— Тогда какого дьявола ты привел нас сюда? — спросил Сэм, не чувствуя желания быть вежливым.
— Хозяин так сказал. Хозяин сказал: ты приведешь нас к воротам. Так и сделал хороший Смеагорл. Хозяин так сказал, мудрый хозяин.
— Да, я сказал, — отозвался Фродо. Лицо его было печально и угрюмо, но решительно. Он был грязен, оборван, он страшно устал, но больше не боялся, и глаза у него были ясные. — Я сказал так, потому что я должен войти в Мордор, а другого пути я не знаю. Поэтому я пойду здесь.
— Нет, нет, хозяин! — взвыл Горлум, хватаясь в отчаянии за Фродо. — Бесполезно идти этим путем. Бессмысленно! Не отдавайте ему драгоценность! Он съест нас всех, если получит ее, съест весь мир. Храните ее, хороший хозяин, и будьте добры к Смеагорлу. Не позволяйте ему завладеть ею. А лучше всего отдайте ее назад маленькому Смеагорлу. Да, да, хозяин, отдайте ее назад, а? Смеагорл сохранит его в безопасности, он сделает много добра, особенно хорошим хоббитам. Хоббиты пойдут домой. Не ходите к воротам!
— Мне поручено пройти в Мордор, и я туда войду, — сказал Фродо. — Если туда ведет единственный путь, я должен пойти по нему. Пусть будет то, что будет.
Сэм ничего не сказал. Для него было достаточно взгляда на лицо Фродо: он понял, что любые слова бесполезны. В конце концов с самого начала путешествия он ни на что не надеялся. Но будучи бодрым хоббитом он не нуждался в надежде, пока можно было откладывать отчаяние. Теперь они подошли к горькому концу. Но он оставался со своим хозяином на протяжении всего пути. Для этого они и пустились в путь. И он останется с ним. Его хозяин не пойдет в Мордор один. Сэм пойдет с ним — и во всяком случае они избавятся от Горлума.
Горлум, однако, не хотел, чтобы от него избавились. Он валялся у ног Фродо, протягивая руки и скуля:
— Не этим путем, хозяин! Есть другой путь! О да, он есть. Другой путь, более темный, более тайный, его трудно отыскать. Но Смеагорл знает его. Смеагорл знает!
— Другой путь? — c сомнением повторил Фродо, вопросительно глядя на Горлума.
— Да! Да! Другой путь был! Смеагорл проходил по нему. Давайте пойдем и посмотрим, есть ли он еще!
— Ты никогда не говорил о нем раньше.
— Нет. Хозяин не спрашивал. Хозяин не говорил, что он хочет делать. Он не говорил бедному Смеагорлу. Он говорил: «Смеагорл, отведи меня к воротам, и до свидания! Смеагорл может уйти и быть хорошим». Но теперь хозяин говорит: «Я хочу войти в Мордор вот этим путем». Поэтому Смеагорл очень боится. Он не хочет потерять хорошего хозяина. И он обещал, хозяин взял с него обещание спасти драгоценность. Но хозяин хочет отнести ее к нему, прямо в черные руки, если пойдет этим путем. Смеагорл должен спасти их обоих. Он вспомнил о другом пути, который был когда-то. Хороший хозяин. Смеагорл очень хороший, всегда помогает.
Сэм нахмурился. Если бы он мог просверлить в Горлуме дыры своим взглядом, он бы сделал это. Мозг его был полон сомнений. По всей видимости Горлум был чрезвычайно обеспокоен и хотел помочь Фродо. Но Сэм, помнивший подслушанный спор, не мог поверить, что давным-давно подчиненный Смеагорл выбрался на поверхность и победил: второй голос не сказал последнего слова в споре. Сэм предположил, что половинки его существа — Смеагорл и Горлум (или как он про себя их называл — Воришка и Вонючка) — заключили перемирие и временный союз: обе хотели не дать возможности Врагу захватить Кольцо, обе хотели спасти Фродо от пленения и присматривать за ним, пока это возможно — пока Вонючка не получит возможности взять в свои руки Кольцо, свою драгоценность. Сэм сомневался, есть ли в действительности другой путь в Мордор.
«Хорошо, что ни одна из половин старого негодяя не знает, что собирается делать хозяин, — подумал Сэм. — Если бы он узнал, что мастер Фродо хочет покончить с его драгоценностью, я не сомневаюсь, что у нас очень скоро возникли бы затруднения… Во всяком случае старый Вонючка так боится Врага — и он действует или действовал по какому-то приказу Врага, что скорее выдаст нас, чем будет захвачен, помогая нам. Так я считаю по крайней мере. И я надеюсь, что хозяин обдумает положение, и обдумает тщательно. Он мудр, но мягкосердечен».
Фродо вначале не отвечал Горлуму. Пока мысли и сомнения возникли в мозгу Сэма, его хозяин смотрел на темные утесы Кирит Горгора. Углубление, в котором они скрывались, было выкопано на склоне низкого холма, находившегося на некоторой высоте над напоминавшей ров долиной, лежавшей между ними и внешними отрогами гор. Посредине долины выдвигалось черное основание западной сторожевой башни. В утреннем свете ясно были видны пыльные дороги, расходившиеся от ворот Мордора: одна поворачивала на север, другая уходила на восток и терялась в туманах у подножья Эред Литуя; третья направлялась прямо к путникам. Обогнув башню, она входила в узкое ущелье и проходила как раз под тем углублением, где скрывались они. Западнее, что справа от них, она поворачивала, огибая отроги гор, и направляясь на юг в глубокую тень, закрывавшую западную часть Эфел Дуата; уже за пределами видимости она уходила в узкую полосу земли между горами и великой рекой.
Фродо, глядя на равнину, увидел на ней какое-то непрерывное движение. Казалось, целые армии пришли в движение, хотя большая часть их была скрыта испарениями и дымами, поднимавшимися с болот и пустынь. Тут и там Фродо различал блеск копья или шлема; повсюду видны были группы всадников. Он вспомнил свое видение на Амон Хене несколько дней назад — теперь казалось, что с тех пор прошло много лет. Теперь он понял, что надежда, на короткое время вспыхнувшая в нем напрасна. Трубы звучали не вызовом, а приветствием. Это не было нападением людей Гондора на Повелителя Тьмы; люди Гондора не поднялись из древних могил, как разгневанные призраки. Это были люди другой расы, представители далеких равнин востока, пришедшие по зову своего владыки; это были армии, разместившиеся на ночь лагерем перед воротами и теперь шедшие на соединение с силами Тьмы. Фродо, как бы почувствовав опасность их позиции в свете дня, быстро натянул на голову свой серый капюшон и спустился ниже в углубление. Потом повернулся к Горлуму.
