Отец Джеремия колебался. После того как он совершил ужаснейший промах, впустив Ивелина в монастырь, любой ответ мог привести к печальным последствиям. Но Перегрин не принадлежал ни к братии, ни к Дороге Висельников, которая, к слову сказать, тоже оказалась не на высоте, допустив захват монастыря. Перегрин и люди Дороги собирались вернуться сюда, однако судя по тому, что они не появились вновь, им известно, что в монастыре чужие. Значит, они способны позаботиться о своей безопасности.
– Был, еще осенью.
– Зачем он приезжал сюда? – Перегрин, прославленный маг из Нессы, допустил ту же ошибку, что и канцлер? Или – Ивелин вздрогнул – это вовсе не ошибка? Что, если здесь действительно что-то есть?
– Встречался здесь со своей охраной. – Несмотря на то что Дорога подвела, настоятель решил не подставлять ее людей. Все еще могло измениться.
– С охраной? – саркастически уточнил Отто-Карл. – Включающей девиц?
– Я в своем сане девиц не разглядываю, а Перегрин волен делать все, что угодно. Он мирянин.
– И куда он с этой охраной направился?
– В горы. – Ответ был дан с легким сердцем. Эрдский Вал велик, затеряться там нетрудно.
– И что ему делать в горах, да еще зимой?
– Подозреваю, что он ищет эти самые «тайные знания». Он же маг. – Подразумевалось, что, если бы маг искал золото или самоцветы, ему проще было бы найти их в карманах у клиентов. – Именно у Эрдского Вала было изгнано Темное Воинство. Сие даже в Тримейне должно быть известно. Вот Перегрин, наверное, исследует, как это произошло.
Истории про Темное Воинство давно перешли из разряда «тайных знаний» в разряд «бабкиных сказок», а бабушка когда-то у настоятеля была и сказки ему рассказывала.
Отто-Карл, в общем, тоже кое-что про это слышал и призадумался. Вроде бы события эти было принято относить к временам гораздо более ранним, чем правление Йорга-Норберта. И все же Перегрин… Перегрин наверняка знает много полезного. Только вот ведь какая неприятность – Эбль и компания отправились мутить рудокопов в том же направлении. Еще прикончат старого негодяя ненароком…
– Перегрин не говорил, когда он собирается покинуть Открытые Земли?
– Он говорил, что собирается вернуться.
– Сюда, в монастырь?
– Может, в монастырь, может, в Галвин. Он где-то там останавливался.
Это было уже лучше. Тащиться в горы по зимней погоде ужасно не хотелось. Это для типов вроде Эбля и Клаттербака. Конечно, было бы славно, если бы Перегрин сам пришел в руки, но такие удачи редко случаются. Хотя – кто знает…
Теперь в истории с «тайными знаниями» появился какой-то просвет. Перегрин, безусловно, затевал свою игру – возможно, прослышал про интерес канцлера к тайнам Открытых Земель и решил лично снять с этого сливки. Не выйдет. У Ивелина воинский отряд, а охрана Перегрина состоит всего из трех человек (девка не считается). Он вынужден будет согласиться сотрудничать.
Подбодренный этими мыслями, Ивелин посетил и остальных монахов (на сей раз озаботившись охраной) и, не обращая внимания на их нытье о том, что Рождество пришлось провести в узилище, продолжил допрос. Про Перегрина никто ничего не знал (или они так утверждали), кроме того, что он здесь был. И хотя тут Отто-Карл вынужден был прибегнуть к помощи охранников, монахи упорно стояли на своем. Насчет же прочего они были довольно разговорчивы, но извлечь что-либо путное из их болтовни можно было с огромным трудом. Уверяли, что всякие маги и колдуны действительно приходили, и селились в этих краях, и жили в лесах и горах, но после снятия заклятия поразбежались, а с тех пор, как был построен этот монастырь, их и вовсе не осталось. В основном несли всяческую чушь про изгнание Темного Воинства, про чудовищ, которые якобы здесь водились, но были побеждены святыми и героями. И даже напели пару баллад авторства святого Хамдира, что вызвало у Отто-Карла острый приступ раздражения. В герцогстве Эрдском, где он прожил довольно долго, святой Хамдир был весьма почитаем, несмотря на то что авторитетные богословы давно доказали – такого святого вообще никогда не существовало. И если даже на подступах к Эрдскому Валу и водился дракон, победил его наверняка кто-то другой (отрицать существование драконов авторитеты не решились, ибо это поставило бы под сомнение деяния признанных святых).
После этого Отто-Карл решил уйти – в погребе и впрямь было сыро и вдобавок воняло. Так что он оставил монахов там, где они находились, – ведь отец Джеремия не открыл ему сведений, ради которых их следовало отпустить, – и прошел на поварню. Обычно он обедал у себя, но сейчас хотелось согреться у большой печи. Кулинарным шедевром Хэла, поданным ему, оказалась овсяная каша – главным и, пожалуй, единственным достоинством которой было то, что она почти обжигала. Отто-Карл съел это варево, не поморщившись. В том же Эрденоне, когда запаздывало денежное содержание от матери, он, бывало, неделями питался пустой кашей. И хотя Отто-Карл никогда по-настоящему не голодал, умение переносить невзгоды он считал одним из своих достоинств. Да.
Отобедав, он вернулся к себе, продолжая размышлять. Необходимость найти Перегрина представлялась очевидной.
За этими насущными заботами и размышлениями он ни разу не вспомнил об Аглавре. А вот она о нем не забыла.
Когда Отто-Карл, растянувшийся на постели, увидел в дверях силуэт в монашеской рясе, он, проклиная небрежность охраны, схватился за стилет. Единственный из братии, кто имел право ходить по монастырю, был брат Панкрас, а этот монах ростом был несколько выше, а в плечах шире.
Но прежде, чем Отто-Карл успел пустить оружие в ход, капюшон рясы упал, и Ивелин увидел бледное лицо и темные кудри барышни Тионвиль.
– Что за странные шутки, сударыня? – с досадой спросил он.
– Вы имеете в виду, что эта одежда не подобает моему полу? Но та, в которой я сюда прибыла, подобает еще меньше. Я нашла эту рясу там, где меня поместили. К счастью, она была чистой, и, коротая время в затворничестве, я по возможности перешила ее.
«Ну и продолжала бы коротать дальше», – едва не сказал Отто-Карл, но это было бы слишком грубо. Не стоило уподобляться Клаттербаку.
К тому же…
– Вам к лицу, – заметил он, не покривив душой. В этом сочетании грубой рясы и явной женственности было нечто привлекательное.
– Это не тот комплимент, который мечтает услышать женщина, – парировала она, и Отто-Карл с опозданием понял, что его фраза прозвучала двусмысленно. Аглавра продолжала: – Увы, монашеская одежда – единственная защита, на которую женщина может полагаться, когда она оказывается в окружении множества воинственных мужчин, а человек, призванный ей помогать, уехал.
