Виконтесса гнала от себя мимолётное вожделение. Унялось оно только через пару часов и, к счастью, больше не повторялось.
Дождавшись вечера, Стефания на свой страх и риск в одиночестве отправилась к нужному постоялому двору. Она надеялась, что Ивар Дартуа уже вернулся из замка.
Ночной город кишел опасностями, но виконтесса не желала, чтобы кто-нибудь знал, кому она нанесла столь поздний визит. Особенно принц: его заступничество всё ещё было необходимо.
За корсажем Стефания спрятала кинжал. Из дворца выбралась через заднюю калитку, одевшись скромно, низко надвинув на лицо капюшон.
Стараясь держаться в тени, поминутно оглядываясь, пугаясь собственных шагов, виконтесса добралась-таки до нужного места. Пару раз ей едва удалось избежать неприятных встреч, но темнота и быстрые ноги стали её союзниками.
Яркий свет резанул глаза после ночного сумрака.
Не обращая внимания на громкий смех и любопытные взгляды постояльцев, Стефания направилась прямиком к хозяину и осведомилась о маркизе Дартуа. Ей ответили, что тот ещё не вернулся, но, как 'благородной даме, я по говору вижу', разрешили подождать в его комнате.
Проводив гостью наверх: небезопасно ей внизу, - хозяин отворил своим ключом одну из дверей, предложил принести что-нибудь поесть. Виконтесса отказалась, попросив только немного вина.
Стефания сидела, вертя кружку в руках, изредка делая по глотку, и осматривала комнату. Просторная, дорогая, не только кровать и табурет. Но практически никаких вещей Ивара: и то верно, украдут.
Она практически задремала, когда наконец вернулся маркиз. И замер на пороге, удивлённо уставившись на виконтессу.
Снег капельками влаги стекал с сапог, хлопьями падал с плаща.
Стефания встала, виновато улыбнулась и извинилась за вторжение. Ей было неловко, мысль придти сюда казалась такой глупой.
- Я всего лишь хотела поблагодарить вас, милорд, и выразить свою поддержку. Вы… вы так отважно выступили против них всех сегодня. Боже, король мог казнить вас!
Испугавшись собственно несдержанности эмоций, виконтесса отвела глаза.
Безусловно, ей не следовало приходить.
- Вас бы это расстроило, миледи?
Скинув плащ и перчатки на постель, маркиз подошёл к ней, стараясь заглянуть в глаза.
Виконтесса кивнула.
- Вы спасли мне жизнь, милорд, - пролепетала она, - и я… Несомненно, я желала освобождения вашему отцу. Передайте Его светлости мои наилучшие пожелания: его пламенная речь изобличает честного благородного человека.
- Что до вас, милорд, - Стефания нашла в себе силы поднять голову и встретиться с ним взглядом, - то моя признательность не знает границ. Тогда я не могла ничем отплатить вам, теперь могу. Если что-то нужно, я попрошу принца, да и у меня самой теперь есть деньги…
- Я никогда не приму денег от женщины, - покачал головой Ивар. - И хлопотать за меня не нужно.
- Но должна же я хоть что-нибудь сделать для своего спасителя! - с жаром возразила виконтесса.
Теперь, стоя рядом с ним, она будто перенеслась на полтора года назад, когда стояла в церкви: то же смущение, то же желание уйти. Только Стефания не боялась Ивара Дартуа - она боялась за него.
Ивар молчал и смотрел на неё, постепенно заливая щёки виконтессы румянцем.
Сердце трепетало, пальцы подрагивали. Если бы они стояли в бальном зале, всё было бы так просто, а здесь - так неловко.
Виконтесса хотела, чтобы он к ней прикоснулся - и одновременно не знала, что говорить, что делать, если маркиз так поступит. Вернулись прежние мечты, прежние мысли, витавшие в алькове наследника, когда, впервые оказавшись наедине с ним, Стефания представляла другое лицо.
Понимая, что молчание затягивается, виконтесса заторопилась уйти.
- Вам хочется уйти, миледи?
Стефания ожидала чего угодно, только не такого вопроса, и не нашлась, что ответить.
- Вы спрашивали о награде… Что ж, есть кое-что, что может дать мне вы, а не ваши родственники или любовник.
Прежде, чем виконтесса успела спросить, что же это, Ивар обнял её. Поддавшись порыву, Стефания подняла подбородок и встретила губами его губы.
Это оказалось нечто особенно, отличное от поцелуев принца и братьев Сибелгов, то, что не хотелось заканчивать.
Внутри будто отпустило, исчезла скованность. Но лишь пару минут, пока длилось слияние губ. Нет, оно не было страстным - но от него замирало дыхание, и часто-часто билось сердце.
Неохотно оторвавшись от неё, Ивар ласково провёл рукой по щеке Стефании. Она всё ещё стояла с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами.
- Позвольте, я провожу вас, миледи.
Очнувшись от оцепления, виконтесса кивнула и украдкой провела языком по губам: они казались ей сладкими.
За всю дорогу Ивар ни разу не коснулся её, но Стефания кожей ощущала его взгляд. Они молчали, лишь у самой дворцовой калитке виконтесса выразила желания как-нибудь увидеть его снова:
- Прискорбно, милорд, что вы лишаете дам такого кавалера: без вас танцы неимоверно скучны.
- Полагаю, вы не испытываете недостатка в мужском внимании, - усмехнулся маркиз.
- Не всякое мне приятно, - покачала головой Стефания и, попрощавшись, украдкой коснулась ладонью его руки.
Пройдя пару шагов, не выдержав, обернулась: Ивар стоял на прежнем месте.
- Пожалуйста, сообщите мне о своём отъезде, милорд, - попросила виконтесса и мысленно добавила: - Чтобы я не искала напрасно вас в толпе придворных и смогла успокоиться.
Маркиз обещав, с грустью добавив, что, судя по всему, это произойдёт в скором времени.
- И к лучшему! - сказала себе Стефания, а вслух пожелала ему здравия и покойной ночи.
В доме Амати играли в карты. Стефания не блистала в этой забаве, поэтому проигрывала роббер за роббером. Она была рассеянна и предпочитала слушать, нежели принимать активное участие в игре.
Обсуждали новое положение Хлои - весна принесла перемены в её судьбе. Его величество выбрал новую фаворитку, и теперь леди Амати блистала рядом с ним на балах, охотах и даже утренних приёмах просителей. Она сумела найти общий язык как с личным секретарём, так и с большинством высокопоставленных придворных, вершивших судьбы страны.
Свёкор, игнорируя протесты младшего сына, не желавшего быть рогоносцем, представлял её сановникам и с удовольствием наблюдал за игрой, которую она вела. Младшая невестка нравилась ему куда больше, нежели супруга наследника земель и рода, он делал ставку на неё и пока не прогадал. Всего месяц - а Севважи уже повержены, лорд Дуглас обласкан, сама Хлоя утопает в бриллиантах и обживает небольшое поместье, отписанное на её имя.
Сама леди Амати наслаждалась своим положением… и новыми любовниками. Её постель стала вдвойне желанна, но и здесь Хлоя использовала мужчин в своих интересах. Одни - для удовольствия, другие - гарантия безопасности, третьи - очарованные её искусством враги. И все считали себя единственно любимыми и ценимыми, думая, что дурочка у них в руках.
