Офицер покачал головой:
— Мы обыскали помещение, сэр. Там больше никого не было.
— Ну, так обыщите еще раз! — взревел детектив Бассо, махнув рукой в направлении ворот парка, и повернулся ко мне: — Кто такой этот долбаный Риксон?
Риксон. Если полиция не нашла больше никого в машинном отделении, значит, он скрылся. Значит, он сейчас прячется где-то, наблюдая и выжидая, когда подвернется еще один шанс покончить со мной.
Я схватила детектива Бассо за руку и стиснула ее:
— Пожалуйста, не оставляйте меня одну!
— Никто тебя не собирается оставлять одну. Что ты можешь рассказать мне об этом Риксоне?
Меня на каталке подвезли к дверям «скорой помощи» и погрузили в машину, детектив Бассо забрался следом и сел рядом со мной. Я с трудом соображала. Сознание норовило покинуть меня, в голове стучала одна и та же мысль. Мне нужно срочно поговорить с Патчем. Я должна рассказать ему о Риксоне.
— Как он выглядит?
Голос детектива Бассо вернул меня к реальности.
— Вы видели его прошлой ночью. Это он связал Скотта в своем грузовике.
— Так в тебя стрелял этот парень? — Бассо поднес к губам рацию и заговорил: — Подозреваемый Риксон. Высокий, худой, черные волосы. Ястребиный нос. Возраст около двадцати, плюс-минус.
— Как вы нашли меня?
Ко мне медленно возвращалась память, я вспомнила, что перед тем, как потерять сознание, видела в дверном проеме Патча. Буквально долю секунды, но он точно там был. Где он сейчас? И где Риксон?
— Анонимный звонок. Звонивший сообщил, что я найду тебя в служебном помещении под комнатой смеха. Сначала я подумал было, что это розыгрыш, но все равно решил проверить. Еще он сказал, что займется тем, кто в тебя стрелял. Я думал, он имеет в виду Скотта, но теперь склоняюсь к тому, что речь шла об этом Риксоне. Ты вообще не хочешь рассказать мне, что происходит? Может быть, начнешь с того, как зовут того, кто спас тебя, и где я могу его найти?
Несколько часов спустя детектив Бассо медленно подъехал к моему дому.
Было уже больше двух часов ночи, в окнах отражалось ночное беззвездное небо. Меня отпустили из больницы, рану промыли и перевязали. Маме сообщили о случившемся сами врачи. Я с ней не говорила. Понимала, что нам придется поговорить рано или поздно, но справедливо посчитала, что суета больницы не очень-то располагает к этому разговору, поэтому только покачала головой, когда медсестра протянула мне телефонную трубку.
И с полицией общаться я тоже не хотела. Я прекрасно понимала, что детектив Бассо считает, будто Скотт мне просто привиделся. И насчет Риксона он был не совсем уверен в моих показаниях. Знал, что я что-то скрываю. Но даже если бы я рассказала ему все с самого начала и до конца, у него все равно не было шансов найти Риксона.
В отличие от Патча, который, судя по всему, именно этим и собирался заняться. Но ничего больше я не знала. И с замиранием сердца думала о том, что же могло случиться там, в машинном зале, после того как я потеряла сознание.
Мы вышли из машины, детектив Бассо проводил меня до дверей дома.
— Еще раз спасибо, — сказала я. — За все.
— Позвони, если буду нужен.
Войдя в дом, я включила свет. В ванной я скинула всю одежду, которая на мне была, и брезгливо свалила ее кучей на пол: она вся пропиталась по2том и страхом. Левая рука у меня была перевязана, я обернула ее пластиковым пакетом и подставила тело упругим горячим струям воды.
Пока вода смывала с меня грязь, пот, кровь и слезы, перед глазами у меня возникали картинки того, что произошло сегодня. И я старалась, чтобы горячая вода смыла и их тоже, унося с собой все переживания, страхи и разочарования сегодняшнего дня. Все закончилось. Все. Мне почти удалось избавиться от всех мыслей. Кроме одной. Черная Рука.
Если это не Патч, то кто же? И каким образом Риксон, падший ангел, мог узнать о нем так много?
Через двадцать минут я вышла из душа, обернулась полотенцем и включила автоответчик, чтобы прослушать сообщения. Одно было из «Энцо» — спрашивали, могу ли я выйти на работу сегодня. Следующее от Ви, которая довольно нервно интересовалась, где я. Полицейские вывели ее из парка и велели отправляться домой и там ждать известий, правда, предварительно сообщив, что со мной все в порядке. И теперь она выпалила в трубку в своей обычной манере: «Если я упущу возможность поучаствовать в большом деле, я просто ужасно рассвирепею!».
Третье сообщение было с неизвестного номера, но я узнала голос Скотта в ту же секунду, как он начал говорить:
— Если ты соберешься рассказать полиции об этом звонке, имей в виду: к тому времени, как ты это сделаешь, я буду уже слишком далеко, и они меня все равно не поймают. Я звоню, только чтобы еще раз попросить прощения.
Он замолчал, и я почувствовала, что он улыбается:
— Я знаю, что ты за меня жутко волнуешься. Поэтому спешу тебя успокоить: я поправляюсь. Я скоро снова буду как новенький. Но спасибо за то, что беспокоишься о моем… хм… здоровье.
Я тихонько улыбнулась. У меня гора с плеч свалилась. Хотя бы со Скоттом все хорошо.
— Было приятно иметь с тобой дело, Нора Грей. Кто знает, может быть, ты еще услышишь обо мне. Может быть, наши пути еще когда-нибудь пересекутся.
Снова пауза.
— Да, вот еще что. Я продал «мустанг». Он слишком заметный. Ты не удивляйся сильно, но я купил тебе кое-что. Я тут прослышал, что ты положила глаз на «фольксваген». Продавец подгонит тебе его завтра утром. И я заплатил за полный бак бензина, так что не дай себя облапошить.
Сообщение закончилось, а я все таращилась с недоверием на телефон. «Фольксваген»? Для меня? От удивления и радости я лишилась дара речи. Машина. Скотт купил мне машину. Чтобы хоть как-то отблагодарить его, я стерла сообщение, чтобы не оставалось даже следов того, что он звонил. Если полиции удастся поймать Скотта, это случится точно без моего участия. Хотя я не думаю, что они его найдут.
Я набрала номер мамы. Больше нельзя было откладывать разговор с ней. Я слишком близка была к смерти сегодня. Мне нужно было очиститься, оставить все плохое в прошлом и начать все сначала. И я сделаю это. Единственное, что мне еще нужно было для этого, вот этот звонок.
— Нора! — В голосе мамы звучала паника. — Я получила сообщение о том, что случилось! Я уже еду домой! Ты в порядке? Скажи мне, ты в порядке?
Я сделала глубокий вдох:
— Да. Теперь уже да.
— О, детка, я так тебя люблю! Ты ведь знаешь об этом, да? — рыдала она в трубку.
— Я знаю правду.
Пауза.
— Я знаю, что на самом деле произошло шестнадцать лет назад, — сказала я, чтобы было понятнее.
