Катари надо забрать, пока не случилось непоправимое, пусть даже насильно! Если на это не отважится Иноходец, это сделает сын Эгмонта!
– И все же подумайте, – не сдавался государь. – Вы молоды, прекрасны, свободны. Ваше первое замужество не принесло вам счастья, но это не повод хоронить себя заживо. Спросите у моей бабки…
– Матильда Алатская не была королевой, – грустно сказала Катари. – Если она и виновна, то лишь перед своей семьей, а я… Я была хорошей дочерью, я не думала, я слушалась… Я отреклась от брата, хотя чувствовала, что он не мог… Жермон слишком прост для старого колдовства, но я рвала его письма, ведь так велела мать. Потом я узнала, чьи книги это были, но так и не решилась сказать правду, даже… даже прочитав их. Я слишком долго боялась, но теперь с этим кончено. Мне нечего терять. Пусть будет что будет!
– Робер придет в отчаянье. Не сомневайтесь – он примчится вас умолять, вам придется повторить ему эти слова…
– Я повторю. Простите, воспоминания приходят так внезапно… Я остаюсь в Нохе, это мой выбор. Я могу вернуться к себе?
– Чуть позже. Я должен задать вам несколько вопросов. Ответы на них вам известны. Не пытайтесь меня обмануть, у вас это не получится.
В голубых глазах плеснулась боль, но женщина справилась.
– Только Создателя невозможно обмануть, но я никогда не умела лгать.
– Тем лучше. Сударыня, вы хорошо помните корону Раканов?
– Корону? – Катарина широко распахнула глаза. – Я не понимаю…
– Вы можете назвать приметы, по которым можно отличить подлинный венец от подделки?
– Слуги, которые за ней следили, знают эту вещь лучше меня.
– Вы уходите от ответа.
– Просто я… я боялась на нее смотреть… Эти камни, они полны… скверны! Кажется, на грани одного из изумрудов есть щербинка, очень маленькая… А сапфир, прикрытый золотым листком, звездчатый… Этот камень не такой, как остальные. Он светлый. Фердинанд… Мой супруг хотел его вынуть и оправить в медальон… Для меня… Я отказалась.
– Вы узна́ете этот камень?
– Наверное…
– Смотрите.
Под солнцем вновь вспыхнули злые разноцветные глаза. Катари слабо охнула и закусила губу.
– Это она! – кивнула она.
– Но вы даже не взглянули.
– Это она, – упрямо повторила женщина, отступая к балюстраде. – Я думала, все прошло, а они… Даже здесь!
– Сударыня, – Альдо шагнул к королеве, – что значат ваши слова?
– Молния, – Катарина не отрывала завороженного взгляда от короны, – эшафот и тронный зал… Молния…
3
– Откуда?! Откуда ты это знаешь? – Слова сами вылетели изо рта. – Это Ворон тебе пел?
– Герцог Окделл, вы забываетесь! – Глядящая на Дикона ледяная статуэтка не казалась ни растерянной, ни испуганной. Такой Дикон видел Катари только раз, когда едва не рассказал о ее беде сюзерену, но сейчас молчать было нельзя. Слишком многое зависело от древней песни.
– Мой государь, – Скалы тоже могут быть холодны, – госпожа Оллар знает Слово Молний.
– Я это уже понял. – Лицо Альдо стало вдохновенным. – Сударыня, дальше!
– Я не помню, – солгала статуя, и Дикон понял, что ошибался. Катари превратили в лед не гордость и не обида, а ужас.
– Альдо, – выдохнул Ричард, – позволь мне поговорить с… госпожой Оллар наедине.
Сюзерен внимательно посмотрел на замершую женщину и кивнул, но Катарина шагнула вперед.
– Я ничего не знаю. – Кричит она или шепчет? – Ничего!.. Это сказки… Злые древние сказки! В них нет ничего, кроме зла и пустоты… Пока не поздно, забудьте!
– Вы лжете, вернее, пытаетесь, но вы и впрямь этого не умеете. – Альдо протянул руку, Катари отшатнулась. – Вы знаете многое, вы проговорились… И про брата, и про Слово, и про то, что в юности занимались магией. Нам нужны ваши знания, госпожа Оллар.
Она отступила еще на шаг и прижалась к колонне, сбив вуаль. Солнечные завитки окружили бескровное лицо, превращая его в икону.
– Оставьте меня, или я закричу!
– Вы не закричите, сударыня, и никого не позовете. – Альдо понизил голос. Хрипловатый шепот бил в уши, как самый страшный крик. – Я уже говорил, что не воюю с женщинами. Лично вам ничего не грозит. Я знаю, вы не боитесь смерти, вы не боитесь за своих детей, но вы ошибаетесь, утверждая, что вам нечего бояться… Вы считаете себя королевой, вы думаете, что в ответе за подданных, так вот… С вами ничего не будет, но если вы не расскажете все, что знаете про Слово Молний и гальтарские реликвии, будут умирать заложники. Сегодня – один, завтра – четверо, послезавтра – шестнадцать. И в ответе за это будете вы!
– Нет, – Катарина схватилась за горло, – вы не сделаете этого! Нет!
– Я сделаю это, сударыня. – Альдо стоял почти вплотную к королеве. – Во имя Великой Анаксии. Во имя Кэртианы, которую пора тащить из болота… Я сделаю это по праву Ракана, обещаю вам! Каждый день будет умирать вчетверо больше заложников. Клянусь Истинными Создателями!
– Нет, – выдавила Катарина. – Нет…
– Нет, если вы заговорите. Понимаю, вам мешает ваш намалеванный Создатель. Вспомните, что говорит Эсператия про не предотвративших убийство. Вы считаете себя праведницей? Вы пойдете в Закат, и у врат вас встретят умершие по вашей вине заложники.
– Нам больше не о чем говорить. – Два голубых взгляда: клинок и звезда. – Герцог Окделл, вас не затруднит позвать брата Пьетро?
– Альдо! Катари! Катари, ты не понимаешь…
– Это вы не понимаете, Повелитель Скал. И в этом ваше счастье.
– Ракан – избранник Кэртианы. – Дикон шагнул к Катари, ловя ее взгляд. – Мы должны ему помочь! Мы, эории! Ты знаешь то, что забыл Робер… Ты рассказывала, что пыталась постичь магию. У тебя не получилось и не могло получиться, ведь ты – женщина. Расскажи… Ради… ради моего отца!
– Ради твоего отца… – Она все-таки сказала ему «ты»! – Ради тебя… Ради всех я должна молчать. Пусть я пойду в Закат, пусть кто-то умрет, но Оллария уцелеет…
Серые одежды сливались с серебристым мрамором, и королева казалась ожившим барельефом. Она все еще пыталась кого-то защитить. Она все еще ничего не понимала!
– Сила – это проклятие… – словно оправдываясь, произнесла Катари. – От нее не зря отказались не только Раканы, но и Придды, и даже Алва… Забудьте о Слове, о Короне, о Мече! Они не ваши, они не станут вашими никогда!
– Катари… – Если ее не убедит это, ее вообще ничего не убедит! – Меч у нас. Его отдал Рамиро Предатель…
– Да, сударыня, – подтвердил Альдо, – меч у нас. Если угодно, вы его увидите. У нас есть все, кроме Слова Повелителей, но я подчиню Силу и без них.
– Это невозможно. – Катари говорила твердо и устало, она верила в свои слова. – Для вас невозможно. Вы не хозяин, иначе бы…
