Он покачал головой, лицо стало почти враждебным.
— Сэр Ричард, я понимаю необходимость в военное время… и в крепости врага, но не в своем же? За кем я должен был вот так… нехорошо подсматривать?
— Ты прав, — ответил я со вздохом, — права маленького человека должны быть нерушимы. Ладно, я пойду еще поищу. Может, правда сам на меня наткнется. Хотя, боюсь, он уже следит за каждым моим шагом… Ладно, иди.
Он козырнул и удалился, я принюхался, от распахнутых дверей кухни как волна цунами бьет вал запахов чеснока, лука, пряностей. Мелькают фигуры наших поваров, но чаще выскакивают чужие слуги с наполненными подносами, едва удерживают в обеих руках.
Внутри кухни жарко, как в аду, потные полуголые повара торопливо жарят, пекут, варят, огонь полыхает в трех очагах, на широких сковородах шипят, поджариваясь на оливковом масле, кровяные колбаски. Одуряющий запах сшибает с ног, сразу зверски захотелось есть, я огляделся, стараясь выглядеть грозно: с приездом короля авторитет и власть герцогини вроде бы пошатнулись, а слуги — это хитрые твари, сразу чувствуют слабину и начинают работать хуже. Так вот хрен вам хуже, враз всех лодырей перевешаю прямо вдоль стены в назидание остальным!
Надеюсь, они все это увидели по моему облику, ведь достаточно ясно и четко проговаривать нечто понятное всем про себя, чтобы остальные ощутили или почти услышали. В общем, засуетились и забегали с удвоенной скоростью.
Я постоял на пороге, взирая тяжелым бараньим взором хозяина, для которого раздавить мелкого человечка — раз плюнуть, развернулся неспешно и вышел.
Пожалуй, все больше вхожу в роль хозяйственника. Осталось только кепку купить, а так уже готов брать недрогнувшей дланью подаренный Барбароссой замок, выгонять на мороз вдову и сироток, будет всего лишь на три сугробика больше, не пристало такому крупному деятелю вдаваться в мелочи, надо мыслить более широкими категориями…
Во дворе одна повозка по-прежнему накрыта серыми полотнищами, когда-то цветными, но выгоревшими и выцветшими, а вторая зияет голыми прутьями, пустая и зловещая, как всякая тюрьма, да еще передвижная. Возле первой неотлучно находится страж, я видел, как ему принесли котелок с едой.
По-прежнему озирая все хозяйским взором, от этого грозносдвигания бровей и сверкания очами скоро начнутся головные боли, я прошел через двор в северную башню, в холле встретил только одного гостя с испитой мордой, но он так от меня шарахнулся, что я мысленно поставил на нем крупную зеленую метку «Безопасен», такими цветными мазками моя бабушка метила кур, чтобы не перепутать с соседскими.
Навстречу торопится Даниэлла, в руках плетеная корзинка, доверху полная крупных ягод клубники. Нежный аромат коснулся ноздрей, я посмотрел на красную горку и поймал себя на том, что и привычная клубника навевает непривычные ассоциации с мелкоячеистой кольчугой.
— Ох, Рич, — заговорила она по-детски счастливо, — вам хорошо у нас?..
— Хорошо, — заверил я.
Ее щеки заалели, украдкой огляделась, не видят ли, что она без провожатых разговаривает с молодым мужчиной наедине. И хотя он и брат, но какой-то не такой брат, все равно неприлично, а то и вовсе непристойно.
— Рич, — сказала она чуть решительнее, — ты говори, если что не так. Мы все очень хотим, чтобы тебе было хорошо. И Дженифер хочет, только вида не показывает!.. Она очень гордая и своенравная, как говорит мама — роза с шипами, но она очень добрая и мягкая…
Я взял ее за рукав и сделал пару шагов в сторону, там веранда, стол и несколько легких кресел. Даниэлла садиться не стала, поставила корзинку на широкие перила, красные ягоды вспыхнули, а когда на них упал луч света, стали видны зависшие в невесомости крохотные зернышки.
Я кивнул на корзинку.
— Поварам не доверяете?
Она ответила мягко:
— Некоторые вещи приятно готовить самой. Я бы своему мужу сама готовила, если бы пришлось выйти замуж… Я вообще люблю готовить. Если эти ягоды залить сливками, будет удивительно вкусно. Только сливки нужно обязательно взбить…
Я облизнулся.
— А я бы сожрал без всяких фокусов.
Она перевела удивленный взгляд на темно-красную горку, составленную из объемных, наполненных соком ягод.
— Можно и так, но если можно понаслаждаться…
Румянец растекся по щекам, поднялся к кончикам ушей и сполз на шею. Вырез платья достаточно целомудренный, полушария едва-едва выглядывают самыми краешками, но я видел, какой жаркой волной их накрыло, автоматически попытался представить, как горячая волна идет дальше, воспламеняя нежную, не видавшую солнца кожу…
В голове крутилось что-то насчет пороха в пороховницах, ягод в ягодицах и даже что-то еще, но я заставил рыцаря в себе придавить демократа и сказал галантно:
— Разве наслаждение общением с вами, Даниэлла, не выше, чем гастрономические утехи… что опасно близки к чревоугодию?
Она взглянула испуганно.
— Правда? Я как-то думала…
— А откуда берутся толстухи? — спросил я. — Ягоды сами по себе еще терпимо, но залитые жирными сливками… Да еще если лопать не из какой-то дурацкой вазочки, а прямо из ведра… гм… Кстати, о толстухах, леди Элинор тоже ездит через эту крепость?
Она покачала головой.
— Нет, она последние пятнадцать лет вообще не покидает свой замок. Кстати, она вовсе не толстуха! Все говорят, что она очень красивая женщина.
— Волшебница? — спросил я скептически. — Она ж любой облик примет!..
— Лицо может обмануть, — возразила она, — но руки…
Ее щеки стали вовсе багровыми, взглянула испуганно, но я сделал вид, что не заметил, как она защищает отца, который не стал бы обнимать старую мерзкую толстуху, а если и изменил разок-другой матери, то только с настоящей «Леди Зеленый Клин».
— Жаль, — сказал я нейтрально, — хотелось бы взглянуть на такую великую волшебницу.
Она снова покачала головой.
— Она не великая волшебница, потому и не покидает замок. Зато замок у нее защищен так, что ни один чародей не проберется.
— А они стремятся?
— Да, — ответила она без запинки. — Должны. Говорят, граф Брассиер, который и выстроил замок, собрал уйму старинных вещей, книг, амулетов. Иные привозили из дальних концов королевства! А потомки унаследовали страсть графа к вещам древних, все пополняли и пополняли. Сейчас у леди Элинор огромное богатство…
— Понятно, — сказал я задумчиво, — Кощей над златом чахнет… Похоже, в королевстве уже не осталось диковин, потому для леди Элинор их добывают уже и по ту сторону Перевала. Но это так, предположение свободного художника. Можно ягодку?
