Тень частокола накрыла как покрывалом. Рядом лужи, глыбы грязного льда. А в вышине небо… Бездонное, прозрачное, как стекло. Того замечательно бледно-голубого Цвета, который бывает ранней весной. Где-то вдалеке тусклая пелена облаков, черные точки птиц. А над головой маленькое солнце…
Послушник медленно поднялся и привалился к ограде С омерзением отряхнул грязь со штанов. Понаблюдал за привычной суетой лагеря… «Я обязательно вернусь! – мелькнула мысль.- Обязательно! И разыщу ее, где бы ни была». На лице отразилось упрямство, губы сжались в тонкую линию. Но парень почему-то знал, что больше никогда не увидит светловолосую травницу.
Болезненное чувство одиночества выморозило сердце и одновременно в душе окрепла решимость. Послушник подобрал посох. Снял мешок и поспешно развязал бечевки, вытащил одну из книг. Задумался, уперся взглядом в груду грязного льда.
– Хоть так,- шепнул Ирн.
…Еще никогда в жизни Птиц не работал столь упорно. Шептал заклятия, изгибал пальцы в заковыристых Знаках. Водил посохом, как огромной кистью. Древко то раскалялось и жгло, то становилось чудовищно морозным. Пульсировало, помогало направлять и трансформировать Силу. Парень практически утратил связь с внешним миром. Интуитивно использовал Серую Магию, молитвы служителей. Но за основу взял принцип, по которому действовал яд стрелы. Огонь и Вода, Земля и Воздух, Смерть и Жизнь сплетались в затейливый защитный узор. Надежный, крепкий, как скала. Почти мыслящий, способный отличить опасность и противодействовать.
Истинное Зрение показало узор. Сияние ровное, баланс идеальный. Получилась сфера, подпитываемая извне Духами и Стихиями. Неплохой артефакт. Правда, сыроват. Опытный маг сделал бы структуру еще плотнее, устранил любую потерю Силы. А так будет действовать долго, но не бесконечно…
Холодный воздух опалил гортань. Послушник обессилено завалился на бок. С вялым удивлением посмотрел в расцвеченное серой и алой красками небо. Заметил удлинившиеся тени, пелену сырого тумана в низине у дальней заставы. То тут, то там виднелись огни костров. Вечер… Боги, неужто время пролетело так быстро?! Правильно говорят, за работой не замечаешь бега часов.
На щеках парня появился лихорадочный румянец, брови поползли вверх. Получилось, Мрон раздери!… Глыба льда у самого частокола исчезла. А в жидкой слякоти тускло поблескивала маленькая вещица. Птиц схватил ее и подбросил, как уголек, подул. Очистил от грязи, протер рукавом. На ладони лежала льдинка размером с крупную монету в форме бутона ромашки. Амулет, похожий на те, что делают деревенские колдуньи, но гораздо мощнее. И самое главное – активный. Отреагирует на любую опасность. Прикроет от огня, стрелы, хладного железа и хитрого заклятия… Первый и последний подарок для Милдрит.
– Любишь ты в грязи ковыряться, как я погляжу.
Бродяга вынырнул из сумрака подобно тени. Остановился, сложил руки на груди. Лицо, как всегда, бесстрастное. Но, судя по кругам под глазами, нищий был сильно вымотан. Волосы мокрые от пота, лоб блестел влагой. Такое ощущение, что бегал весь день. Хотя у полудесятника много забот…
– Так получилось,- просипел послушник. Спрятал амулет в кулаке, подобрал посох. Сосредоточился и произнес восстанавливающее заклятие. Поморщился, с неудовольствием отметил, что вымотался. На сегодня волшебничать хватит, иначе можно надорвать ядро.
Алые отблески заката легли на лицо бродяги кровавыми пятнами. В глазах сквозило любопытство. Мускулы расслаблены, поза свободная. Но послушник как никто другой знал, насколько быстро умеет собираться безумец. Равнодушие и бесстрастность – маска, призванная отгородить мир от тьмы в разуме бродяги.
– Понятно! – фыркнул полудесятник.- Но лучше бы позанимался с клинком. Сколько раз предлагал…
– Времени нет,- проворчал Птиц.- К тому же у меня имеется иное оружие.
– Магия не защитит от удара в спину,- ровным голосом сказал Лохматый и чуть заметно улыбнулся.- Боевое умение пригодится… Но как хочешь.
У Ирна на языке вертелось сразу несколько едких фразочек. Хотелось отвязаться от нищего поскорее, рвануть в лекарский шатер. Впрочем, безумец прав. У волшебства имелся существенный недостаток. А именно: маг зачастую расслаблялся, уверившись в собственной силе. Так погиб первый владелец посоха Эскера Мгир по прозвищу Огненный Смерч.
Парень поколебался, бросил взгляд на палатку целителей. Верхушка тента выделялась на фоне десятков таких же поменьше. Но между тем Птица разобрало любопытство. Бродяга искал спутника специально. Следовательно… В груди у парня похолодело, земля чуть не ушла из-под ног.
– Пора? – сдавленно просипел Ирн.
– Нам повезло,- кивнул Лохматый.- Сегодня имперцы отступили. Почему и насколько далеко, неизвестно. Соседний полк послал дозорный отряд, но те до сих пор не вернулись. Нашему полудесятку поручено разузнать обстановку, взять языков. А я уломал полковника Корда отпустить и тебя, дабы подсобил магией… Понимаешь, к чему веду?…
– Угу,- промычал Птиц.
Глаза послушника суетливо забегали, кровь отхлынула от лица. «Началось. Отступать некуда, другой возможности может и не представиться. А оставаться нельзя в любом случае – демоны напали на след…»
Бродяга нахмурился, сказал осторожно:
– Кажется, ты хотел отдать некую вещицу одной молодой особе?!
– Да! – жарко выдохнул парень. Очнулся, порывисто бросился к лекарскому шатру.
Среди плясок теней и алого света виднелась линия укреплений: вал, частоколы, рвы, колья. Мелькали маленькие фигурки воинов. Одни копали траншеи, другие возились с тяжелыми арбалетами, третьи мастерили щиты-павезы. Слышались хлопки ткани, шаги, какие-то удары. Пахло гарью и лошадиным навозом. Последние лучи заходящего солнца озаряли верхушки палаток. Спокойствие близкой ночи охватило лагерь… Но парня почему-то не отпускало удушающее ощущение близкой беды. Мысли бестолково метались. Сердце стучало надрывно и тяжело, в животе поселился сырой холодок. И кто знает, что тому виной. Быть может, скорый уход, страх неизвестности. Возможно, и нелепое прощание с Милдрит…
Послушник поймал травницу около лекарского шатра. Попытался заговорить, но та отмахнулась – дел невпроворот, не до тебя. Фыркнула нечто раздраженное, побежала по воду. Ирн догнал, сунул в ладонь амулет и проворчал: «Тебе. Не снимай!» В последний раз украдкой вдохнул терпкий запах волос. Развернулся и умчался прочь, оставив девушку в замешательстве.
Глупо получилось. И обидно. Не так Птиц представлял расставание. Но чего уж теперь сокрушаться?… Надо думать о делах насущных. Например, о предстоящем побеге. Или о том, почему ушли скифрцы. Тут непонятно. Более того, нелогично. Целую зиму морозить задницы, чтобы отступить в последний момент? Ответов могло быть множество: от возникновения другой угрозы до блажи командиров. А может, и хитрый план, обходной маневр. Стоило надеяться, что арестантский полк останется в целости. Нгарцы, сами того не ведая, переняли тактику свободных. После первых стычек ушли в глухую оборону, оставили часть территорий. И пока враги праздновали победу, выстроили защитные укрепления. Скупили оружие и провиант у соседних стран, привлекли наемников. Война приняла необычайно затяжной характер, Королевство сумело отсрочить поражение. Но Птиц понимал: у воинства Алара получится. Разгром произойдет очень скоро. Весной, максимум летом…
