— Верховный лорд Дар-Фалько при смерти, Ваше Величество. Боюсь, что скоро Вам придется назначить нового жреца прекрасной Лулуллы, — Сид скроил подобающую случаю печальную физиономию. — Лорда Дар-Пассера можно отпускать?
Пассера, стоявшего на коленях у трона, аж передернуло. Сид обласкал его покровительственной улыбкой.
— Давай отпустим, — согласилась королева. — Иди, Дар-Пассер, и служи мне и дальше верой и правдой.
Но когда дар, кланяясь и благодаря, уже допятился почти до середины зала, королева его остановила.
— Список участников мне оставь. Хочу кое-что обсудить с Дар-Эсилем.
Даже если бы Дар-Пассер не метнул на него торжествующий взгляд, Сид догадался бы, о чем пойдет речь. Что ж, он давно готов к этому разговору. Днем раньше, днем позже… Сид неспешно спустился со ступенек, на которых стоял трон, приблизился к ректору военного корпуса, поклонился небрежно, громко сказал:
— Мы благодарим Вас, милорд.
И одними губами, так, чтобы не слышала королева:
— Если узнаю, что ты наябедничал, голову оторву.
Дар-Пассер мерзко ухмыльнулся, спрятавшись от королевы за Сидом, и выкатился за дверь.
Сид с низким поклоном передал свиток королеве. Она даже разворачивать не стала, постучала им по коленке, обтянутой темно-зеленым бархатом, и швырнула в угол. «Да она еще переживет Хаярос», — подумал Сид.
— Ты снова выставил одного Кори.
Начинается.
— Там и так будет не протолкнуться от выводка Дар-Пассеров. И Дар-Умбры тоже расплодились как кролики. Четверо Умбра в одном турнире — это, да простит меня Ваше Величество, перебор.
— А один Эсиль?
— Норма.
— То, что ты был единственным ребенком, не делает это нормой, мой мальчик.
Начинается-начинается-начинается. Молчим. Ожесточенно делаем вид, что ждем продолжения.
— Так что не так с Элджи?
Гадкая, умная, злая старуха! Если бы я знал, что с ним не так, я бы давно это исправил.
— Молчишь…
Молчу. Вы не для того разговор затеяли, чтобы я говорил.
— Лорд Сид.
Теперь и она молчит. Я уже тридцать шесть лет Сид, между прочим. То есть я в основном «лорд Дар-Эсиль» или «лорд-канцлер». «Лорд Сид» я тогда, когда дело становится совсем плохо. Пусть теперь у нас будет не лицо, а самая покорная и умильная морда, на которую мы способны. Ну же, давай!
— Более ста лет представители твоей семьи занимали главное место у этого трона. Мне бы хотелось, чтобы так продолжалось. Но, к сожалению, очевидно, я единственная на Аккалабате, кого это волнует.
— Ваше Величество!
— Не перебивай! Если бы тебя хоть на секунду взволновала судьба Империи, которой необходим сильный и уверенный в себе лорд-канцлер, ты бы не рассусоливал столько лет со своим Халемом. И ты бы сразу пришел ко мне, когда увидел, что твой старший сын не способен стать твоей сменой. Почему я должна узнавать об этом от других, Сид? О том, что мальчишка безобразно фехтует, что все учителя, которых вы приглашаете в замок, им недовольны, что на занятиях в военном корпусе, которые, кстати, лично ты — ты сам! — сделал обязательными для всех, он последний. Почему? Ты сам не даешь мне возможности тебя защитить.
— Защитить меня?
— Помнишь наш разговор с тобой пару лет назад об ошибках твоего отца?
Нет, она не переживет Хаярос. Разговор был лет десять назад.
— Да, Ваше Величество. Я тогда сказал Вам, что лорд Корвус не делал ошибок.
— Еще как делал! И самой непростительной из них было знаешь что?
— Скажите мне, моя королева.
— Незаменимость. То, что он был мне жизненно необходим. И когда речь зашла о том, чтобы отправить тебя за ширмы, он предложил вместо тебя себя, а я не могла пойти на это. Я не могла лишиться своей правой руки, а он бы сделал — сделал — сделал это! И мы бы не смогли его удержать!
Королева уже не просто кричала. Она вопила, раскачиваясь взад и вперед на троне, вцепившись обеими руками Сиду в предплечья и раскачивая его вместе с собой. «Сейчас я упаду ей на колени, — подумал Сид. — Это будет почище, чем ширмы». Хотя если упасть на колени самой грязной проститутке на Локсии, это все равно чище, чем ширмы.
«За ширмами» в королевском дворце Дар-Аккала содержатся деле королевской крови. Родные и единоутробные сестры, дочери, внучки правящей королевы. Для них предназначены особые покои, отмеченные тайным знаком святой Лулуллы на дверях, в которые входят только самые доверенные слуги. На дворцовых праздниках и крупнейших турнирах «за ширмами» — непроницаемыми и непрозрачными с одной стороны перегородками из эбриллита — скрываются редчайшие для Аккалабата живые существа, женщины, рожденные женщинами, деле, не знающие дуэма.
Их никто не видит, зато они внимательно рассматривают даров, находящихся в зале, на трибунах, на площадке для боев, особенно молодых даров. Правящая королева строго следит, чтобы родственницы не «раскатывали губу», и отвечает категорическим «нет» на их просьбы прислать за ширму кого-нибудь из даров, нужных империи или симпатичных лично Ее Величеству.
Но если ты Ее Величеству безразличен или, паче чаяния, провинился и так совпало, что жадный взгляд из-за ширмы выхватил из блестящего общества даров именно тебя или твоего сына… За ширму уходят, но из-за нее не возвращаются. Королевскому роду Аккалабата не нужны хвастуны, которые будут рассказывать о том, что они добавили крови в увядающее древо этого рода.
Если же королева желает вознаградить особо отличившихся или улучшить породу в том или ином клане, то она объявляет на какой-нибудь придворной церемонии, что лорд такой-то свободен от дуэма и получает в жены деле из-за ширмы — деле королевской крови. Деле, которая умрет рано, но успеет принести Аккалабату потомство, необходимое для его процветания. Этот жест королевы настолько же почетен, насколько страшен и отвратителен уход за ширмы.
Единственным даром Аккалабата, который входит за ширмы по своей воле и выходит оттуда в своем уме и здравой памяти, является лорд-канцлер. И то не каждый. Сид еще ни разу за ширмами не был, но он знает, что отцу приходилось бывать там часто.
Поэтому истерика королевы ему непонятна. Зато ему отлично ясно, что сейчас последует.
Королева успокоилась так же неожиданно, как и взвилась.
— Вернемся от твоего бессмысленного отца в день сегодняшний, мой лорд. Дни властительницы Аккалабата не бесконечны, и я уже выбрала преемницу. Эта преемница — результат хождения за ширмы одного из Дар-Пассеров, который провел там, по моему недосмотру, гораздо больше времени, чем нужно, чтобы продлить королевский род. Он успел ее повоспитывать. И не только он. Ты замечал, что в последние годы мальчики Пассеров вполне охотно бегали за ширмы?
