— Ты помалкивай, говорить буду я, — шепнула бабушка. — Эй, мил-сестрица! Открывай! Свои!
— Вижу, что не чужие. А чем докажешь? — ответил голос.
— Вот ведь коза тупая… — И громко: — Если видишь, зачем доказательства?
— Затем, что приличные люди в такую пору по домам спят.
— Мы бы тоже спали, если бы у нас дела не было. Слышь, стражница, я говорю, дело у нас. — Бабушка сделала значительную паузу. — К матери Корлис.
Никто не вскрикнул от восторга и удивления, мост не обрушился к их ногам, никто не выбежал им навстречу.
— Что за дело? — спросили со стены словно после сладкого зевка.
— И давно у вас так гостей встречают?
— Давно. Все гости — утром.
— Ну, так считай, что мы не гости никакие! Нам срочно нужно к Корлис. Меня зовут Радэлла. А это моя внучка Пенни. Запомнишь? Доложи.
По тому, что им на сей раз не ответили, можно было судить о действенности бабушкиных слов.
— Это что ж, они со всеми так? — тихо удивилась Пенни. — Или мы и в самом деле не вовремя?
— Раньше всегда было вовремя. Теперь, похоже, даже девка на заборе мнит себя матерью.
Пенни невольно прыснула.
Они подвели коней к тому месту, где виноградные кусты прерывались, освобождая пространство для возложения моста, и стали терпеливо ждать.
— Бабушк, а это не опасно? — нарушила надоедливую тишину Пенни.
— Что именно?
— Ну, это… эта… Обитель? Я чего-то не такого тут увидеть ожидала…
— Никогда и ничего ожидать не надо. Что есть, то есть. Иначе тебе всю жизнь придется разочарованной ходить.
— Нет, ну правда… А они не могут нас схватить и в замок отдать?
— Это за что ж?
— Ну, может, тот человек, от которого я сбежала, какой-нибудь важный…
— Слушай, не бреши. Какой он важный! А если и важный, то здесь его нет, чтобы пожаловаться.
— Но ты же им все сейчас сама расскажешь.
— Не все, а то, что мне нужно, и не всем, а Корлис.
Ответы бабушки, точнее, ее тон, не успокоили Пенни. Она уже собиралась было соскользнуть с седла и размять ноги, а заодно и проветриться, когда мост стал рывками опускаться, сопровождаемый скрипом лебедки за стенами.
— Продолжай помалкивать, — предупредила внучку Радэлла. — Отвечай, только если к тебе напрямую обратятся или если я с тобой заговорю.
— Хорошо.
— И ничего не бойся.
— Хорошо…
Они наблюдали, как мост, пошатываясь, ложится в шаге от них, а ворота на другом его конце неохотно распахиваются одной створкой. Ронан, не дожидаясь команды, шагнул на бревна моста.
— Стой! — закричала на него бабушка и больно потянула на себя поводья, чуть не оторвав внучке руки.
Конь ошалело замер, и как раз вовремя. Передние копыта уже стали предательски разъезжаться. Прозорливая Радэлла поняла, что мост мог простоять поднятым под дождем, потом как следует промерз, а если его и дальше не опускали, то и снег не смог припорошить голый лед.
— Спрыгивай.
Пенни не заставила себя уговаривать. Она подхватила под уздцы второго коня, который с нескрываемым ужасом косился на ледяной настил.
— Осторожно и не спеши. Я не хочу оставаться здесь лечить сломанные ноги. И лучше возьми его за поводья, чтобы он видел дорогу, а будет падать, ты успеешь отскочить.
До ворот удалось дойти без происшествий. Пенни почему-то до конца не теряла надежды, что за створкой их будет ждать сама тетушка Корлис. Вместо нее там оказалась низкорослая фигура в плаще и непроницаемом капюшоне, не то девочка, не то мальчик, сутулая и молчаливая.
— Мы пришли к Корлис, — напомнила бабушка, тоже пытаясь украдкой заглянуть под капюшон.
— Я знаю, — ответил из густой тени довольно приятный женский голос. — Мать не ждет вас?
«Служанка», — смекнула Пенни. Ровня наверняка назвала бы ее по имени или сестрой.
— Нет, не ждет, — призналась бабушка. — Меня зовут Радэлла.
— Я знаю, — повторила женщина. — Добро пожаловать в Айтен’гард, Радэлла. И Пенни.
Гостьи обменялись с привратницей поклонами.
— А меня зовут Дилис. Прошу вас следовать за мной.
«А как же ворота?» — спохватилась Пенни, но тут увидела еще одну фигуру, явно женскую, при этом высокую и статную, полную противоположность первой. Она играючи захлопнула створку, положила на место здоровенный засов и принялась накручивать на внушительных размеров катушку трос от моста. Когда она закончила, привратница с бабушкой были уже далеко, и Пенни пришлось их нагонять, внутренне оправдывая свое любопытство хромотой коня.
Поравнявшись наконец с ними, она услышала, как провожатая заканчивает свою мысль:
— …примет вас в такую темень.
Пенни так и не поняла, все-таки примет их тетушка Корлис или не примет, потому что снова остановилась, пораженная открывшейся справа, между избами, совсем не зимней картиной. Стайка девочек, вероятно, ее возраста бегала по заснеженной площадке, в центре которой возвышался теремок, судя по всему, колодца. Пространство неровно освещали воткнутые прямо в сугробы факелы. Девочки играли в нечто, напоминающее салки. Играли сосредоточенно, без обычного в таких случаях визга и хохота. И ничего бы не удивило Пенни, если бы девочки не были совершенно голенькие и при этом не салили друг друга, обливая водой из бутылей с длинными горлышками.
Пенни пробрала дрожь. Она с трудом, но все-таки представила себя на их месте и поняла, что за подобный подвиг расплатилась бы долгой лежкой в постели, кашлем, соплями и еще неизвестно чем. Поразмыслив и понаблюдав, она решила, что, скорее всего, игруний если что и согревает, то только стыд. Возле некоторых факелов из темноты проступали очертания безликих фигур в плащах и капюшонах, как у Дилис. Вероятно, это были наставницы, однако Пенни показалось, что бесстрашные девочки разыгрывают свое срамное представление специально для них.
— Ты сюда глазеть пришла? — поинтересовалась бабушка, вынужденная сама вернуться за непутевой внучкой. Провожатая ждала их на крыльце шагах в тридцати. — Они так закаляются. Пошли.
— Наверное, тут у них очень хорошие лекари, — буркнула Пенни, испытывая неловкость. Ей хотелось еще постоять и посмотреть. Некоторые девочки бегали и уклонялись от ледяных струй очень изящно.
— Спросишь об этом Корлис. Давай. Нам и так делают одолжение.
Здешние избы напоминали те, к которым привыкла Пенни, но были добротнее сколочены, выше и просторнее. В последнем она смогла убедиться, когда они тихо вошли следом за Дилис в сени, которые оказались ничуть не меньше, а то и побольше всего их собственного дома. Тут тоже горели два тусклых факела. Откуда-то поддувало. Дилис кивнула им на две короткие скамьи в углу и велела располагаться и ждать.
