— Страшные у них колдуны, не к вечеру будь они помянуты — округлил глаза хозяин. — Молниями повелевают. Лупят ими, точно устали не знают, коли в человека попадут, так одни угольки остаются, а ежели в дом — так развалины. Кличут их эти мерзавцы командорами, почести разные воздают.
— Так, может, они и вправду командоры? То есть командиры, по-нашему если.
— Может, и так. Даже скорее всего так, мнится мне. Уж больно могучи, — кивнул хозяин и, воспользовавшись короткой заминкой, когда все мы озадаченно переглянулись, услышав про командоров, вновь перехватил инициативу задавать вопросы. — А чегой-то, господа хорошие, ваш спутник-то всё молчит да молчит, как не свой?
— Блаженный он, — прогудел купец.
— А чего с вами делает?
— Дык куда ж я его дену? Брат он мне троюродный, родители его, старики, второй год как от болезни скончались, никого у сиротинушки не осталось. Хотел было в богадельню отвезти, да родной он мне, пожалел.
Купец, сохраняя на лице честнейшее выражение родственной любви, потрепал беловолосого по голове. Маг скорчил недовольную гримасу и отдёрнулся было, но, поймав мой успокаивающий взгляд, расслабился.
Как дитя малое, честное слово. Но хотя бы уже не силой приходится его за собой таскать, как в первые дни, когда только его нашли. Наоборот, теперь маг, точно собачка, всюду старался увязаться за мной и дальше пары шагов не отходил, а если отходила я, то беловолосый начинал невнятно ныть и не прекращал, пока я вновь не появлялась в поле его зрения. К Владу он, при этом, относился гораздо равнодушнее, а уж наш попутчик и вовсе не вызывал у него совершенно никаких эмоций.
Торговец, не обратив внимания на поведение мага, продолжил:
— Везде со мной путешествует. Иной раз даже помогает, ну там подай-принеси и всё такое прочее.
— Эк повезло ему с тобой, купец, — одобрительно закивал хозяин. — Или тебе с ним — блаженные, сказывают, удачу приносят, ежели не буйные.
— Приносят, как есть приносят, — охотно согласился торговец, бросая на нас с Владом многозначительный взгляд. — Да такую, что и поверить трудно бывает.
Мы, конечно, поняли, что за удачу имел в виду торговец. А хозяину харчевни оставалось довольствоваться лишь совершенно непонятными ему намёками да красивой, но насквозь ложной историей про провинции — Влад и купец точно отыгрывали перед зрителями прекрасно отрепетированную сцену, на ходу придумывая подробности путешествия и с воодушевлением, чуть ли не взахлёб, перебивая друг друга, чтоб самолично рассказать тот или иной «смешной эпизод». Мне же оставалось лишь тихо сидеть за столом, прислушиваясь к их разговору, да поглядывать за беловолосым, чтоб снова палец в кипяток не опустил или чего иного не удумал.
Заночевали в той же комнатушке. Хозяин, которому купец, разумеется, немало заплатил за такое радушие и гостеприимство, приволок откуда-то вполне приличные соломенные матрасы, так что ночь мы провели в тепле и под крышей.
По утренней прохладе, позавтракав остывшими остатками вечерней трапезы двинулись дальше. Поначалу мы с Владом собирались, распрощавшись с купцом, отправиться своей дорогой, но тот неожиданно запротестовал, уверяя, что вместе и веселее будет, и надёжнее. Уговаривал он до того настойчиво, что нам пришлось согласиться, что до развилки, где нам предстояло свернуть в сторону Озёрного Края, добираться будем вместе. Ну а там уж разойдёмся.
Я предпочла ехать сзади, так мне было хорошо видно, чем занят беловолосый — его мы с разрешения торговца усадили в телегу, а подобранную кобылку привязали к борту. Кажется, животинка была вполне не против, идти налегке ей нравилось гораздо больше, чем нести на спине вертлявого наездника. Влад, напротив, держался сбоку от передка — купец рассказывал ему, как сумел однажды отболтаться от банды разбойников. Судя по громкому смеху оборотня, история была презабавнейшей.
— Экий ты, купчина, сметливый. То-то я давеча удивлялся, как ты ловко про провинции придумал да про племянника, — отсмеявшись, одобрительно заметил Влад.
— Ну дык — ухмыльнулся тот. — Коли уж вы номадами притворяться решили, то чего ж не подсобить вам?
Улыбка слетела с лица оборотня.
— С чего взял-то такое, купец? — нехорошим голосом поинтересовался он и будто случайно уронил ладонь на рукоять сабли.
— А что тут гадать? — как ни в чем не бывало пожал плечами тот. — Видал я номадов, настоящих. Смуглые они все да чернявые. И ростом им до тебя далековато будет. Да и магика вашего с ошейником противумаческим я сразу узнал, полгода он ужо в бегах, во всех городах да деревнях портреты его показывали.
— Что ж не выдал нас? — помолчав немного, настороженно спросил Влад, но эфес сабли отпустил. — За мага ведь награда обещана немалая.
— Так жизнью я вам обязан, — аж всплеснул руками торговец и кивнул в сторону беловолосого. — Энтот — уж не знаю, что натворил, да и знать не хочу, — злодеем мне не кажется. А магики башенные… их ведь не только в Альтаре не любят, мы, имперские, добрых чувств к ним тоже не испытываем. Гнилые они нутром, особливо те, что в Башне Абсолюта. На простой народ свысока смотрят, как на скотину. Да что народ, уж и сам император не указ им стал, того и гляди, поперёк слова его пойдут. Лучше уж я вам помогу, чем им, вижу ведь, хорошие вы люди, добрые, — закончил купец и легко хлестнул вожжами, подгоняя лошадей.
Влад не нашёлся, что ответить.
Остаток дня прошёл в тягостном молчании. Останавливаться на постой в близлежащей деревне не стали, предпочтя переночевать под чистым небом. А на следующий день беловолосый маг вдруг забеспокоился.
— Что это с ним такое? — удивился купец.
— Сама не знаю, — с недоумением откликнулась я.
Беловолосый, нечленораздельно мыча, тыкал пальцем куда-то вперёд и всё время пытался схватить меня за руки. Пришлось пересесть к нему в телегу, но мага это не успокоило. Он, совсем как ребёнок, прижался ко мне, свернувшись комочком, и жалобно заскулил.
Драконий оборотень, посмотрев на это, помрачнел и теперь ехал шагов на двадцать впереди телеги, внимательно оглядываясь по сторонам, и стискивал рукоять сабли, ни на миг не разжимая пальцы. Однако ни в этот день, ни в последующий, никаких неприятностей с нами не приключилось.
А утром третьего дня тракт опустел.
— Не к добру это, — только и сказал оборотень и, обернувшись ко мне, добавил. — Готовь свои конструкции, Аэр. Чую, драться придётся.
— Как это? — опешил купец, — С кем?
— Скоро узнаем, — посулил Влад. — Только тебе, торговый человек, с нами дальше нельзя.
— Почему? — возмутился было тот и замолчал, придавленный тяжёлым взглядом оборотня — под таким взглядом даже у самого настойчивого спорщика закончились бы аргументы.
— Опасно это, — тихо ответила я вместо Влада. — Спасибо тебе, купец, за помощь и за доверие. Но дальше мы уж сами. Негоже тебя, из одной опасности вытащив, в новую втягивать.
Уговаривали мы его долго, но, в конце концов, торговец сдался.
— Ну, если в Кхарре вдруг окажетесь, захаживайте. Всегда рад буду приветить, — бросил он напоследок и хлестнул вожжами спины лошадей.
Дождавшись, пока телега скроется из виду, двинулись дальше и мы. До развилки Северного тракта с дорогой, ведущей на полночь, оставалось ещё два дня пути.
Вечерело, когда впереди показался скачущий навстречу отряд всадников. Маг, погрустневший от необходимости снова ехать верхом, встрепенулся, почти осмысленным жестом натянул поводья, останавливая лошадь, замер, вперив взгляд в горизонт. И вдруг завопил не своим голосом. Смирная доселе животинка, перепугавшись, поднялась на дыбы, скидывая незадачливого ездока. Беловолосый, шлёпнувшись на землю, с удивительной ловкостью вскочил и бросился бежать. Дорогу ему преградил драконий оборотень, обрушился на мага сверху, выпрыгнув из седла.
Всадники приближались, и стало видно, что на спинах во весь опор скачущих лошадей восседают не просто путники. Тускло поблёскивали в лучах заходящего солнца доспехи, сполохами огня казались развевающиеся за спинами алые плащи. Три десятка элитных имперских солдат скакали нам навстречу, безжалостно подхлёстывая лошадей. А за ними в некотором отдалении неслись магики.
