— И какое мне дело до этого?
Малек явно был недоволен происходящим. Минута — и развернется, уйдет. Но минуты этой девушка ему предоставлять не собиралась. Облизнула пересохшие губы, поинтересовалась:
— Тебе ведь известно о живущем в подземелье чудовище?
— Уж не меньше, чем тебе, поверь. Голосок его мы каждый месяц слышим.
— Да. Каждую ночь полной луны. Зверь находится именно здесь, под нашими ногами. Из спальни княгини туда ведет ход.
Принц непроизвольно вздрогнул при этих словах.
— Откуда ты знаешь?
— Я выследила. Каждую ночь полнолуния, незадолго до рассвета, княгиня требует теплую воду для омовения. Вскоре после воя. Мы привыкли, вой как знак для нас. Когда мы заходим — княгиня вся мокрая и горячая. Говорит, что ее от страха в пот бросает… Но это неправда — простыни холодные, будто на них никто не спал. И я видела прилипшие к ее телу волоски. Черные, с серебристыми кончиками, не похожие на человеческие. — Риса спешила, потому рассказ получался сбивчивым. — Я очень хотела узнать, что это на самом деле. Сначала я украдкой подслушивала, что происходит в спальне. Потом решилась заглянуть.
— И что же там было?
— Пошли, ты сам все увидишь.
Заинтригованный, Малек больше не переспрашивал. Позволил провести себя через будуар, и дальше, в спальню мачехи. Покосился с любопытством на роскошное ложе под балдахином, расстеленную постель, белеющие из-под отброшенного одеяла простыни. Поэтому он не сразу обратил внимание на массивный, совершенно неподъемный комод. Тем не менее явно отодвинутый со своего места в углу комнаты. Разноцветные лампы на стенах погружали спальню в таинственный полумрак. Тень же комода лежала в углу черной кляксой. К ней и направилась Риса, не выпуская руку принца.
В тени комода скрывалась квадратная дыра, уходящая в неведомую бездну. Малек отшатнулся, представив, что достаточно оступиться, и провалишься, полетишь в самый Тартар. Он хотел отойти, но Риса не отпустила. Наоборот, крепко держа за руку, сделала шаг в бездну.
Принц едва не вскрикнул. Однако девушка никуда не провалилась. Отверстием в полу начиналась крутая каменная лестница, уводящая под толстую стену замка.
Малек считал ступени, так как ничего другого придумать не мог, спускаться приходилось на ощупь, в абсолютной темноте и тишине. Ступеней было двадцать пять. А потом они уперлись в низкую, ниже роста Малека и Рисы дверь. Низкую, но тяжелую, обитую железом. Или полностью выкованную из железа?
Девушка прижалась к двери ухом, послушала, как будто звуки могли пробиться сквозь такую преграду! Затем осторожно потянула что-то. В верхней части двери отворилось маленькое, дюймов в пять, квадратное окошко. Риса поглядела в него, отодвинулась, уступая место принцу.
Малеку понадобилось время, чтобы глаза привыкли к темноте. Помещение, открывшееся его взору, было довольно велико. Дверь находилась под самым его потолком, и от нее вниз, в глубину, уходили крутые каменные ступени, продолжение той лестницы, на которой они стояли.
В подземелье царил скорее полумрак, чем полная тьма. Но свет лампы, висевшей по ту сторону двери, не столько рассеивал его, сколько делал зловещим. Тени в углах вздрагивали, пугали. Казалось, сами каменные плиты шевелятся. Зрелище стало еще более жутким, когда Малек сообразил, что смотрит сверху вниз на то самое чудовище. Черная шерсть позволяла зверю оставаться практически незаметным, и если бы не быстрые, ритмичные движения, принц не разглядел бы его вообще.
— Что он делает? — прошептал Малек изумленно.
Риса промолчала. Но ответа и не требовалось. Парень уже разглядел, зверь был не единственным живым существом в подземелье. Слабый свет лампы выдернул из мрака белизну человеческой кожи. Упершаяся в пол рука. Коленка, ерзающая по камню. Округлая грудь, покачивающаяся в такт движениям зверя…
Под брюхом чудовища на четвереньках стояла женщина. В сравнении с ней становилось понятно, насколько огромным был зверь. И от этой непропорциональности размеров происходящее действо выглядело еще более омерзительным. Два тела, такие разные, прижимались друг к другу. Два тела двигались, подчиняясь единому, неслышному наблюдателям ритму. Сплелись в одно целое и готовы были взорваться в завершающем экстазе.
Малек ощутил дурноту от неправильности, невозможности картины, открывшейся его взору. Инстинктивно отпрянул… И Риса тут же потянула его прочь, наверх, в спальню.
— Увидел? Зверь ублажает ее каждую ночь полной луны, а княгиня за это кормит его человечиной. Она ведьма! Твоя мачеха — ведьма.
— Она тварь! Грязная, похотливая тварь!
Голос наконец прорвал подкатывающую к горлу дурноту. Малек почти выкрикнул эти ругательства. Риса едва успела зажать ему рот, резко вытолкнула из спальни.
— Тише! Тише! Вдруг они услышат?
— Ха! Пусть услышат! — Принц высвободился из рук девушки. Отступил на шаг, потянул шпагу из ножен. — Я сейчас же положу конец этой мерзости! Прикончу их обоих.
Ярость вспыхнула в его душе, и Малек постарался раздуть ее. Ярость должна была выжечь отвращение к уведенному. Отвращение и еще нечто, зашевелившееся где-то глубоко, на самом дне его Я. Выжечь немедленно, пока он не осознавал это чувство, не дал ему имя.
— Стой! — испуганно заступила дорогу Риса. Развела в стороны руки. — Ты думаешь, сможешь просто войти в подземелье и убить их? Ты не слышал меня? Твоя мачеха — колдунья. Она уже уничтожила многих людей. Возможно, твой отец тоже умер не своей смертью. И это — не простой зверь. Ты слышал о Мастерах?
— Я не верю в них!
— Не верь! Но прежде чем действовать, нужно все обдумать. И не сейчас, когда ведьма особенно сильна. Днем, при солнечном свете, ее нужно выманить из дворца, увезти подальше от зверя. Может, тогда…
Риса запнулась. Что «тогда» она не знала. Раскрыть тайну княгини, найти союзника во дворце, она сделала все это. Как поступить дальше?
Ярость клокотала в карих глазах юноши, в раздувающихся крыльях носа, в сжатых в тонкую нить губах. Он почти не слышал, что говорит ему девушка. Единственное, о чем мог думать, — нужно убить обоих, немедленно. Убить, чтобы спасти себя. Себя прежнего, того Малека, что несколько минут назад вошел в эту комнату. Но разум уже брал верх над чувствами.
Он зло вбил шпагу обратно в ножны.
— Говоришь, мой отец умер не своей смертью?
— Я не знаю.
— Хорошо, я разберусь. Во всем.
Он круто развернулся на пятках, почти выбежал из апартаментов княгини. Он убежал бы, но Риса бросилась следом.
— Малек!
— Что еще?
— Ты обещал слуге, что вернешься только утром. И ты слишком взволнован, взвинчен. Это вызовет подозрения. Тебе нужно успокоиться. Останься со мной.
