С подмастерьем кожевника удалось договориться довольно быстро. Тот обещал даже по завершению прислать готовое изделие в гостиницу. И взял только предоплату, окончательный расчет по получению. Не пришлось оставлять мечи, только попорченные ножны, этого было достаточно. Так и вошел в «Золотой грифон» с завернутыми в парусину «хашти» под мышкой. Оставил портье деньги, в случае если буду отсутствовать, когда придет гонец с обновкой. Да попросил не прогонять рыжеволосого мальчишку, если такой будет ошиваться поблизости утром. Хотелось забыться сном.
Просыпался тяжело, вчерашняя беседа с Диосом и мысли о ней долго не давали уснуть. А голове нужен был отдых, помогла только дыхательная гимнастика и регулировка внутренних энергий.
Сегодня у меня легкий день, всего-то надо занести деньги в пансионат. Все остальное время можно потратить на прогулку по городу. Погода стояла солнечная и обещала такой остаться. На завтрак выбрал чашечку красного чая и несколько слоек сливочного теста, с добавлением сыра. Приятно вот так сидеть за столиком и никуда не торопиться, смотреть, как народ на улице спешит по своим делам, проносятся кебы, и юркие рикши лавируют в людском потоке.
– Там конопатый такой мальчишка, говорит, вы его ждете? – швейцар лишь делает свою работу.
– Да, позовите его, – и уже громче, слуге: – вторую чашечку чая! И пару пончиков.
– Доброе утро! – бойко здоровается мой проводник по городским джунглям, но смотрит на приближающийся поднос, с горячей выпечкой. – Это мне?! – неверяще глядит на поставленную перед ним тарелку.
– Тебе, тебе. Кстати, как тебя зовут-то? – слойка приятно тает, запитая горячим напитком.
– Винсент, но все зовут меня Вин.– Как можно говорить, запихнув сразу два пончика в рот?
– Меня можешь называть Даг, – кто же пьет залпом почти кипяток?
– Ай, – обжегся бедняжка.
– Тебя что, мама не кормит завтраком?
– У меня нет мамы, – немного замыкается в себе, но продолжает, – и папы. Я у тетушки живу. – Глаза бегают, а плечо подергивается, врет. Не в том, что родителей нет, а том что живет у родственников.
– Сегодня погуляем по столице и надо зайти в «Белую поляну», оплата та же, согласен?
– Конечно, а можно попробовать вашу слойку? – киваю.
– Может, тебе яичницу заказать?
– Фи, – ну конечно, зачем есть что то иное, кроме вкусностей?
– Когда доешь, сразу и пойдем, – подвигаю ему свою тарелку, я уже сыт.
Сытый мальчуган попытался уговорить поймать кеб или нанять рикшу, но мне это было неинтересно, хотелось пешей прогулки. Парки и зеленые насаждения не интересовали, после эльфийского леса они были пресными. Маленькие улочки и переулки тоже много раз видел, проезжая по другим городкам. А вот широкие проспекты, облицованные гранитом набережные многочисленных каналов, на это хотелось смотреть, не отрываясь. Чем дольше мы гуляли, тем больше я влюблялся в этот величественный город, сумевший объединить в себе: очарование старой Праги и холодную красоту Петербурга. Около одного из домов, на берегу канала, восторженно замер. Колонны, поддерживающие балкон в форме корабля, были выполнены в виде морских змеев, необычно и очень гармонично.
– Этот дом, построен в 416 году, архитектором Ньменом фон Гард, для адмирала имперского флота ви`Тенакиса.
– Ты что, подрабатываешь экскурсоводом? – как-то не вязалась эта речь с одиннадцатилетним мальчишкой.
– Ээээ, нет, – а что он так смущается? – Просто я тут вырос и многое знаю.
Наверно Вин очень серьезно интересовался историей родного города, не раз он комментировал всё, что меня интересовало. Да он оказался просто ходячей энциклопедией!
– О, Даг смотри! Это ведущий актер главного имперского театра, – ладошка указывает, на импозантного мужчину, греющегося в лучах утреннего солнца, сидя на скамейке при набережной.
– Ты ходишь в театр? – я и правда удивлен.
– Нет, конечно, – его голос полон возмущения. – Что я там забыл?
– А откуда ты его знаешь? – Винсент спотыкается о поребрик, но, потирая ушибленное в который раз колено, уверенно произносит:
– Видел где-то, у меня память хорошая.
Река отделяющая старые, центральные и южные районы от северных новых, была широка. Метров четыреста, у того места где мы остановились. Я насчитал десять мостов через водный поток, с того места где стоял.
– А сколько мостов в городе через Аурими? – именно так называлась эта река, текущая с болот на северо-востоке, до самого западного океана.
– Не знаю, никогда не считал. – Беспечно пожимает плечами Вин, усердно пытающийся попасть плевком прямо в селезня, плавающего под нами. Любопытно.
С этого момента приглядываюсь к сопровождающему мальчишке повнимательнее. Замечаю, как он грустнеет, стоит пройти мимо нас родителю с ребенком. Как старается держаться поближе ко мне, стоит появиться рядом страже или наоборот, уличным забиякам.
– У тебя же нет никакой тети? – вопрос заставляет его прервать свое увлекательное занятие.
– Есть! – но, видя мой взгляд, поправляется: – нет, я сирота, – молодец, даже не пытается плакать.
– А живешь где?
– Нигде! – и замыкается в себе, всем видом показывая, что на такие вопросы больше отвечать не будет.
– Пойдем присядем, – показываю на пустующую невдалеке скамейку. – У меня ноги устали, – разумеется это не так.
По пути покупаю ему сладкую вату у торговца с колес. Пусть немного расслабится.
– У тебя есть мечта? – это не простое любопытство.
– Ага, каждый день есть сладости! – увлеченно ловит ртом пенистую вкусность.
– И всё? А кем хочешь стать, когда вырастешь?
– Вором! – ой, а вот это плохо. Не в выборе, а в возможных последствиях, если моя догадка верна.
– Я видел, ты увлеченно рассматривал проплывающие по реке яхты, может, передумаешь насчет вора? И помечтаешь быть матросом?
– Неееее, – он возмущен, – это не интересно! Вот капитаном корабля! – мечтательно смотрит на белый парус, идущего против течения судна. – Я командовать люблю. – Не врет и не стесняется. Мало кто может вот так признаться, все предпочитают умалчивать это желание. Возможно, эти мечты не так несбыточны, если я прав, не о капитане конечно, а о командовании.
– Хочешь получить вот этот динар? – достаю из кармана увесистую серебряную монету.
– Если за это нужно съесть еще пару сладостей, то да! – он еще и шутник.
– Расскажи мне об этой монете, – протягиваю её мальчишке. – Не интересует, что на ней выгравировано. Просто, что ты можешь о ней сказать?
Внимательно смотрю, за ним. Вин хоть и делает вид, что пытается рассмотреть монету и даже пробует ту на зуб, но ощущение, что он больше к чему-то прислушивается. Поисковые щупы обследуют его ауры, пусто, обычный человек, без признаков магического таланта. Пока все верно. Переключаю зрение на астральную составляющую, демоны и тут ничего! Возможно я ошибся. Или надо более глубокое исследование, которое нежелательно проводить в центре мегаполиса.
