— Говорю ж, осёл! — улыбнулась я. — Чего ты ждал? Когда правда прорывает нарыв лжи, всегда больно.
Я услышала тяжёлый вздох. Дима молчал, печально глядя на поверхность пруда.
Странно. Чуть больше месяца назад он готов был меня убить. А сейчас сидит рядом подавленный и опустошённый.
— Как ты ушёл от Боргезова из Лихожитской? — я решила сменить тему.
— Во-первых, — не глядя на меня, выдохнул колдун, — я почувствовал на себе твою магию. И очень удивился. Я понял, что это своего рода защита, и удивился ещё больше. Я бы на твоём месте меня убил.
— Я бессмертная, — мне очень захотелось улыбнуться. — Не могу убивать людей.
— Во-вторых, — продолжил Дима, — очень скоро я заметил, что твоя магическая защита странно себя ведёт. Дёргается и смещается в сторону. Вот я и бежал без оглядки… Что стало с Паниновыми?
— А? — я растерянно посмотрела на колдуна.
— С семьёй, у которой я жил. Ты ведь была там? Паниновы.
Что делать? Сказать правду и раздавить Диму в конец? Солгать? Но не слишком ли много лжи?
— Боргезов был там.
Дима кивнул, поняв всё без слов. Его глаза стали ледяными. Мне хотелось сказать что-то, утешить его как-то. Но как?
— Почему ты жива? — неожиданно спросил он. — Я ведь точно рассчитал удар. — Дмитрий скосил на меня взгляд.
— Не точно, — покачала я головой, — до сердца чуточку не достал. А от долгой и мучительной смерти от потери крови и сил меня спас Криспиан.
— А-а, этот хмырь с дурными манерами?
— Его манеры тебя не касаются, — глядите-ка, я защищаю Криспиана. Что-то новенькое. — Кстати, насчет крови…
— Ты её не получишь, — отрезал Дима.
— Как это? — опешила я от его наглости. — Тебя Боргезов из-за неё ищет. Ты хоть представляешь, какой…
— Силой она обладает? — Колко закончил колдун. — Знаю. И хочу использовать. Вернее, уже использовал.
— Что. Ты. Сделал. — Отчетливо прошипела я. Так шипит змея, прежде чем напасть.
— Это. — Коротко бросил колдун, закатывая рукава куртки, а, вместе с ней и свитера.
По мускулистым рукам, переливаясь багрянцем, шёл витой узор, пропадая под тканью. По контуру рисунка виднелась золотистая окантовка. А потом я поняла, чем сделан этот рисунок.
— Какая мерзость!!! — брезгливо скривилась я. — Ты сделал татуировку моей кровью?!?!?! Да ты… Ты… Я даже не знаю, кто ты!!!!
— О, ты опять хочешь меня убить? — скорчил виноватую мину Дмитрий. — Жа-а-а-аль. Ты ведь ангел. А у ангелов на это дело табу.
— Ху! — Я резко выдохнула и откинулась назад так, что затылком неслабо приложилась о ствол бука. В глаза набежали золотистые искорки.
— Как? И зачем? — борясь с желанием его покалечить, я процедила каждую букву.
— Просто. Один мальчик помог. Взял кисточку и разрисовал меня твоей кровью. Пара экспериментов с заклинаниями, и рисунок впитался в кожу. Пришлось его запаять магией, а то всё время норовил стереться.
Так вот, что за золотистые линии бежали по краям рисунка. Значит, это Димкина магия. Ну, выдумщик!
— Кстати, Роксана, — он сделал шутовской поклон, даже не отрывая седалищного места от земли. — Благодарю! Твоя кровь, действительно, носитель очень сильной магии. Спасибо тебе за неё.
— Зачем? Тебе так были нужны силы? — Не могла успокоиться я.
— За мной шёл Боргезов. Ведь я с самого начала знал, что авантюра братьев Фрост закончится провалом, — зло ответил Дмитрий. — Мне нужно было себя обезопасить.
— И ты решил, что Боргезов сразу поймёт, что ты знал о готовящемся на него нападении?
— Я не решил. Так оно и вышло. Я всем телом, каждой клеточкой ощущал его гнев. Каждое мгновенье.
— Разумеется. Вы же связаны. — Этим меня было не удивить. Особенно после всего того, что довелось пережить нашей компании за последнее время.
— Так ты знаешь…
— Грегор, Мира, Таня живут со мной в одном доме. Они всё рассказали. Мы решили объединиться против Боргезова. Только Клода вашего не искали. Грегор сразу поставил на нем крест.
Дмитрий замолчал, вероятно, обдумывая услышанное. Я ему не мешала. Гнев прошёл, и я трезво смогла оценить поступок колдуна. Интересно, как я бы поступила на его месте? Тоже бы воспользовалась любой возможностью защититься? Наверное, да.
Уже с интересом я посмотрела на сидящего рядом человека. Он по-прежнему казался разбитым. Но теперь грусть на его лице уступила место какой-то решительности. Хорошо. Пусть подумает. Главное, чтоб дров не наломал. Зима прошла, топить печь поздно…
Закрыв глаза, я сконцентрировалась на Диме. Привычно я увидела сети голубоватых нитей, сплетающихся в человеческую фигуру. Колдун сейчас силён, как никогда. С ним бы я предпочла сначала переговорить, а уж потом лезть в драку. Если можно, вообще бы обошлась без второго пункта.
В переплетениях голубых волокон явственно мелькала алая нить, оплетённая золотой спиралью — моя сила. Каким-то образом, она слилась с силой колдуна, открывая в нём такие резервы, о которых он сам не подозревал.
Вот, как он распознал мою защиту! Моя же кровь ему и подсказала. Ну, колдун, погоди! Доберётся до тебя Татьяна. Рад не будешь.
— Что решил? — наконец спросила я, поднимая веки. — Снова будешь прятаться?
— Нет, — твёрдо произнёс он. — Я с вами!
В это время из воды один за другим появились все мои спутники. Они выныривали, точно в сказке про коня-горбунка, где добрый молодец выпрыгнул из чана с кипящим молоком.
Вид у всех был довольный. Они поглядели в сторону озера, о чем-то говоря. Затем Крисп стал оглядываться. К нему присоединилась Таня.
— Рокси! — услышала я крик Криспиана. Конечно, сложно ведь пройти пару шагов вдоль берега и глянуть в сторону леса. Они с Таней переглянувшись, так и сделали.
Димка напрягся. Скулы его затвердели. Вот болван! Сейчас опять всё испортит. Надо как-то помочь делу.
Встав, я отряхнулась и поглядела на приближающихся ребят. Они уже заметили нас, но Дмитрия издалека не узнали. У меня оставалось полминуты, чтобы хоть что-то сделать.
Я заглянула в глаза вставшему рядом со мной Диме. Он озадаченно посмотрел на меня, попытался отвести взгляд, но я не дала.
— Она по-прежнему тебя любит, — мягко произнесла я, стараясь, говорить тихо, заставляя его концентрироваться на моих словах. — Ты сделал ей очень больно, и она возненавидела тебя. Но это пройдёт. Если ты докажешь и покажешь, что ты не такой, как она считает. Ты изменился. И тебе она дорога. Ты сможешь возродить в ней ту искорку любви, что теплится в её сердце. Сможешь. Будь собой, тем, кого так любит Татьяна.