Змея, надавав мыши оплеух, послала ее за бражкой, отложив ужин на неопределенное время.
Хорт оке Тамай, новый Сиятельный князь Варана, был слишком вызывающей и скандальной персоной, чтобы не обратить на себя внимания Свода Равновесия.
Во-первых, Хорт оке Тамай, подобно своему знаменитому предку Гаассе, долгое время занимал должность Первого кормчего княжества. Причем, судя по тому, как возросла при нем мощь варанского флота, Хорт был далеко не худшим куратором для этого превыше всех почитаемого в Варане рода войск. И даже после того, как Хорт оке Тамай ударился в любострастие и книгочейство, отошел от дел и завел на своей вилле «Дикая Утка» роскошь, от которой стошнило бы и тернаунского наместника Радагарны, даже после этого Хорт сохранил очень высокий авторитет в армии и продолжал навещать все смотры, парады и маневры на правах почетного гостя.
Во-вторых, сестра Хорта была супругой Сиятельного князя, и, таким образом, он входил в Ныне Здравствующий Дом на правах не только верного слуги престола, но и вполне родственной души.
В-третьих, Хорт оке Тамай в определенный момент ― этак, по представлениям Лагхи, лет восемь назад ― испил из живительного источника нечистых писаний. Дело в том, что Хорт оке Тамай обладал очень странными, хотя и сравнительно безобидными способностями. Так, например, он превосходно играл в лам.
«Превосходно играть в лам» ― это все равно что повелевать рыбами или назначать обугленным костям из погребальной урны собираться по контурам скелета покойного. Лам ― это бассейн или (для «малого лама») трехведерный резервуар, дно которого размечено полями с изображениями животных и цветов. Каждое из них имеет свое значение. Есть и разные фигуры ― широкие и плоские, чуть поменьше Внешних Секир офицеров Свода. В бассейн наливают воду, игроки покупают в общем банке столько фигур, на сколько хватает денег и наглости, ― и начинается игра. Игроки по очереди вбрасывают с двух шагов фигуры на поверхность воды в резервуаре. Фигуры тонут, закладывая замысловатые и толком непредсказуемые пируэты, подобно сухим листам в осеннем воздухе, и со временем достигают дна бассейна. Потом по правилам, сложность которых зависит только от изощренности, жестокости и азарта игроков, рассчитываются выигрыши, проигрыши и взаимные долги.
Откровенно говоря, лам ― это не более чем изысканный и чуть усложненный вариант игры в кости, потому что любому школяру ясно: никому не по силам сделать так, чтобы фигура упала именно туда, куда хотелось бы ее хозяину ― на «южного краба» или там «шипастого окуня», а еще лучше ― четыре подряд фигуры в башню на «повелителе глубин»! Есть, конечно, сотни трактатов наподобие «Об истинных и ложных путях вбрасывания фигур лама», «Золотая Рука», «Порицание дурного игрока» и так далее. Но в действительности лам ― это всего лишь танцы Гулкой Пустоты.
Так вот. Хорт оке Тамай последние несколько лет играл в лам пре-вос-ход-но. Он мог семь раз подряд вбросить «длань» в «южного краба», а на «повелителе глубин» однажды воздвиг башню из пяти (пяти, милостивые гиазиры!) «цветов дурмана». Конечно, изредка Хорт проигрывал. Чтобы поддержать легенду, чтобы показать, что с ним можно и нужно играть, что у него можно выиграть и тем самым разжиться кое-какими деньгами, а главное, обзавестись славой победителя самого Хорта оке Тамая, прозванного в придворных кругах Золотой Рукой.
Да, любой аррум в Своде Равновесия понимал, что человек, умеющий такое, обязательно может и кое-что похлеще. С другой стороны, любой эрм-саванн не сомневался ни мгновения в том, что даже сравнительно безобидного искусства беспроигрышной игры в лам было бы достаточно, чтобы приговорить Хорта оке Тамая к смерти. Но! Хорт оке Тамай был братом Сиятельной, и это делало его совершенно неуязвимым даже для Свода. В конце концов. Свод в лице гнорра всегда относился к Хорту достаточно спокойно. По приказанию Лагхи Хорта и его усадьбу все время держали под присмотром, но никаких действий против него не начинали.
Таким был Хорт оке Тамай. У него было много человеческих слабостей, но слабость сущностная была только одна. Овель исс Тамай ― его ослепительно красивая племянница, бежавшая две недели назад из «Дикой Утки», перехваченная посреди ночи каким-то за-нюханным рах-саванном Опоры Вещей с южным именем Эгин и похищенная неизвестно кем из его дома на следующее утро. Неизвестно кем?
В тот день, когда четыре корабля «Голубого Лосося» отвернули от Пиннарина на восток и тем совершили государственную измену, Лагха Коалара не мог знать, что растянутые полумесяцем корабли под штандартами Хорта оке Тамая имели строжайший приказ не применять силу первыми. Более того, им вменялось всеми средствами избегать вооруженного столкновения даже в том случае, если «Голубые Лососи» разрядят свои стрелометы в родовой герб Тамаев. Высланные Хортом корабли должны были всего лишь выступить в качестве вооруженных парламентеров и сопроводить «Голубых Лососей» в пиннаринский порт.
В порту с Лагхой намеревался встретиться Хорт оке Тамай лично на предмет выяснения простого, но весьма животрепещущего вопроса: «Где моя возлюбленная племянница, Овель исс Тамай? Где, Шилол вас раздери?» Разумеется, просто так задать этот вопрос Лагхе Коаларе означало услышать презрительный смех в лицо. Но Хорту оке Тамаю обещал всестороннее содействие новый гнорр Свода Равновесия ― персона, конечно, зловещая, но полезная как раз для таких случаев. Ну а в том, что единственный человек во всем Варане, который знает всю подоплеку исчезновения Овель исс Тамай, ― это именно Лагха Коалара, Хорт был совершенно уверен.
Но Лагха оказался чересчур проницательным трусом. Лагха бежал прочь, и поговорить с ним в Пиннарине, где стояли девять десятых Флота Открытого Моря и где высился нерушимым исполином Свод Равновесия, не удалось.
И новый гнорр, и Хорт оке Тамай были уверены, что Лагха изберет местом своего добровольного изгнания именно Перевернутую Лилию. Но вот дальше начинались некоторые разночтения в понимании ситуации.
Новый гнорр знал лишь одно ― чем быстрее он убьет Лагху, тем целее будет, ибо, даже пребывая в опале, прежний гнорр был для него опаснее, чем весь наивный офицерский корпус Свода Равновесия и вообще все оболваненное варанское государство; Здесь предстояла еще большая, очень большая.работа, и Лагха, как это уже случалось некогда в темные века Круга Земель, служил для нее единственным серьезньм препятствием. В свете этого нового гнорра интересовала лишь смерть Лагхи Коалары, а инцестуальные любовные привязанности Сиятельного князя Хорта оке Тамая оставляли его совершенно равнодушным.
