Даже с такого расстояния гора выглядела неестественной, словно искусно вырезанной из камня тысячи лет назад: костяшки гигантского бронзового кулака вырастали из песчаного холма посреди пустыни.
Гора Блэктрон покоилась среди девственных песков: ни один из караванов, за долгие годы изрывших всю землю на подходах к Дипгейту, не заходил в эти края. Пустыню покрывал бесконечно однообразный узор длинных извивающихся полос, нарисованный дикими ветрами. Иногда посреди молчаливого моря вырастали валуны и каменные плато или леса окаменевших деревьев.
Девон рассчитал, что «Биркита» доберется до предгорья Блэктрона примерно через час. Отравитель решил оставить пленников во власти сна и насладиться одиночеством пустынного утра. Что делать с племенами хашеттов? Вот и подвернулась возможность попробовать наделе ангельское вино, испытать то, во что он превратился. Может быть, просто перелететь через Блэктрон и отправиться в далекое путешествие за горизонт? Какие новые земли встретятся страннику на пути? Мертвые пески простирались на север до самого Деламора, укрепленного поселения у подножия безымянной, лишенной всякого источника воды горы. Миссионеры отправлялись в те края, но редко возвращались домой, пав жертвой жажды или кровожадных хашеттов. Счастливчики приносили с собой сказки о жестоких культах, пустынных бандитах, выжженных полях и зыбучих песках.
Тем, кто путешествовал на восток вдоль зеленых берегов Койла, к югу от речных городов, везло больше. Три тысячи и семьдесят лет назад Артур Драм обессмертил свое имя, вернувшись из путешествия на корабле целым и невредимым и возвестив, что Койл впадает в Желтое море. В последующие годы многочисленные экспедиции прочесывали берега реки, встречая на своем пути лишь грязь и дикие поселения на сваях. Только девяносто лет спустя великий соляной капитан Дональд Бонсонсон отправился в путешествие по воде. Через год он вернулся с половиной экипажа и печальными вестями: на юге нет ничего, кроме россыпи необитаемых вулканических островов. Если и был конец Желтому морю, то далеко за пределами досягаемости самых больших кораблей.
При попутном ветре воздушные суда двигались гораздо быстрее, однако вес топлива ограничивал их возможности. Только самые большие корабли могли достигнуть дельты Койла. И ради чего? Ради сотни миль вязкой грязи, кишащей водяными змеями. Время от времени организовывались единичные экспедиции на вулканические острова, но результаты не оправдывали затрат, и Церковь пыталась сократить количество путешествий.
Оранжерея Ядовитых Кухонь была набита растениями с вечнозеленых островов, а аквариумы — полны ядовитыми тварями, унесшими жизнь не одного матроса.
Так всегда в жизни: все в конечном счете есть яд. Все разлагается или потребляется и порождает голод и разложение.
Отравитель вновь устремил взгляд на юг, где далеко за пределами Мертвых песков разлилось Желтое море. Впереди бескрайние просторы песка, валунов и мертвых деревьев. Цивилизация укрепилась лишь в одном месте среди этой бескрайней пустоши.
Цивилизация? Слово хотелось пережевать и выплюнуть. Голод Дипгейта ощущаешь всем нутром. Каждый готов высосать последнюю каплю из ближнего, стоит его сердцу лишний раз стукнуть по ребрам. Но чувствуешь там и другой голод: голод бездны. Она требует души.
Скоро Ульсис получит настоящий пир.
Дверь скрипнула, и, повернувшись, Девон увидел Ангуса. Стражник снял доспехи и был одет в костюм из сыромятной кожи. Темные полосы проступили на болезненно-белом лице.
— Мне нужна еще сера, — простонал бедняга, поморщившись от боли.
Интервалы становились все короче. Ангус долго не продержится. Девон кивнул, вытащил из кармана жилетки пузырек с серой и зажал его под локтем, набирая шприц.
Ангус уставился на склянку.
— Осталось совсем мало, — заметил стражник.
— Достаточно. — Держа шприц зубами, Девон спрятал драгоценную бутылочку обратно в карман.
— Достаточно насколько? До завтра?
Вообще-то на двенадцать часов. Организм Ангуса вырабатывал нечувствительность к препарату несколько быстрее, чем рассчитывал отравитель. Стражник не помешал бы в пилотировании Зуба Бога, гигантской наземной машины, на обратном пути в Дипгейт. Теперь, судя по всему, придется полностью положиться на помощь диких племен. Не самая привлекательная перспектива.
— Достаточно, чтобы протянуть до возвращения в город, — заверил Ангуса Девон.
— А если нет?
Отравитель улыбнулся и ввел иглу в вену стражника.
— Могу облегчить боль другим способом.
Ангус закатил глаза и вздрогнул всем телом, как только сера начала действовать. На лбу выступил пот, и стражник жадно глотнул воздуху. Наконец он открыл глаза и усмехнулся.
— Милосердие отравителя: держишь меня, как пса, на поводке да еще предлагаешь смерть в награду?
— Ты предпочитаешь боль?
— Я хочу жить.
— Жизнь представляет собой не что иное, как различные степени боли и голода. Зачем держаться за страдания? Разве ты просто-напросто не ждешь смерти, как все остальные?
Стражник фыркнул.
— В жизни есть кое-что еще, кроме ожидания смерти.
— Что же? Размножение? Наплодить еще больше ртов и передать собственный голод следующим поколениям?
— Вам не нравятся женщины?
Девон вспомнил Элизабет перед смертью, когда она лежала на кровати, а яды медленно уносили ее жизнь. Бедняжка не могла даже открыть глаза, не могла произнести ни единого слова. Девон крепко держал ее за руку, причиняя боль и ей, и себе. Элизабет стонала, а он только крепче сжимал пальцы и плакал. В тот момент боль была единственным, что он мог разделить с умирающей женой.
— Когда этой дряни больше не будет, я тебя прикончу, — буркнул Ангус.
Девон бросил на стражника быстрый взгляд и отвернулся к бледному горизонту, думая об Элизабет. В первый раз после того, как принял эликсир, он пожалел, что не испытывает боли.
— Скоро приземлимся. Тогда не только ты захочешь моей смерти.
Рэйчел стояла на верхнем балконе Грачиной башни, когда ей передали сообщение Крама. Это было самое высокое место в храме, откуда открывался лучший вид на город. Час назад она в последний раз видела Дилла, когда тот спрыгнул с крыши и взлетел. Он затерялся в залитом лунным светом Дипгейте. С тех пор Рэйчел без остановки ходила взад и вперед по балкону, нервно вертя в руке метательный нож. В другой руке она держала меч Дилла, который для надежности забрала у Фогвилла.
Посланник помощника был тяжеловат. Он еле смог отдышаться: чтобы достигнуть вершины Грачиной башни, нужно было преодолеть более двух тысяч ступеней.
