— С прибытием, мой принц, — произнес капитан, сложив ладони в замок у груди.
— С прибытием, мой принц, — хором отозвались остальные в группе, в точности скопировав его жест.
— Э? Э?! — у Кальвина не нашлось иных междометий, кроме этих.
— Это твое наказание, так тебе и надо, — как обычно? Анджи говорил без обиняков. — И не проси меня больше вытаскивать тебя из всяких передряг. Тебе еще повезло. Ивон тебя слишком балует, он потакает всем твоим капризам. Эй, — Анджи догнал бредущего по колено в снегу Криса и положил ладонь ему на плечо, — ты вообще слушаешь, что я говорю? Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что этот монстр — император, сошедший с ума, отпустил тебя живым из дворца. Подумать только, если бы я не подоспел вовремя, он бы спустил всю дворцовую стражу на тебя. На что ты вообще наделся?
— Оставь меня! — в сердцах воскликнул Крис, резко оборачиваясь. — А что бы ты делал на моем месте? Что бы ты сделал, если бы твоя сестра была в таком состоянии?
— У меня нет сестры, — ответил Анджи, пожав плечами, — но если бы Ивон попал в такую передрягу, я бы не стал вытаскивать его. Каждый должен сам отвечать за свои поступки, особенно если они совершены по глупости.
— Глупости? — Крис сжал кулаки. — А что мне оставалось делать? Ты же видишь, что ее состояние ухудшается день ото дня.
— И поэтому ты пришел к тому, кто сделал такое с твоей сестрой, чтобы просить его о помощи?! Если бы на моем месте был Ивон, он бы сказал все, что думает о твоей логике.
— Мне все равно, — упрямо отозвался Крис. Они продолжали взбираться на гору, на склоне которой и было устроено их временное убежище. Что бы ни говорил Анджи, пусть он будет хоть последним дураком в глазах обоих его друзей, но он должен как–то помочь Алии. И если не Эсфирь, то кто может знать об этом больше?!
— Хорошо, что я догадался купить сперва эти травы. Снега в этом году как–то слишком много, и в обычных местах я не нашел ничего, кроме вымерзших кустиков. Когда же уже настанет это проклятое лето?
'Лето… Алия, я бы отдал все, чтобы ты дожила до него', — грустно подумал Крис, вновь устремив взгляд наверх. Идти по рыхлому весеннему снегу было довольно тяжело, и подъем отнимал почти все его силы. Он старался выровнять дыхание. И вновь вспомнил встречу, что произошла недавно во дворце.
…Нечего было и думать о том, чтобы прямо придти к дворцовым воротам и просить его пропустить. В данной ситуации это было равносильно собственному приговору. Стража и тем более их начальство, не вникая в суть дела, попросту бы подчинились приказу схватить его живым или мертвым. Этот приказ был известен по всей Приоре, как смог убедиться Крис, недавно проходя через столицу. А после его бы непременно заперли бы в какой–нибудь ледяной дыре и держали бы там, подальше от глаз вышестоящих, в надежде выудить из него все, до капли, чтобы позже преподнести эти сведения в качестве предлога для повышения. Все, что интересовало в Приоре всех, начиная от служанки из таверны и кончая инквизитором Синода — это перспектива получить более высокую должность. Таковы были реалии страны, в которой он родился. И даже правление Эсфирь не смогло ничего существенно изменить. Хотя борьба за лестницу вверх теперь только усилилась. Ведь более высокий пост автоматически служил гарантией собственной безопасности. Инквизиторы, словно голодные волки, рыскали по стране день и ночь, в поисках тех еретиков, кто ускользнул от их внимания. Дети Хаоса — едва ли в Приоре остался кто–то, кто мог себя так назвать, И еще, Крис слышал интересные новости о том, что Приора почти полностью вывела свои войска из Срединных стран, но в то же время такая же сила была отправлена к югу.
А потому, смыв в реку собственный портрет, рядом с которым висели еще два таких же — на них был изображен Ивон и Анджи, Алии здесь не было ('Хорошо это или плохо?') — Крис свернул от дворца направо. Пройдя мимо уже оттаявшего канала посредине площади, он откинул капюшон с лица — больше прятаться не имело смысла — и направился ко второму величественному зданию, что было расположено на площади — Синод. С внутренней решимостью Крис ускорил свой шаг, двинувшись прямо к главным дверям.
'Мое имя Крис Энн, меня разыскивают как еретика, и вот я пришел сюда, чтобы сдаться Главе Синода и преклонить перед ним колени в надежде на прощение', — такие слова он сказал ошеломленным стражникам на входе. Солдаты, чьи головы были увенчаны высокими остроконечными шапками, были обычными людьми, главной заботой которых являлась лишь охрана территории и ничто иное. Но трудно было не заметить портретов, висящих прямо за их спинами на специальной Доске Информации, находящейся в Приемной.
— В таком… — стража переглянулась — они явно были не так глупы, как охрана во дворце, а потому:
— В таком случае, — алебарды стражников были направлены точно в грудь Криса, — мы немедленно арестовываем тебя! — наконец выпалил один из них. Он помахал рукой своим товарищам по ту сторону дверей:
— Этот человек — еретик, он решил сдаться властям в надежде на прощение. Немедленно препроводите его… — стражник на миг задумался, окидывая фигуру Криса задумчивым взглядом, — к его святейшеству. Впрочем, нет, — поправился он, — проводите его к Его преосвященству, Главе Синода, — эта оговорка не ускользнула от ушей Криса. Он склонил голову и сложил ладони впереди себя. На них немедленно защелкнулись наручники. 'Спокойно, все хорошо', — уверял себя Крис. Главное, что он уже здесь, и его не отправят в камеру. Однако когда высокие двери с изображенным на них восходящим над деревом солнцем распахнулись, Крис ощутил беспокойство. Это был приемный зал Главы Синода. В последний раз он был здесь так давно, когда увидел сестру живой. Однако по сравнению с его обычной тихой и скромной атмосферой, это место было совсем другим. Зал был наполнен людьми едва ли не от порога до самого стола, у всех в руках были какие–то таблички с номерами, и кипы бумаг. С чего бы это Глава Синода решил завалить людей бумажной работой?
— Расступитесь, расступитесь! Срочное дело к его Преосвященству! — продекламировал один из стражников. Толпа расступилась, недовольно ворча. Почти на всех людях Крис заметил белые или светло–бежевые плащи–накидки на одном плече — все они были из низших рангов, и ни одного плаща малинового цвета. Более того, Крис не заметил ни одного знакомого лица. Атмосфера этого места больше стала похожа на базар, чем на приемную главы Синода. Стражники остановились так резко, что Крис едва не упал, погруженный в свои мысли. Он поднял взгляд на Главу Синода, Но… тот, кто занимал место главы… был Левая Рука? Почему он здесь? Крис хорошо знал этого человека и его сущность. И теперь он занимал место Главы Синода. Это все казалось дурным сном. Что же случилось с предыдущим Главой? Хотя тот и был довольно жестким человеком, но при этом справедливым, для того, кем он являлся. Всегда энергичный, не мог же он умереть так внезапно. Неужели они зашли так далеко, что сместили главу, которого назначали пожизненно? Неудивительно тогда, что порядки в этом зале так изменились.
