Несколько "мотыльков" все-таки сумели меня достать, и оставленные ими царапины саднили весьма неприятно. Но гораздо хуже было то, что часть букашек, не гнушаясь, уделяла внимание моим товарищам. На змееморфов, похоже, их отрава действовала куда быстрее и эффективнее. Ничем другим объяснить, почему движения Аспида и его побратима буквально на глазах становились все более и более вялыми, я не мог. Сгусток белесой "шпаклевки", выплюнутый одним из пауков угодил точно в Снейка, как раз в тот момент, когда он вдруг ни с того, ни с сего замер прямо посреди поля боя, как-то отстраненно уставившись в пространство перед собой. Липкая масса целиком прижала змееморфа к полу, оставив на свободе только лишь его длинный хвост. Разогнав вокруг себя "комарье" огненным кольцом, я бросился на помощь Снейку, но сам получил склизкий привет от носившихся по потолку сволочей. Моя правая нога и часть крыла увязли в этой непонятной массе и ни за что не желали больше отрываться.
Аспид, единственный из нашей троицы, кто еще был полностью боеспособен, как раз раскурочил бок уцелевшему скорпиону, оставив в черной броне зияющую дыру, через которую теперь были прекрасно видны покореженные внутренние механизмы. Уйдя от удара хвоста и пригвоздив мечом к полу клешню, потянувшуюся к нему, змееморф уже вскинул руку, чтобы отправить второго боевого механоида следом за первым. И вот тут-то вокруг его запястья и обвилась полупрозрачная толстая нить. Пауки посыпались с потолка, сразу начав наседать на Аспида со всех сторон, и хотя он прикончил не меньше трех, железные паразиты продолжали опутывать его своими сетями, а вокруг продолжали виться в воздухе ядовитые "мотыльки".
Почувствовав, как мне самому на шею легло лассо из "паутины", я резко обернулся и разрубил мечом брюхо многоногому автомату. В отличие от скорпионов, броня пауков лопалась от ударов мечей мэтра Санады, как тонкая жесть, и напавшая на меня железяка тут же повалилась навзничь, беспомощно суча в разнобой длинными лапами. Но еще один паук упал мне прямо на спину всего мгновение спустя и оказался чудовищно тяжелым. На помощь гаду уже спешило несколько товарищей. Безуспешно пытаясь достать хотя бы еще одного, я увидел, как в мою сторону движется рывками покалеченный скорпион. Фигурное жало на конце хвоста метнулось стремительным росчерком и, угодив точно между пластин доспеха, вонзилось в мое плечо. Прежде, чем мир перед моими глазами окончательно потемнел и исчез, я успел ощутить, как через рану в мое тело впрыскивается какая-то дрянь. Мышцы мгновенно налились свинцом и, не в силах больше стоять, я рухнул на пол, а вокруг меня все также активно продолжали сновать пуки. Последним вразумительным ощущением того момента для меня стало чувство, как нечто волочет по земле мое бренное тело, спеленатое по рукам и ногам, куда-то дальше в глубины пещеры.
* * *
Крошечная вспышка света в далекой тьме медленно приобрела угрожающие размеры и, накатившись настоящим солнечным вихрем, пронзила мой несчастный измученный разум тысячами незримых копий. Только два похмелья времен веселой разгильдяйской юности в бытность мою студентом-лицеистом могли бы поспорить по своей отвратности с тем, что я испытывал в первый момент своего пробуждения. Не знаю, чем точно меня накачал этот чертов механический скорпион, но это было точно что-то паленое.
- Ых, - простонал я, пытаясь хоть немного отвернуться от света, но тело мое оказалось намертво зафиксировано в подвешенном положении. - Уберите это... прошу... не будьте последними танарри...
Реакции на мое заявление не последовало, хотя я точно услышал какое-то движение и ощутил чье-то присутствие.
- Ладно, ладно, я все скажу, только выключите проклятую лампу...
- И что же именно ты можешь рассказать? - поинтересовался с легкой толикой интереса мягкий грудной голос без каких-либо четких половых признаков.
- Всё, всё до последнего, - сдался я и, набрав побольше воздуха, выдал скороговоркой. - Пароль на входе "колодец", на выходе - "штангенциркуль". Караулы сменяются в час, в десять, в пятнадцать и в двадцать шесть. Заграха никогда нет на месте с пяти до половины шестого, он пьет чай и читает Бёрнса. Каждую четвертую отливку мы списываем как брак и продаем гоблинам в Гнилых Топях. В моем шкафу есть алтарь Асмодею, но я не фан-бой, я - клинический патриот! Мой любимый персонаж в сериале - Рэинбоу Дэш. У меня аллергия на цитрусы и орехи. И да, печенюшки из общей банки на кухне таскаю я сам! Фух, все! А теперь притушите этого садистского светляка!
Яркость мучавшего меня источника освещения медленно опустилась до отметки "сойдет, раньше было гораздо хуже".
- Интересная реакция, - задумчиво ответил все тот же голос. - Неожиданная...
Я с трудом разлепил глаза и кое-как проморгался, обнаружив себя в паутинном коконе и висящим под потолком. Хорошо, что еще не вверх ногам. Рядом со мной висело еще два "свертка", из которых торчали знакомые хвосты. А прямо передо мной на расстоянии вытянутой руки стоял наш пленитесь и, вероятно, хозяин всего того техномагического зоопарка, с которым мы повстречались.
- Мое почтение, мэтр, - вырвалось у меня, когда я, наконец, понял, кем именно является то огромное существо, которое я видел перед собой. - Меня Шванк зовут, если что.
Массивный огр-маг, чье большое и слегка одутловатое лицо выглядело довольно молодо, имел светлую аквамариновую кожу и небольшие острые рожки, торчавшие над самым лбом. Одеждой ему служил свободный изящно расшитый наряд, отдаленно похожий на те "кимоно", что носил Санада, когда не был занят работой в лаборатории. А еще одним существенным отличием между этим представителем высшей эволюционной ступени развития племени людоедов и моим начальником был их вес. Если брать для сравнения те определения, которые первыми просились у меня на язык, то мой новый знакомый на фоне "подтянутого самурая" Санады выглядел "настоящим бойцом-сумотори". Причем, бойцом профессиональным и выступающим в самой тяжелой категории.
- Добро пожаловать, Шванк, - усмехнулся волшебник. - Вознаграждая твою вежливость, скажу, что мое имя Гэмпай. Однако, ко всем твоим предыдущим ответам я, прежде всего, хочу услышать еще целых два. Где ты раздобыл настоящих змееморфов? - пухлый палец указал на моих связанных спутников, все еще пребывающих без сознания. - И откуда у тебя оказался меч вот с этим моном?
Подаренная Санадой катана выглядела в руках могучего толстяка игрушечным ножиком. Но тот самый гербовый знак на рукояти, о котором шла речь, и на который я еще тогда обратил свое внимание, был с моей нынешней позиции отлично виден.
