- Леди Танель, - крикнул на первый этаж Кален, - у нас все хорошо, не стоит беспокоиться!
- Ничего, ничего, я уже поднимаюсь. Нагрузки полезны для организма, - почти пропела она своим мелодичным голосом, и при слове "нагрузки" под ее тяжестью заскрипела лестница.
Танель поднималась долго, отдыхая через каждые несколько ступенек. Когда она наконец вошла в комнату, Виньес успел переодеться, но кровь из его губы продолжала течь.
- Да светит вам солнце! - воскликнула Танель, увидев, что перед ней собрался почти весь отряд.
- Да светит вам солнце, - нестройно ответили ей мужчины, кто весело, а кто мрачно.
С ее приходом в помещении стало тесно и немного душно. Единственная побрякушка, которую носила Танель, - цепочка из костяных и золотых бусин, намекающая на брак с выходцем из центральных земель, - нисколько ее не украшала. По мнению Сони, жена Кьёра была прелестна, как и все северные чаровницы. Это значило, что она была красива, как плевок на валуне, причем сама же являлась этим валуном. Танель перекатывалась так же медленно и осторожно, а в ее присутствии становилось несколько неудобно из-за впечатления, что ты общаешься со скалой.
Однако иногда эта скала проявляла чудеса подвижности.
- Пречистые Небеса! Что здесь случилось? Как это мне не беспокоиться? - охнула она, в мгновение ока оказавшись возле Виньеса. Ее растопыренные толстые пальцы в последний момент замерли у его лица.
Побелевший маг отшатнулся. Она вполне могла случайно сломать ему пару костей и не заметить этого.
- Э... Мы с другом упали с лестницы.
- Ужасно! Я прошу прощения! Я прикажу слугам, чтобы они сегодня же позвали мастера и починили ее.
- Право, не стоит, - заверил ее Виньес. - Мы сами виноваты.
Танель внимательно посмотрела на Сони, безошибочно определив в нем второго участника "падения".
- Ваш друг выглядит более... целым.
- Он упал на меня, - ответил маг, послав вору ненавидящий взгляд.
Жена Кьёра продолжала смотреть на Сони, как будто чего-то ожидая. Он с запозданием вспомнил, что по местным правилам вежливости обязательно должен извиниться. Такова была странность северян - необщительные по своей природе, они редко встречались со знакомыми, а визит к родственникам грозил превратиться в сплошной обмен вежливостями. Возможно, это было связано с их обидчивым нравом и с тем, что их история была наполнена войнами. Скучая по сражениям, воины постоянно искали поводы для драк. Чтобы не извести собственный род, пришлось придумать такой способ общения, чтобы эти поводы просто не встречались. Разве что заизвиняться друг перед другом до смерти...
Сони изысканно поклонился, копируя манеру северян.
- Моя леди, я прошу прощения, что мы потревожили вас своей неуклюжестью. С нами все хорошо. Позвольте заверить, что и с вашей замечательной лестницей тоже. Она поистине не стоит того, чтобы ее чинить, поскольку виноваты в падении мы сами.
Почти идеальный ответ с точки зрения северян. Сони сам чуть в нем запутался, однако на Танель он подействовал.
- Тогда не буду и я вас тревожить, - сдержанно произнесла она.
К Виньесу это, правда, не относилось.
- А вас я просто обязана забрать в дом! Вашу рану следует обработать сейчас же!
Мага перекосило. Он слизнул каплю крови, но тут же набежала новая.
- Не нужно, прошу вас.
- О нет! - Танель решительно покачала головой. - Идемте со мной. Я не позволю паломникам страдать в моем доме. А что если рана воспалится?
Кален закатил глаза. Это могло продолжаться часами, но столько времени у отряда не было.
- Моя дорогая леди, - весь превратившись в обаяние, командир нежно взял Танель под локоть. - Умоляю вас, позвольте моим суровым воинам самим справиться с этой проблемой. Она не стоит того, чтобы вы тратили на нее свое время.
- Ну, раз вы настаиваете...
Из уст любого другого человека эти слова прозвучали бы как облегчение от того, что не нужно взваливать на свои плечи чужие беды. Однако во взгляде Танель промелькнуло непритворное огорчение от того, что ей не дают помочь гостям.
- Тогда вы хотя бы не будете против, если я попрошу кухарку приготовить вам пирожков? - с надеждой спросила она.
Нет, они не будут против. И конечно, они не расскажут Кьёру, что его жена их подкармливает. На сей раз отряд выказал удивительное единодушие.
Когда Танель наконец покинула флигель, Кален сел на кровать и утомленно закрыл глаза ладонью. И ночь, и утро выдались для него напряженными.
- Пирожки - это здорово, но сегодня вечером мы съезжаем отсюда.
- Почему? - вырвалось у Сони.
Не то чтобы он питал горячую любовь к Танель или ее пирожкам, которые, между прочим, были весьма неплохи, но ему тяжело было представить, что где-то в Аримине для отряда найдется более подходящее место, чем это.
- Меры предосторожности, - объяснил Кален. - Мы не знаем, кто и почему убил Даллина и успел ли он что-то рассказать о магах, которые заставили его охотиться на Шеду Чейн. К тому же убийцы могли отследить Келси, даже если он никого не заметил. Не хочется подставлять под угрозу смерти вот это милейшее существо, - он кивнул в сторону окна, за которым Танель певуче отдавала приказы кухарке.
Келси потупился. В отличие от Дьерда, достоинствами "хвоста" он не мог похвастаться. Однако его послали за Даллином, потому что он обладал другими, не менее важными умениями - магическими. Увы, далеко не всегда люди могут играть только те роли, к которым у них есть способности.
- Я думал, ты предусмотрительный, - вдруг произнес Кален, обращаясь к Сони.
Сони встряхнул ноющую руку с разбитыми костяшками, избегая встречаться взглядом с Виньесом. И он еще себя предусмотрительным называл? Ха-ха.
- Боюсь, это мое самое прекрасное качество иногда меня подводит.
- Главное, чтобы такого не случилось с твоей сообразительностью. Где научился так ловко отвечать северянам?
- Мы здесь уже десять дней.
- Быстро ты уловил самую суть северян, - похвалил Кален. - Некоторые и за годы не справляются.
Сони пожал плечами. Он не уловил - изобразил ее. В этом не было ничего сложного. Одно из первых умений, которым учатся дети-воришки - перенимать жесты и мимику окружающих людей, быть "хамелеонами". Арджасские цирковые труппы привозили с собой ящерок, которые постоянно меняли цвет шкуры в зависимости от ситуации. Однажды в детстве увидев такую зверушку, Сони понял, что это примерно то же самое, чем занимается его шайка. Изображение из себя кого-то другого часто спасало не слишком удачливых воришек, поэтому Сони старался постичь это мастерство во всей его полноте.
Конечно, оно тоже всегда могло его подвести, как и предусмотрительность, поэтому он никогда им не гордился.
