К тому времени, когда туман рассеялся, ведьмы уже и след простыл. Эфирных энергий едва хватало на то, чтобы строить мост; о более эффективном волшебстве пока не приходилось и думать.
«Ничего, — подумал Рей, — она за это еще поплатится».
Чунта чувствовала, что ее плот начинает разъезжаться. Волшебный клей, скреплявший тела червей в единое целое, стремительно размокал. Она тут же прибавила ходу и уже через минуту оказалась за пределами опасной зоны, в которой уровень эфирных энергий упал едва ли не до нуля. Клей тут же затвердел вновь, но Чунта решила не снижать скорости. Скорее всего, красавчик и его спутники были уже где-то на берегу, и потому ей следовало спешить.
Во всем происшедшем ей был неясен только один момент — она никак не могла понять, что же это за тварь свалилась на волшебника. Впрочем, объяснить можно было и это — скорее всего, Рей допустил ошибку в заклинании и тут же поплатился за это. Чунту то особенно не интересовало: ее думами владел только он — статный красавец с черными как смоль волосами…
Харскил слез с доски и направился к мысу, с которого хорошо просматривались окрестности. Прибрежные воды уже очистились от тумана, середина же озера все еще была объята плотной дымкой. Приказав Вампирам на время исчезнуть, Харскил спрятался за камень и устремил взор на темные воды Моря Мрака.
Вскоре из тумана выплыл диковинный плот, построенный из гигантских белых червей, на котором стояла прекрасная нагая женщина. Плот направлялся туда, откуда только что пришел сам Харскил.
Прошло еще несколько минут, и над озером вырос мост, по которому шагал отряд волшебника; едва циклопы покидали очередной пролет, как он тут же растворялся в воздухе. Волшебник шел в том же направлении, что и ведьма.
Ни Конана, ни его спутников Харскил так и не увидел.
«Интересно, — подумал он. — Выходит киммерийцу удалось бежать». Люди не могли добраться до берега раньше, чем там оказался он сам, а это значило, что они направились совсем в другое место. И ведьма, и колдун двигались в заведомо ложном направлении.
Как только волшебник исчезнет из виду, он призовет к себе этих бестолковых Вампиров и продолжит поиски. Если ему повезет, то он намного опередит своих соперников, которые, вообще говоря, могут уничтожить руг друга.
«Лучше на это не надеяться, — подумал Харскил, провожая взглядом последнюю шеренгу циклопов. — Так. Где же эти крылатые ублюдки?»
Глава XVI
Врожденное чувство направление не подвело киммерийца и на сей раз. Через пару часов он и его спутники уде сидели в убежище Тулла. Путникам показалось странным то, что огромная пещера, в которой совсем недавно им пришлось сражаться с мышами, на сей раз была совершенно пуста. Недоумение, порожденное этим открытием, пожалуй, было единственным дорожным впечатлением, ибо на всем пути люди не встретили ничего более примечательного.
— Ну ты, Тулл, молодчина! — воскликнул Лало, разглядывая укромное стариковское гнездышко. — Будь ты женщиной, я бы тебя тут же в жены взял!
Тулл криво улыбнулся и вновь схватился за свой кинжал.
Конан устало вздохнул. Проклятие проклятьем, но мог бы этот малый и помолчать, когда надо. Решив разрядить ситуацию, Конан спросил:
— Что ближе — палаты ведьмы или палаты колдуна?
— Расстояние до них примерно одинаковое, — ответил Тулл.
— Понятно. Тогда скажи — у кого из них кладовые побогаче?
Тулл почесал бороду.
— Ты лучше скажи мне, чего тебе больше хочется. Волшебник, тот питает особую приязнь к золоту, им-то он свои сундуки и набивает.
— Я смотрю, у него губа не дура! — засмеялся Лало.
И Конан, и Тулл разом замолчали, ожидая, что их новый спутник вновь скажет что-нибудь эдакое, но к их удивлению на сей раз тот промолчал. Впрочем, их раздражало даже его молчание.
— Что до ведьмы, — наконец продолжил Тулл, — то она больше всего на свете любит драгоценные камни — изумруды, рубины и все такое прочее.
Конан задумался. Что лучше — золото или драгоценные камни? Лучше всего и золото, и камни.
— Послушайте, друзья, может, нам следует погостить и там, и там?
— Нет, он действительно выжил из ума, — сказала Элаши, глядя на Лало. — Раньше он таким все-таки не был. Конан, неужели на тебя разговор о сокровищах так подействовал? я и не знала, что ты такой жадный!
Конан пропустил ее замечание мимо ушей, но ответ Тулла его тоже особенно не обрадовал.
— Вряд ли мы сможем это сделать, — сказал старик. — До каждой из палат примерно день пути, находятся же они по разные стороны от этого места.
— Да, это действительно скверно, — растерянно произнес Конан и тут же добавил совсем иным тоном: — Стало быть, идти нам надо к ведьме.
Элаши удивленно посмотрела на киммерийца:
— Это еще почему?
Конан чуть было не сказал ей, что с ведьмой совладать им будет проще, поскольку она — женщина, но тут же он оборвал себя по полуслове и замолчал. Подобным аргументом он лишь раздразнил бы свою не в меру речистую спутницу, считавшую женщин во всем равными мужчинам.
— Что же ты молчишь? — вновь обратилась к нему Элаши.
Только теперь Конан сообразил, что же ему следует говорить.
— Видишь ли, Элаши, камни куда дороже и куда легче золота.
С этим спорить было невозможно, и Элаши не оставалось ничего другого, как только согласиться с ним.
Конан торжествовал. Эти умники, Лало и Элаши, могут издеваться над ним сколько угодно, ума у него от этого не убудет.
— Тулл, — обратился киммериец к старику. — Показывай, куда нам идти!
Все попытки Виккеля воззвать к разуму своих собратьев оказались безрезультатными, народ его так и не смог узреть света истины, пророка же своего циклопы сочли безумцем. Он печально брел по узкому коридору, вспоминая недавние разговоры.
— Бороться с колдуном и ведьмой? В своем ли ты уме?
— Мы обязаны рискнуть! Иначе — грош нам цена!
— Рискнуть? Виккель, да ведь они уничтожат нас в один момент — мы даже пикнуть не успеем.
— Нас много, их же всего двое.
— Сказал слизняк, увидев падающие на него камни. Оставь ты эту глупость, брат! Лучше займись чем-нибудь стоящим.
Виккель говорил со своим родным братом, который был лишь на год моложе его, и потому слышать это ему было особенно больно.
— Ты забываешь о том, что на нашей стороне будут и черви.
— Виккель, ты что — плесени объелся? Разве можно верить этим подонкам?
Виккель понял, что продолжать разговор бессмысленно. До недавнего времени он был уверен, что большинство циклопов поддержит его план, теперь же, когда даже родной брат отвернулся от него, он был уверен в обратном. Да и какой это в самом деле «план»? так — пустая затея.
