Тамлин сразу же догадался, что Ривален был шейдом, подобно господину Кейлу. Он сумел встретить взгляд шадовар и не отвести глаз.
— Принц Ривален, — поприветствовал он и поклонился.
— Хулорн, — ответил шадовар, и его глубокий голос прозвучал так, как будто исходит со дна колодца.
Триистин поспешно обошёл принца Ривалена, наполнил вином три кубка и покинул помещение.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — предложил Тамлин, указывая на удобное кресло у стола. — И угощайтесь. Вино с моих личных виноградников.
Ривален подошёл к столу, но остался стоять. Он принёс с собой тени, и свет в комнате померк.
— Вы очень добры, хулорн, — сказал Ривален. Он поднял кубок и вдохнул аромат вина, но пить не стал.
— Сожалею, что наша встреча обставлена без подобающих формальностей, — сказал Тамлин. — Надеюсь, вы понимаете.
— Формальности — костыль для глупцов, — заметил Ривален и поднял свою чашу. — За Селгонт.
Вис протянул Тамлину кубок. Тот поднял его и сказал:
— За Шадовар.
— И за новую дружбу между нами, — добавил Ривален.
— Воистину, — с энтузиазмом поддержал Вис.
Трое мужчин сели. Вис начал разговор.
— Я рад снова видеть вас, принц Ривален. Надеюсь, камень Талендаров смог удовлетворить ваши запросы?
Ривален кивнул.
— Вполне.
Он пристально посмотрел на Тамлина.
— Милорд хулорн, я знаю, что по традиции послы обмениваются дарами и любезностями перед тем, как перейти к обсуждению важных вопросов, но я предлагаю — поскольку мы обходимся без формальностей — проигнорировать подобную ерунду и обратиться сразу к цели нашей встречи.
Тамлин кивнул.
— Что ж, ладно, — сказал он. — Вы — шейд.
Вис подавился вином.
— Хулорн, это…
Ривален поднял смуглую руку, прерывая Виса. На его пальцах были надеты несколько колец, все из серебра или платины с архаичным рисунком. Одно из них было с аметистом, и оно напоминало кольцо, которое часто носил Вис.
— Это так, — согласился Ривален. — Ради службы на благо всех наших граждан самые удачливые из нас были избраны, чтобы стать шейдами.
Тамлин не сумел скрыть своё удивление и сдержать свои слова:
— Удачливые? Я слышал тех, кто говорит о подобном превращении, как о проклятии.
Ривален улыбнулся, и Тамлин впервые заметил его клыки. Он решил, что они не настоящие, но не был в этом уверен.
— Так могут говорить лишь те, кто не осознаёт его сути. Где вы слышали такое утверждение?
Вис прочистил горло и поёрзал в кресле.
Тамлин помешкал.
— Я… читал об этом. Я прочёл всё, что смог о магии теней. Не так уж много, уверяю вас.
Ривален изучал его с полуулыбкой.
— У вас необычные читательские вкусы, хулорн. Я впечатлён.
Тамлин ничего не мог поделать — ему это польстило. Ривален продолжал:
— Превращение в шейда — не проклятие, и это не больно. Это благословление. Но оно требует от получателя пожизненной службы городу.
Тамлин прекрасно понимал тяготы такой ноши.
— Любопытно.
Ривален вдохнул аромат вина.
— Я могу устроить, чтобы вы узнали больше. Возможно, экскурсию по анклаву шейдов в обозримом будущем?
— Я был бы рад, — ответил Тамлин и понял, что Ривален Тантул ему нравится, очень нравится. Он казался… уверенным в себе.
— Мы собирались обсудить важные проблемы, — напомнил Вис.
Тамлин осмелился задать ещё один личный вопрос.
— Вы сказали, что превращение требует пожизненной службы. И как долго длится такая служба? Сколько вам лет, принц Ривален?
Вис, казалось, готов был сгореть от любопытства. Он замер с открытым ртом.
Глаза Ривалена вспыхнули, но он не стал медлить с ответом.
— Мне почти две тысячи лет.
У Тамлина отвисла челюсть.
— Две тысячи, — негромко повторил он. Откинувшись в кресле, он глотнул вина. Жить так долго, быть невосприимчивым к болезням, заживлять свои раны. Тамлин хорошо понимал, почему Ривален назвал превращение благословлением. Господин Кейл был дураком.
— Я вижу, вам хотелось бы узнать больше, хулорн, и я польщён вашим интересом. Большинство тех, кого мы встретили после нашего возвращения, относятся к подобным вещам с предрассудками. Они видят тьму и сразу же считают её злом. Давайте как-нибудь побеседуем на эту тему. Не как представители наших государств, а просто как друзья.
Тамлин улыбнулся, обрадованный этим предложением.
— Кажется, мне можно было и не присутствовать здесь в качестве посредника, — засмеялся Вис. — Вы и так уже стали хорошими приятелями.
Тамлин подался вперёд в кресле и решил не ходить вокруг да около.
— Принц Ривален, вы в курсе недавних событий в Сембии?
Ривален кивнул.
— Разумеется. Весьма печальный поворот.
Он покачал головой, приняв задумчивый вид.
— В эти дни тяжело понять, кто действует во зло, а кто — во благо.
— Так и есть, — грустно согласился Вис. — Так и есть.
Тамлин не смог скрыть возмущения в голосе.
— Если вы об этом, принц Ривален, то уверяю вас, я не предатель своей нации, как, впрочем, и любой селгонтский дворянин. Или саэрбский дворянин, раз уж на то пошло. Мирабета Селькирк развязала гражданскую войну с помощью лжи и убийств, чтобы захватить и удержать власть.
Ривален посмотрел через стол на Тамлина. Тени окружали его. Тамлин хотел отвести взгляд от золотых глаз, но заставил себя не делать этого.
— То, о чём вы говорите, совпадает с некоторыми полученными мной докладами. Судя по всему, главная правительница желает стать королевой. Я прожил долгую жизнь и встречал таких, как она.
— Чего только не сделают некоторые ради власти, — покачал головой Вис.
Ривален продолжал:
— Но даже если бы я не слышал этих докладов, то всё равно бы поверил вам. Даже по нашему короткому разговору у меня сложилось вполне определённое мнение о вас. Вы не предатель.
От этих слов Тамлин испытал огромное удовлетворение. Он скрыл свое удовольствие, отпив вина.
— Да, но… я всего лишь один человек, а Селгонт — всего лишь один город. Мы нуждаемся в помощи. Военной помощи.
— Если мне позволена будет подобная дерзость, то я скажу, что вы нуждаетесь в куда большем, — сказал Ривален. — Ваш город переполнен, грязен, страдает от голода и болезней. Вашим жрецам пока удаётся их сдерживать, но сколько это продлится? Как они справятся с зимой, что будут делать, когда город окажется в осаде и их заклинания потребуются для других вещей?
Тамлин не стал ни соглашаться, ни возражать словам Ривалена, хотя оба они знали, что шадовар говорит правду. Ривален продолжал:
