И начался тогда тому миру натуральный кирдык: новый властелин сделал законным все то, за что ранее его отлавливали по всем королевствам. Сначала никто не обратил на это внимание – ну, резвится идиот, что ж ему мешать? Сам себе могилу роет. Ан нет – мало ему оказалось единственный мир гробить! Попытался он потянуть клешни к другому… И удалось бы ему, коли б не подоспели демиурги – создатели других миров. Сообща одолели Творцы человечка, слишком много о себе возомнившего… и, чтобы больше такое не повторилось, создали новый мирок да и «поселили» туда перерождение уродца. Мирок ляпали наскоро, потому и напихали туда, без особой выдумки, самых разных существ, тех, которых везде навалом – орков, эльфов, гоблинов… В воспитательных целях, ага.
Только вот не получилось, как хотели.
Нелюдь, в том мирке собранная, живо перерожденного человечка пришибла и начала между собой войны да драки различные устраивать. А душа уродца принялась в новый мир стучаться.
Долго ломали головы демиурги: душу в Межреальности бросать – нельзя. Селить в новый мирок – бесполезно: нелюдь зашибет, опять метаться будет. И снова тогда – запихивать. Никакого терпения не хватит!
И тут какому-то особо умному Твбрцу пришла в голову идейка сделать из нового мирка этакую тюрьму. Для особо провинившихся. То есть сразу по факту смерти направлять перерождение в новый мир.
Набрали демиурги порочных душ и всех их, скопом, туда и засунули. Нелюдь кинулась – и зубы обломала: с толпой сложнее, чем с одним человечком, справиться. У людей же привычка – объединяться! В то время как орки воодушевленно будут бить зубы эльфам, даже если от их союза будет зависеть судьба всего мира.
В общем, процесс пошел: «испорченные» души отправлялись в новый мирок (в честь самого первого уродца названный Астратом), а те, кто прошлые грехи искупал, «переселялись» в более пристойные места.
На этом историю можно и закончить…
– А как же Исход? – не утерпела Элви. – Для чего он был нужен? И кто его сделал?
– «Кто сделал Исход»… – смакуя каждое слово, повторил Мороз. – Надо ж так сказать, а? Ну, да ладно, вопрос и так ясен – отчего ж не ответить?
Исход воплотили в жизнь (по задумке того же ретивого демиурга, который сделал из Астрата тюрьму) объединившие силы Творцы. Для чего? Да чтобы защитить бедных монстров от людей! Последних уже наплодилось изрядно, ага. До того, что стали они нелюдей теснить – резать, жечь – убивать, короче. А если и не убивать, то таким налогом облагать, что легче самим, всем народом, в петлю!
Теперь-то нелюдь живет припеваючи – освоилась в новых условиях да и забыла про междоусобные войны. Впрочем, они и в Астрате против людей уже вместе выступать пробовали. Правда, весьма неудачно…
– Отличная история! – с сарказмом заметил Фэт.
Ему пустая болтовня Деда сказала очень мало. Все, что он понял, это:
Первое: Астрат – мир-тюрьма, в котором живут перерождения убийц, шлюх, насильников и прочей сволочной шушеры.
Второе: Исход – это фиговина, с помощью которой нелюдь спасли от людей.
– Тебе правда понравилось? – деланно удивился Мороз.
– Ага, – нагло соврал Фэт. – Очень. Только вот не пойму, каким боком вся эта ерунда ко мне относится? Ты ведь про меня что-то сказать хотел, так же?
– Про тебя. А все прошлое рассказал, чтобы ты, остолоп, сразу понял… Ты – перерождение того самого Астрата.
Друзья, включая Фэта, разом открыли рты.
– Астрата? – спросил рыцарь, немного придя в себя. – Того самого идиота, из-за которого заварилась вся эта каша?
– Да. И из-за которого этот мирок может потерять, грубо говоря, своего «основателя». А начиналось все так хорошо… Почти как всегда. Ты целыми днями валялся под деревом, громко храпя да посапывая. Потом не поехал за лекарем… Еще позже – вылетел с работы из таверны… И тут – на тебе! Как гром среди ясного неба – два беглых барона, увидевших в тебе рыцаря. Героя, способного вернуть им отобранные земли. И для чего ты соглашался? Мне пришлось спешно нанимать треклятых оборотней, чтобы испугать тебя и заставить вернуться обратно, во Фроську. Но ты играючи ушел из-под самого носа перевертышей! Просил Гагу Ябу сделать из тебя румяный пирог – усилиями кота в печке оказалась сама бабка! Науськал василисков – ты их споил! А потом ты помог Элви справиться с двумя – студентами-«природниками», побил обидевших твоего друга ростовщиков, выиграл турнир, спас возлюбленную от смерти… Какой же ты Астрат после этого, скажи мне, Фэт? Что подумают выше? Как быть, если выяснится, что самый первый «заключенный» умудрился очиститься? Душа Астрата должна была страдать вечно… Но ты исправил ее! Да еще как – стал настоящим героем! Противиться законам ни я, ни демиург не можем. Поэтому радуйся – ты заслужил перерождение в другом, более пристойном мире! И скоро уже сможешь насладиться этим подарком судьбы по полной программе…
– Чего? – опешил Фэт.
– Не бойся: умрешь не ты один. Помните, как в том анекдоте: «Да, ты меня видел. А теперь мне придется тебя убить!» Так и здесь – вы слишком много узнали и увидели, поэтому – уж извините – но вам не место в списке живых!
Фэт, Пех, Элви и Валентин разом побледнели. Пижон цвет лица конечно же не изменил, ну, да его постоянный и так как нельзя лучше подходил к нынешнему моменту.
Дед Мороз, насвистывая знакомое и приятное уху, махнул рукой в сторону Гарри. Пех, как и был, с открытым ртом, тут же покрылся ледяной коркой.
Фэт отчаянно принялся соображать, что же делать, однако ничего дельного в голову не приходило.
Волшебница же, едва Гарри обледенел, запустила руку в мешок и выудила на свет… маску. Вот только зачем? Уж не мозгами ли тронулась? Спектакль, что ли, задумала разыграть перед смертью?
Ну, точно – нисколько не сомневаясь, Элви нацепила маску на лицо.
– Не смотри! – неожиданно шепнул Валентин. Рыцарь послушно отвернулся: не до оговорок было. Если уж маг тебе говорит не смотреть, значит, действительно не стоит.
– Гляди-ка, чего удумала! – хохотнул Мороз. – Маску! Достала! – не в силах удержать смех, воскликнул Дед и начал ржать. Громко и бешено. Да еще и содрогаясь всем телом, будто в конвульсиях.
Фэт не удержался и взглянул одним глазком на бородатого толстяка: тот с каждой секундой хохотал все громче и громче. Лицо его стремительно краснело, словно спелый помидор.
Захлебываясь бешеным смехом, Мороз рухнул на пол. Фэт удивленно вскинул бровь: старый развратник и маньяк, ухватившись за живот, катался по полу. Хохот его уже вряд ли можно было назвать нормальным: так, наверное, смеются узники Желтого дома – отъявленные психи да идиоты.
И тут Дед Мороз лопнул. Громко так, словно лягушка, которую озорные ребятишки через соломинку надули. С хлопком.
