Использование магии желания запретить — слишком много сил на неё уходит, остальная магия колдуньи Эрику не понятна, поэтому полагаться на эту магию нельзя. Тем более, один прокол уже был — тогда, при похищении с участием Грехты…
Географию и законодательство Фаргоса Настя выучит. Да и все остальные науки освоит — не глупая. А излишняя эмоциональность… ну, Эдиза тоже слезу по любому поводу пускает, вечно выдумывает себе страшилки и проблемы, но это же не мешает ей править, верно? Значит и Насте не помешает. Из колдуньи получится великолепная королева. Лучшая королева за всю историю Фаргоса.
И резерв у неё не маленький, так что дети лишенными магии точно не станут. А если правильно рассчитать время, то наследственность Эрика будет доминантной.
Так что в действительности всё просто. Вопрос лишь в том, как завоевать Настю…
Проклятье! Ну почему он не понял этого раньше? До того, как лишился королевства?
Нога внезапно провалилась. Эрик споткнулся, но равновесие удержал.
— Осторожно! — выпалил принц.
Однако колдунья остановиться не успела, пришлось ловить.
— Это что? — глухо спросила девушка. — Ступенька?
— Да, мы почти пришли.
Они преодолели ещё три ступеньки, Эрик взял правее, коснулся рукой стены.
— Где-то здесь должна быть ещё одна дверь, — пояснил он.
Спустя несколько минут нащупал гладкий, чуть выпуклый камень и приложил к поверхности левое запястье. Послышался тихий скрип, в лицо дохнуло прохладой, но тьма не развеялась. Вдалеке слышался шелест дождя.
— Проклятье… только этого не хватало…
— Что опять? — голосок колдуньи звучал обречённо.
— Снаружи дождь, — пояснил красноволосый. — А нам ещё полчаса по лесу идти.
Настя застонала.
— Потерпи, — шепнул Эрик. — Ещё чуть-чуть и всё будет хорошо.
В этот раз наследник говорил чистую правду.
Мы снова оказались в кромешной тьме. С неба не капало, а прям-таки лило. Под ногами чавкало, каблуки впивались в разжиревшую от дождя землю, делая каждый шаг неимоверно трудным. Ноги быстро промокли, причёска рассыпалась, локоны влажными змеями липли к шее. Платье потяжелело. Меня трясло от холода и шатало от усталости, больше всего на свете хотелось лечь и умереть.
Эрик тоже шатался, но упорно тащил вперёд. Понятия не имею как ему удавалось различать дорогу, но спустя вечность он остановился и сказал:
— Пришли.
С трудом, но всё-таки смогла поднять голову и сфокусировать взгляд. Лучше бы я этого не делала… На фоне ночной черноты различалась громадина невразумительной формы и… и, собственно, всё.
— Что это? — говорить уже не могла, только шептать.
— Убежище, — тускло отозвалось высочество.
Я пригляделась ещё раз и пришла к выводу — кто-то из нас тронулся, причём крепко.
— Эрик, это нагромождение камней.
Сказала и поняла — а мне уже безразлично. Мне всё безразлично. Я сейчас лягу на мокрую землю и отключусь, потому что сил вообще не осталось.
— Минута, — просипел огненный мучитель, и отпустил мою руку.
Пошатнулась. На ногах удержалась чудом.
Эрик сделал шаг вперёд, а я нахмурилась. Каменюка оказалась гораздо ближе, чем мне виделось. Впрочем, не удивительно. Я реальность уже не воспринимаю. И дело не только в физической усталости.
Верез объяснил, что магия, которой занималась накануне, очень сильно на сознание действует, утомляет. Сняв слепки и проведя несколько часов в состоянии магического видения, я так нагрузила мозг, что ой-ёй. Это всё равно, что за раз три бутылки вина выпить. Не удивительно, что едва соображаю.
Сквозь отчаянный шелест дождя пробился какой-то звук. Я его не осознала.
— Входи, — сказал Эрик.
— Куда?
Всё. Не могу больше. Ничего не могу. И ничегошеньки не вижу.
Тёплые пальцы ухватили за запястье, Эрик заставил сдвинуться с места.
— Давай, — прошептал он. — Последнее усилие.
Боже, не слишком ли много «последних усилий» за прошедшие пару часов?
Шаг, потом ещё один, третий. Дождь, кажется, прекратился, а тьма наоборот сгустилась. Под ногами уже не чавкает, каблуки не проваливаются. Снова странный звук. Неожиданно стало теплей, но меня по-прежнему колотит так, что даже зубы постукивают.
— Осторожно, ступени.
Я собрала в кулак остатки воли и сделала ещё три шага, мысленно отмечая — шелест дождя не слышу, зато слышу стук собственных каблуков. Но под ногами не камень, а что-то другое.
Внезапно тьма начала отступать, мир заполнился тусклым желтоватым светом. Равнодушно отметила, что стоим посреди большой комнаты с деревянным полом и стенами из необработанного камня. Впереди — камин, низкий стол, стулья какие-то нереальные, крохотные. Ещё какая-то мебель вроде пары комодов, справа узкая кровать, слева ещё одна дверь. Окон, кажется, нет.
Эрик разжал пальцы, высвободив моё запястье. А я не выдержала и обессилено опустилась на пол. Всё. Я — труп. И мне совершенно наплевать, что будет дальше. Сейчас растянусь на дощатом полу и вырублюсь.
Принц сел рядом, сказал:
— Раздевайся.
— Не могу.
— Надо.
— Не могу.
Эрик тоже не мог. Я это чувствовала. Тем не менее, огненный монстр потянулся к корсажу и принялся развязывать шнуровку. Я послушно подняла руки, позволяя стянуть остатки промокшего насквозь платья. Сразу стало легче и ещё на полградуса теплей, но зубы по-прежнему стучали.
Совесть взвыла дурным голосом, пришлось сделать ещё одно «последнее усилие», выдохнуть:
— Не надо. Я сама.
Принц не возражал. С трудом поднялся на ноги, пошатываясь направился к одному из комодов. Когда справилась с туфлями и чулками — вернулся и протянул полотенце.
Кое-как удалось стянуть майку и панталоны, стереть с кожи остатки дождя. А вот на сушку волос сил не хватало, поэтому просто обмотала голову полотенцем и на четвереньках поползла к кровати.
Краем глаза отметила, что принц уже избавился и от сапог, и от камзола с рубашкой. Зубами не стучал, но взгляд был таким же мутным, как и мой. И ещё осознала вдруг, что кровать в этом убежище одна.
— Чур, одеяло моё, — просипела я. Шутила, разумеется.
Впихнула себя под одеяло, закрыла глаза. Через мгновенье меня бесцеремонно подвинули и обняли. Стало теплей. Перевернулась. Закинула на огненного принца ногу, прижалась плотней, и провалилась во тьму.
Разбудил меня аромат жареного мяса. Да, именно мяса. И именно аромат, а не запах. Изумительный, тонкий, невероятно приятный. Рот мгновенно наполнился слюной, желудок забурчал. Но глаза открывать не спешила…
