Старый шаман и остался в городе для того, чтобы дождаться последних сведений из Саррана и Чедана. Находиться оркам в человеческих государствах стало опасно, поэтому сведения поставляли завербованные люди. Кто работал за деньги, кто по старой дружбе, но любые новости для орков сейчас были на вес золота. Старейшины приняли решение о увеличении пограничных отрядов, боевые дирижабли подтягивали к границам, кланы тайно отправили гонцов к прибрежным и морским кланам. Время сейчас работало на орков — чем позже произойдет людское вторжение, тем более готовы к этому орочьи кланы.
К тому же, новость, принесенная Оррину старым боевым товарищем из людей, повергла шамана в шок — жрец Че, который многим обязан клану Небесной змеи, сообщил, что брат Эчеррина в бегах, а короновали эльфийского подменыша. Если это правда, а сомневаться в старом жреце не было оснований, то вторжения надо ждать уже будущей весной. Времени оставалось совсем мало.
Но сейчас, выехав из стойбища к стоянке Эчеррина, старик клял свою медлительность последними словами — он чувствовал, что внук находится в смертельной опасности. К тому же Торрин никак не мог связаться с младшим сыном по амулету связи, а это был очень плохой признак. Приехав вечером в селение, шаман собирался тронуться в путь с рассветом, но не смог заснуть из-за сильнейшего беспокойства. И вот теперь он старался ехать по ночной степи как можно быстрее (из-за многочисленных нор грызунов большая скорость передвижения была опасна для лошадей), надеясь успеть и застать своих близких в живых. Десять орков охраны молча следовали за ним, готовые отразить нападение в любой момент. Зачем, зачем он настоял на том, чтобы внук не брал охрану на пастбище? Совсем нюх потерял, старый дурак! Расслабился, решил, что посреди семейных владений безопасно. И теперь приходится нестись среди ночи, надеясь на то, что не придется хоронить близких. Торрин дал себе зарок — если Рорин и Эчеррин останутся в живых, то никогда больше не отпускать мальчишку без достаточной охраны.
Только бы успеть.
Зрелище пастушеской стоянки, представшее перед отрядом орков в рассветных сумерках, вызывало ужас. Когда-то зеленая уютная низинка между трех холмов, сейчас была вся изрыта копытами скота. Не менее десятка туш лежало там, где их настигли голодные хищники. Количество волчьих трупов в другое время вызвало бы всплеск восторга от охотничьей удачи, но сейчас — только страх. Страх того, что они опоздали и никого не осталось в живых. Увидев несколько тел, у старика сжалось сердце. Торрин слез с коня и, с трудом передвигая ноги, подошел и присмотрелся.
— Благодарю тебя, Великий Ор! — В избытке чувств прошептал старик. — Это не они.
Перед шаманом лежали растерзанные волками тела пастухов. Но, где же сын и внук? Торрин отправил охрану на поиски.
— Нашел! — Один из орков подбежал к шаману и показал куда-то вправо. — Еще живы!
Откуда только взялись силы — старик опрометью бросился на холм и увидел Рорина. Немного в стороне от развороченной стоянки находилось основное поле битвы. По волчьим трупам можно было свободно читать о произошедшем. Но старику было не до изысканий — он бросился к сыну. Он сидел, опираясь спиной о тушу быка, вся одежда была изорвана до лохмотьев, даже кожаная безрукавка располосована в нескольких местах. Многочисленные ссадины, порезы и висящая плетью левая рука давали понять, что победа орку далась тяжело. Даже для его могучего организма такое количество хищников оказалось слишком велико. Около туши быка лежало около десятка волков и два собачьих тела.
До кого же так стремились добраться хищники и кого самоотверженно защищали Рорин и собаки? Сын понял безмолвный вопрос и откинул край одеяла — под ним лежал смертельно бледный Эчеррин. Старик бросился на колени, откинул одеяло и осторожно стал осматривать и ощупывать внука. На голых руках множество порезов, но это мелочи. Главное повреждение — большая рваная рана на правой ноге. Количество крови под ногой очень обеспокоило старого шамана — надо срочно принимать экстренные меры или мальчишка умрет от кровопотери.
Торрин дал знак, и боец принес его сумку с травами и эликсирами. Быстро наложив жгут выше раны, Торрин распорядился перенести внука дальше от трупов, на которые уже начали слетаться мухи. Пока возились с передислокацией пострадавших, полностью рассвело. В ярком свете дня картина ночного побоища выглядела еще более неприглядно. Более того — странно и настораживающе.
Сейчас был конец лета и хищники заняты воспитанием подрастающих волчат. Щенки слишком малы для длительных миграций, а на своей территории клан давно вывел большие волчьи стаи. Нет, бывали случаи, когда в холодные зимы звери собирались от голода в большие стаи и доставляли кучу проблем, но сейчас не сезон. К тому же все трупы принадлежали матерым самцам — ни волчиц, ни щенков. К тому же звери не успокоились, зарезав нескольких телят, они явно пытались добраться до орков любой ценой. Странное поведение для диких животных. Что-то здесь не так. Но что?
Ладно, разберемся, но позже. А вот внуком надо занять вплотную, да и руку Рорина надо посмотреть. Укусы хищников самые опасные — грязные зубы животных оставляют глубокие рваные раны, тяжело поддающиеся лечению. До стойбища мальчишку можно и не довезти — придется стать лагерем поблизости и немного подлечить внука (за сына старик был спокоен — орк и с более тяжелыми повреждениями не выпадет из седла).
Торрин послал двух бойцов согнать остатки стада к подножию холма, на котором они расположились. Отправил гонца в стойбище с новостями и за помощью (пусть привезут юрту, чистого полотна на бинты, да и дополнительная охрана не помешает). Двое остались охранять раненых и следить за местностью, остальные принялись свежевать туши и готовить мясо к копчению и другой переработке — из стойбища должны приехать несколько повозок со всем необходимым для этого. Для орков наступают тяжелые времена, поэтому нельзя разбрасываться никакими ресурсами. Из собак в живых остался только вожак, остальные все полегли, защищая Эчеррина. Плохо. Они ценные союзники в степи и орки держали их за членов семьи.
Слишком много потерь для банального нападения хищников на скот. Слишком много вопросов вызывает поведение волков. Пора искать ответы и сделать так, чтобы они встали кое-кому поперек горла.
Пора.
Не проси ничего у бога —
Вдруг он выполнит твое желание.
Бывший проситель.
Странно, очень странно чувствую я себя. Прекрасно помню, что меня волк погрыз, но у меня ничего не болит. Я что, уже умер? Не похоже. Чертоги богов не могут быть такими темными, душными и тесными. Да и мелкие порезы на руках саднят, так что поживу еще. Но то, что я совершенно ничего не чувствую ниже пояса, наводит на весьма печальные размышления. Неужели все мои грандиозные планы пошли прахом и мне суждено закончить свою жизнь беспомощным инвалидом? Лучше бы я умер! Стало вдруг так страшно и одиноко. За что? За что мне все это!?
