— Вас поставили друг против друга, ножи к горлу и, мол, кто хочет первым? Вы, как один: «Я! Меня возьми, дядя! Нет, меня! Меня!», — дразнил разными голосами, но жених с невестой только хмурились.
— Да вы меня вспомните! Я точно так же орал, забыли!? Вспоминать тяжело!? А надо, дарки вас раздери! Вы все правильно сделали, понимаете, правильно! Он и так все обо мне разузнал и понимал, что я вернусь сегодня, вопрос только куда.
— Слушай, Грация, — Рус подсел к девушке и продолжил, как мог проникновеннее, — ты знала его, была ужасно напугана и он сразу это вычислил. Смотри, я положил руку на сердце и честно тебе говорю. Если бы к Гелинии приставили нож к горлу, то я бы еще не так запел!
— Но Андрей!..
— Он не знал Кагана, как его знала ты, поэтому к нему он особо не лез, — жестко перебил девушку Рус, — Каган давил на того, кого посчитал более испуганным и, согласись, это была ты, — каких трудов стоило Русу обходить жесткие выражения! Врагу не пожелаешь такой ситуации. И в том, что было, и сейчас, когда приходится все это разруливать, чтобы не дать сорваться свадьбе.
— Ты все правильно сделала! Не мучайся. Я бы сдал тебя с потрохами!
— Ты бы не сдал! — Грация вдруг разъяренно вскочила, — ты бы… ты бы…
— Дал бы зарезать Гелинию? — уточнил Рус.
— Да нет же! — девушка заметалась.
В её голове царил хаос: «Я предала, предала!.. Но опять же, Рус вон как говорит… Боги, что мне делать, как жить!?.», — и одно по одному.
— Да и я дурак, Грация, — как бы невзначай заметил Рус, — бросил кандалы там же, куда вышел из темницы, на эту поляну…
Следящие, когда проводили обыск, убедились в невозможности восстановления, описали и оставили на месте, дабы не загружать и без них объемные вещдоки, да и… надеялись на приманку, чем дарки не шутят.
— Да, Чик!!! — девушка замерла и вдруг рухнула, как подкошенная и разревелась с подвыванием, — Он… - говорила через всхлипывания, — показал мне кандалы и сказал, «туда же он приходил?», я кивнула-а-а, — зашлась в плаче.
Андрей, усиленно вспоминая, удивленно поднял голову:
— А ведь точно, Чик, ему принесли те кандалы и сказали откуда. Потом нас повели в сад… я плохо помню, прости, друг… лучше бы меня убили…
— Тебя убили!? — Рус вскочил, — а потом Грацию и меня, так что ли? Знаешь, кто будет больше всех жалеть, что его не убили? Знаешь? — дождался внимания обоих влюбленных и показал в сторону все еще связанного бессознательного Леона, — Он! Опять все веселье без него, он очень обидится.
Как раз в этот момент, как по заказу, Леон застонал и очнулся. Подергался в путах, узнал местность и заревел:
— Что это, дарки вам всем в задницы, происходит! Эй, кто там есть, иди сюда, я сейчас устрою!
— Тихо, мальчики-девочки, я смываюсь, а вы уж сами с ним… боюсь я его, — после этих слов Рус облегченно побежал к дому.
«Молодчина, Кастор (настоящее и давно забытое имя Кагана), подсказал магу просто ударить дубиной по голове, и он молодец, хорошо приложился. Иначе не взяли бы Леона «брызги» и… завалил бы его лучник, он настороже был, а Леон не ожидал…», — мысль промелькнула между делом, между основным переживанием, — «хоть бы свадьба состоялась! Обидно, когда разная сволочь ломает жизнь… надеюсь, я сделал все, что мог. Но устал, не могу больше сюсюкать…».
А рана на шее затянулась. Рус хотел было оставить легкий шрам, но передумал. Не то событие, которое стоит вспоминать.
Через долгие полчетверти к нему в спальню без стука влетела Грация:
— Правильно ты убежал. Леон так ревел, когда увидел трупы! Разорвать тебя обещается! — взгляд девушки лучился весельем, — его Андрей держит. А где слуги, почему ты их не выпустил? Они живы? — настроение невесты резко изменилось.
— Да живы они, все нормально! В подвале сидят. Пусть еще помаринуются, вдруг Серенгул подземный ход найдет? — подмигнул Грации.
— Ой, — девушка растерянно улыбнулась, — а куда трупы девать? Да я же с этим вопросом и шла к тебе! Дарки, все из головы вылетает с этой свадьбой! Нашла амулет связи с Гелинией, говорить ей уже, как ты думаешь?
— Насколько я помню расписание, то… через полчетверти занятия закончатся, тогда можно.
«Черт, Каган и это предусмотрел! Все продумал. Следить особо кроме Гелинии некому, а ей некогда. Пиренгул вряд ли будет отвлекаться и никому не расскажет о моей «яме». Вот ведь. И придумывалось ему все это легко. Завидую. Нет, бр-р, увольте от его желаний… Эх, надо было Андрею с Грацией просто подождать меня у князя. Туда Кагану доступа не было. Но что было, то прошло, проехали…», — с этими мыслями он шел к месту смертоубийства (прижилось словечко Фридланта) и невольно улыбнулся, вспомнив непроницаемое молчание Тиграна в ответ на его быструю мыслеречь и передачу образов обстановки. А ведь наверняка бушевал! Еще бы — единственная надежда всего народа и так подставился. На волоске висел их уход «в счастливый Мир». А может, до сих пор висит и ничего Тигран сделать не может.
«Злится, небось», — это мысль, почему-то доставляла удовольствие.
От возмущенного Леона отбился звучным приказом:
— Трупы обыскать и стащить в одну кучу! — а сам в это время специально медленно готовил «зыбучую яму», невольно радуясь за себя. «Умный я, сукин сын, здорово Андрея с Грацией помирил. С Леоном — особенно сильный ход…», — думал, конечно, с иронией, а переживания уже выкинул. Легко жить с таким характером, согласитесь.
Трупы «волков» отправил в пятно, а друзьям сказал «подальше, где не найдут». Похвастался пергаментами, говоря:
— Учитесь, как надо дела делать. Векселя на… ого, специальная защита и сумма в общей сложности двести тысяч! Андрей, ты слышал о векселях на пятнадцать тысяч?
Друг внимательно рассмотрел вексель. Помял, понюхал и пожал плечами:
— Раз сделали, то, наверное, могли обналичить, но я впервые такой вижу. Возможно, пять тысяч с каждого векселя оставят в залог Торговому Дому… не знаю.
— Вот и говорю, учитесь дети мои! За откаты — возможно все!
— Ты не ерничай, — пробасил все еще переживающий Леон, — жги всю эту мерзость и пойдем кушать.
— Сожгу. Но надо же! Восторгаюсь мастерством. Главное приказчик легко поклянется: «Лично согласился и приложил личный перстень», — можно обойти клятву, всегда это утверждал! Все, Леон, жгу и идем обе… ужи… не важно, жрать идем. Грация, поди, подгоняет кухарок.
Выпив местного коньяка, все окончательно расслабились, а Грация даже разошлась:
— Сволочь! — с силой хлопнула по столу так, что чашки-кувшины подпрыгнули, чудом не пролившись, — хотел меня свадьбы решить!? Не выйдет! Андрей, поехали готовиться! Быстро!
