Мучились все по-разному, но сошлись бы на одной мысли: виной мучениям проклятый некромант, хоть и лишённый силы, но способный одним взглядом накладывать порчу.
Рассвета господин Свен дождался с трудом и радовался показавшемуся солнышку сильнее, чем когда-либо раньше. Соскочив с роскошной кровати, прикрытой от посторонних глаз балдахином, он по-солдатски быстро оделся и позвонил в колокольчик.
В комнату вошёл дворецкий.
Получив распоряжения, дворецкий покинул комнату, и почти сразу вернулся в сопровождении гостя. Вместе с ним пришёл сэр Элиот. Под глазами паладина пролегли тёмные круги, щёки впали, в глазах полопались капилляры. Ночь для паладина тоже выдалась не простой, но, не смотря на то, что тёмные силы получили власть и над живым святым, господин Свен только с ним мог чувствовать себя спокойно во время беседы с некромантом.
Вдвоём и в сопровождении двух стражников они отправились в гости к пленному. Долгий спуск в недра дворца показал группе людей все оттенки холода, лёгкая прохлада в начале спуска, сменилась постукиванием зубов в конце. Пробиравший до костей холод и бессонная ночь сломили намерения Свена в пытках некроманта, теперь он хотел просто как можно скорее от него избавиться, устроить жителям Оплота праздник на главной площади, где слугу тьмы сожгут. Подумав о горячем костре, владыке стало ещё хуже, а представив, как некромант сидел в этом ледяном аду всю ночь, вообще чуть не лишился чувств. Вполне можно было бы заменить этим заключением костёр.
Один из сопровождавших стражников обогнал господина Свена и остановился у глухой железной двери.
- Открывать?
- Конечно, открывай, идиот! Не на дверь же мы шли смотреть! – взвизгнул владыка и сразу ощутил тепло на сердце.
Дверь отворилась, другой стражник, вошёл первым, факел в его руке осветил маленькую сырую коморку. В углу лежал связанный некромант.
- Поднимите его, сэр Элиот, приведите в чувства.
Паладин сначала ткнул тело ногой и, не получив отзыва, проверил на тощей шее пульс. Пульса не было.
Ночь в самой суровой из камер дворца пленник не пережил. В первое мгновение после этого известия Свен рассвирепел, попытался вспомнить, кто мог приказать посадить узника сюда и… вспомнил. Сразу же остыл. Ещё через мгновение, осознав, что чёртов ублюдок сдох, по телу разлилось облегчение. Жаль, конечно, что народу не удалось показать знатную казнь, да и знания вытряхивать теперь не из кого, но зато для сына тьмы эта ночь была ещё хуже, чем для всех тех, кому он успел её испортить.
Распорядившись о том, чтобы тело немедленно сожгли во внутреннем дворе, и чтобы за этим процессом ревностно проследил сэр Элиот, Свен решил вернуться к себе в комнату и выспаться как следует, а уж потом можно будет и с магами и лекарями поговорить, чтоб провели работы по предотвращению любого мора.
У двери собственной спальни господина Свена встретил дворецкий с сообщением о том, что сегодня утром господин Миоф найден в своей комнате повешенным. Затем дворецкий протянул ошарашенному владыке предсмертную записку. Почерк дёрганный, размашистый, совсем не как у Миофа, обилие клякс, но строгая грамотность наводили на мысли о том, что это либо подброшенная записка, либо эльф был не в себе, когда её писал. Записка содержала всего одну фразу: «Я жил не так, как мечтал в детстве».
17 октября. Ещё до рассвета в замке Мебета.
Полупустая комнатка в подвале замка. Холод внутри неё такой, что впору вспомнить о морозных степных ночах. На столе в центре комнатки лежит тело немолодого, но подтянутого мужчины. Бритая голова, мужественное лицо, сильные руки; при жизни он мог быть охотником или пахарем, но он умер пять недель назад и с тех пор лежал в этой комнатке абсолютно голый. Над головой мертвеца канделябр на пять свечей тускло освещает небольшое пространство вокруг стола. Стул в углу комнаты – последний элемент интерьера помещения, на спинке висит нечто чёрное и мешковатое.
Неделями здесь сохранялся полный покой, нарушаемый лишь потрескиванием долговечных свечей, сюда никто не заходил и даже никто не спускался в эту самую нижнюю часть подвала. Комната будто ждала своего часа. И вот он настал.
Огоньки задрожали, заставляя тени метаться по комнате. Из-под запертой двери повеяло ветерком. Вакханалия окончилась так же неожиданно, как и началась. Ещё мгновение ничего не происходило, а потом пальцы, лежащего на столе тела, дрогнули. Сначала на ногах, потом на руках. Дрожь пробежала по конечностям, переместилась на торс. Тело выгнулось и тут же опало.
Сидевший за дверью ледяной комнатки старый человек в чёрных одеждах и розовым свечением в глазах, вздрогнул, услышав донёсшийся из-за двери кашель. Он знал, что произошло за дверью, знал не понаслышке и потому крайне удивился. А за кашлем донеслись тихие шлепки босых ног по каменному полу, затем шелест одежды.
Дверь распахнулась.
- Темнейший? – старик, щурившись, всматривался в незнакомое лицо. Чужое тело не могло скрыть прежней энергетики некроманта.
- Он самый, - потирая озябшие плечи, мужчина вышел из коморки. – Пойдём скорей наверх, а то не ровен час, окачурюсь в этом тельце. Даже моя воля не может заставить его не чувствовать холода. Если б знал, что так получится, приготовил бы не эту тряпку, - некромант встряхнул рукавами мантии, - а что-нибудь шерстяное. И про обувь подумал бы.
Старичок пристроился рядом с широко шагающим мужчиной, теперь некромант прибавил в росте и ширине плеч, но остался таким же бледным.
- Это естественно. Совсем скоро Темнейший освоится в новом теле, и оно будет слушаться не хуже старого. К тому же твоё теперешнее вместилище, господин, слишком долго пребывало в обездвиженном состоянии, ему бы половину того срока живым побегать.
- О таких подробностях манускрипт не предупреждал. «Заготовьте тело и храните в холоде», говориться там, - на собеседника некромант не смотрел, все его существо устремилось к ведущей наверх лестнице, что уже показалась за поворотом тёмного подвала. – Хороший урок на будущее, тело готовить непосредственно перед ритуалом и одежду заготавливать потеплей.
Тёмные колдуны начали долгожданный подъём.
- И когда же Его Темнейшиство готовится повторить ритуал?
- По мере износа тела, - уклонился от точного ответа Мебет, он не забывал о том, что с Хадифом они далеко не друзья, и выкладывать ему подробности планов – верх неразумности, как, впрочем, и кому-то ещё.
Лестница вилась и вилась, оставались за спиной проходы на другие подвальные ярусы, а порожки всё не кончались. Замок Олдэна Хитрого, ныне именуемый, тёмным домом, хранил в своих недрах много тайн, но новый хозяин ими не интересовался. Барахло смертных и история их прошлого не стоят и секунды жизни идущего по пути познания вечности.
