Увольнение — значит, смерть, думал Шаулин. Пятьдесят с небольшим — так мало, чтобы умирать. Но если оставить все как есть, амбициозная молодежь с легкостью займет главенствующие позиции в отделе. Тем более, обязательно стоит наказать причастных к исчезновению Юли.
— Надо не дать Ивану и его дружку вернуться из Лесоморья! — предложил начальник.
Марго довольно ухмыльнулась в ответ.
Часть 5. Быль о царевне-лягушке
Я буду вместо, вместо, вместо нее, Твоя невеста, честно…
Глюкоза
Неб
Стрелок представился Иваном-царевичем. Подозрительно прищурившись, мой друг тут же пожал руку тезке-двойнику, внимательно изучая бравого парня взглядом. Сказать по правде, царевича и программиста можно было различить только по одежке: в белой рубашке — московский, в красном кафтане — местный. А вот мою голову заполонили весьма мрачные мысли. Коли у этого человека нет разницы в суженых, возможно, он болен…
— Почему я должен на тебе жениться? — возмущенно поинтересовался я, пока царевич соображал, кого ж он встретил на берегу Лихого озера. — У меня уже есть невеста, Марья-искуссница, если по-лесоморски выражаться.
Проснувшаяся от шума Милли, мышкой сидела под сосной и, вытаращив глаза на двух практически одинаковых Иванов, внимала каждому услышанному слову.
— А потому, — грустно сказал царевич, опускаясь напротив меня на колено, — что мой отец вздумал женить разом всех своих детей. Фантазия у Его величества Гороха бурная, он придумывать испытания мастак. Вот и решил, что женятся его дети так: пустят они по зачарованной стреле с перьями Жар-птицы на кончике, чтоб летели они далеко и следовали не дуновению ветра, а воле судьбы… к кому стрела попадет, той и замуж за стрелка выйти суждено…
При словах о Жар-птице я незаметно для царевича ободрал левой рукой одно перышко с ранившей меня стрелы и зажал ингредиент для зелья в кулаке. Прекрасно, можно хоть сегодня отправляться на поиски Кощея, похищенных девиц и вампира, а заодно и змея-именинника. Пока я раскладывал в уме последующие действия нашей с Иваном операции захвата, царевич увлеченно вещал о результатах сватовства братьев. Старший сын Гороха, Феофан, запустил стрелу на восток, и упала она на двор боярской дочери, венчание назначили на завтра. Средний сын — Тимофей, направил стрелу на запад, и приземлилась она на двор купеческой дочери, и он тоже завтра женится.
— А я, Иван, младший сын Гороха, дурак и неумеха, стрелять только недавно научился, — жаловался царевич. — Изо всей силы пустил я свою волшебную посланницу любви на север. Пролетела она пол-Лесоморья и…
— Попала в руку мужику! — закончил за него Дураков, нервно хихикая.
Мне тоже было смешно, но я постарался сдержаться, слишком болела раненая рука. Да и Милли, закрыв лицо, рассмеялась чуть ли не до слез.
— Вот-вот, — чуть не плача, подтвердил последнее высказывание царевич. — И теперь мне на мужике рогатом жениться.
Программист, недолго думая, хлопнул по-дружески тезку по плечу и заявил:
— Не печалься, чувак, наш Неб — мальчик симпатичный, ну-ка, улыбочку…
Ну, я ему еще отомщу, устрою веселую жизнь за такие шуточки! Но пока я решил пошутить над царевичем и оскалил зубы в блистательной улыбке.
— А если его нарядить девушкой по имени Чук, Гек или даже Юля, то и за невесту…
Это уже слишком. Пошутили и хватит. И я пихнул Дуракова в бок.
— Я больше никогда не буду наряжаться девушкой! Пусть этот царевич холостым остается, коли стреляет как Сехмет после похмелья! — крикнул я что было мочи, и схватился за больную руку. — Вылечил бы хоть, а…
Я умоляюще глядел на царевича, и понимал, что стрелять он мастак, а лекарь из него никакой. Не умел наследник престола даже жгут наложить, что и говорить о заживлении раны. Не в каждом царстве маг стоит во главе. Чем ближе правитель к колдовству, тем несчастнее и он, и его народ, проверено на собственном грустном опыте.
— Вылечу, — торжественно пообещал, искоса посмотрев на меня-'невесту', царевич, — но в тридесятом царстве и после свадьбы.
Упорству этого Ивана можно только позавидовать. Я закатил глаза. Не радужная ждала меня перспектива. Поэтому срочно нужно подыскать царевичу достойную суженую.
— Слушайте, Ваше озабоченное высочество, — поняв, что наследник престола говорит на полном серьезе, попытался вступиться за меня Дураков. — А возьми в жены Милли.
Девочка в ужасе вытаращила глаза и отползла за сосну, чтоб ее никто не достал.
— Чего прячешься? — бравым голосом крикнул программист. — В двенадцать лет самое то семью создавать. Как раз по древним обычаям. Может, хоть так из твоей головы всех Микки Маусов, Гуфи и прочих покемонов выбить удастся?
— Да-да, — подтвердил я, совершенно не представляя помянутых Дураковым персонажей (предполагаю, не менее ужасных, чем лагерная нечисть), — моя сестра вышла замуж в двенадцать лет, и тогда в ее головушке было куда больше серьезных мыслей, чем у вся…
Я запнулся на полуслове и впялился в сумочку Янсен. Кажется, я нашел решение проблемы! Девочка, дрожа, пятилась словно рак в заросли, невзирая на жгучую крапиву и колючий чертополох. А давеча, кажется, возмущалась, что ее белы ноженьки прыщами да волдырями пойти могут.
— Я… не хочу… замуж… — шептала она, отмахиваясь. — Я несовершеннолетняя! Извращенцы! Педофилы!
Вот и еще одно подтверждение моим мыслям. В мои времена девица ее возраста и красоты считалась бы завидной невестой, от женихов бы отбою не было. А сейчас этот цветок жизни машет руками, словно белены объевшись, и обвиняет всех в гнусных преступлениях. Ладно, не ее я на самом деле выдать за царевича хочу… Для местного Ивана у меня имеется и более достойная невеста.
— Отдай сумку! — рявкнул я. — А то забодаю! Или это… крокодилам скормлю!
Ни того, ни другого я девочке в глубине души не желал, однако прекрасно знал, что она напугается и нехотя протянет собиратель картинок и прочие сокровища. Отлично! Из всего ее барахла мне нужна была лишь уставшая лягушка.
— Ква, — жалобно сказала заколдованная царевна, посмотрев черными глазами-бусинками на меня.
— Вот, — исцарапанным выйдя из зарослей колючек, протянул я царевичу свое самое дорогое сокровище. — Лучше на ней женись.
— На лягушке? — скривился Иван, заметно побледнев от шока. — Вы меня за дурака не держите!
Программист рассмеялся от такого заявления, но оценил мою идею. Это, пожалуй, единственный способ вернуть сестре человеческий облик, а мне не прослыть созданием неправильной ориентации.
