— Я был в том, что осталось от города, но пришел сюда в поисках твоего друга.
Он смотрел на неподвижное тело.
— И если, как ты говоришь, он ушел туда несколько ночей назад, я, быть может, пришел слишком поздно… для всех нас.
Ночной эльф вскрикнул, его латы и грудь пронзило лезвие меча демона. Тот, кто был рядом с ним, не смог издать ни звука, потому как булава Стража Скверны снесла ему голову.
Повсюду умирали воины, и что бы ни делал Ронин, он не мог этого изменить. Несмотря на усилия решительного лорда Гребня Ворона в самой гуще сражения, армия ночных эльфов медленно убывала. Пылающий Легион не давал им передышки, волнами накатываясь на их ряды.
Но, даже зная, что они все умрут, чародей сражался.
У него не было выбора.
Вести о прибытии защитников немного удивили лорда Ксавия, но не поколебали его уверенности. Он видел, как бесчисленны небесные армии великого, льющиеся сквозь портал, и он был уверен, что никакая армия не может выстоять против них. Скоро мир будет очищен.
Маннорот повел Легион против этих глупцов, а Хаккар ушел на охоту, оставив все в руках советника. Время от времени Ксавий впивался глазами в маленькую нишу у входа, где он хранил свой новый трофей. После того, как придут новости о павших защитниках, Ксавий займется своим "гостем". А пока у него были дела поважнее.
Он обратил все свое внимание на портал, из которого появилась очередная партия Стражей Скверны. Они получили указания от высокого Стражника рока, оставленного Манноротом, и ушли вслед своим кровожадным братьям. За последние несколько минут это повторилось уже десятки раз. Разница была лишь в том, что каждый раз их было все больше и больше. Теперь они занимали почти весь зал.
Как только прошел последний отряд Стражей Скверны, лорд Ксавий услышал в своей голове великий голос Саргераса.
— Темп ускорился… я доволен.
Ночной эльф встал на колени.
– Это честь для меня.
— Уже появилось сопротивление.
– Просто недостойные пытаются отсрочить неизбежное.
— Портал должен быть защищен… и он должен быть не просто открыт, он должен быть раскрыт еще больше. Скоро… очень скоро… я пройду сквозь него…
Сердце советника подпрыгнуло. Исторический миг близится!
Поднимаясь, он сказал:
– Я уверюсь, что все сделано, чтобы подготовить вам путь! Клянусь!
Он почувствовал волну удовлетворения… и затем Саргерас исчез из его мыслей.
Лорд Ксавий немедленно повернулся к тем, кто поддерживал щит. Он осмотрел заклятие после попытки врага разрушить его и не нашел ничего подозрительного, но рисковать было нельзя.
Да, все было в полном порядке. Вспомнив о своем "госте", Ксавий задумался о том, что он сделает, когда Саргерас, наконец, появится из портала. Конечно, будет присутствовать королева и почетный караул. Капитан Варо’тен с этим разберется. Сам же советник намеревался стать первым, кто поприветствует небесного. Ксавий решил передать Саргерасу кристалл и его содержимое как дар. В конце концов, пленник был одним из тех трех, кого Маннорот посчитал достаточно важными, чтобы послать Псаря на их поиски. Как же глупо будет выглядеть Хаккар, когда по возвращении обнаружит, что советник так легко схватил врага.
Лорд Ксавий уже не мог дождаться, чтобы предоставить заключенного великому Саргерасу. Особо было бы интересно увидеть, что бог сделает с юным безумцем…
Кошмар продолжался.
Малфурион плыл в кристалле, приходя в шок от того немного, что он мог увидеть в зале. Его поместили в маленький укромный уголок в нише, кристалл поставили в самом углу. Из ниши было видно небольшую часть дверного проема, а значит пленник наблюдал бесконечный громыхающий поток демонических воинов, у которых на уме была лишь смерть. Это сжимало в тиски его сердце — ведь он знал, что они шли, чтобы убить любого ночного эльфа, которого смогут найти… и все потому, что Малфурион оказался неспособен разрушить щит.
Хотя ничего из его окружения не могло дать представления о времени, Малфурион был уверен, что прошло не меньше двух ночей. В облике сна он не спал, и от этого эти ночи казались еще длиннее.
Каким же он был глупцом! Малфурион слышал россказни о глазах лорда Ксавия. Поговаривали, что советник мог видеть даже тени теней, но он принял все эти истории за причудливые басни. Что-то шептало ему, что те самые глаза, которыми советник наблюдал за природной мощью магии, и позволили ему увидеть дух в своем святилище. Как же смеялся лорд Ксавий!
Малфурион еще в самом начале несколько раз проверил свою прозрачную клеть и понял, что она была слишком крепкой. Возможно, если бы юный эльф знал больше, он смог бы найти в ней изъян, но теперь это едва ли имело значение. Он не смог. Он подвел себя, своих друзей, свою расу… свой мир.
Теперь на пути демонов стояли только воины лорда Гребня Ворона.
Он должен сделать хоть что-то.
Взяв себя в руки, Малфурион еще раз попытался использовать то, чему учил его Кенарий. Кристалл был частью природы. Он был восприимчив к заклинаниям. Эльф провел руками по краям, ища изъяны в его структуре. Он использовал не совсем друидическое заклинание, но близкое к этому.
Однако же ничего не нашел.
Малфурион закричал от разочарования. Тысячи погибнут из-за его ошибки. Иллидан погибнет. Брокс погибнет. Тиранда…
Тиранда погибнет.
Он вспомнил ее лицо, мысленно представил его себе. Малфурион видел, как она беспокоится о нем. Он знал, что она сидит около его тела, пытаясь вернуть его назад. Заключенный в тюрьму ночной эльф почти слышал ее зов.
— Малфурион…
Ночного эльфа передернуло. Надо же, он уже начал сходить с ума. Удивительно, что так быстро, хотя в таком ужасном положении это вполне возможно.
— Малфурион… ты слышишь меня?
Снова это чувство: будто голос Тиранды отозвался эхом в его мыслях. Он всмотрелся наружу, пытаясь увидеть, вдруг лорд Ксавий начал таким образом пытать его разум, но советника не было в зале.
С неким трепетом он, наконец, подумал в ответ.
— Тиранда?
— Малфурион! Я почти потеряла надежду!
Он не мог этому поверить. Конечно, она была жрицей Элуны, но такое…
— Тиранда… как ты нашла меня?
— Благодаря другому … он говорит, что искал тебя.
Все, о ком мог подумать Малфурион, были Брокс и Ронин. Тиранда встретила орка, но хотя он был храбрым воином, в волшебстве Брокс был недалек. Может, Ронин? Хотя в этом был смысл, чародей уехал с лордом Гребнем Ворона.
