Он внимательно посмотрел на Артура Афанасьевича. Тот сидел, все так же улыбаясь, но как бы оцепенев. И улыбка застыла на его лице подобно маске. В то же время Олег заметил, как у старика выступили на лбу капли пота и набухла на виске жилка. Все это выдавало чрезвычайное напряжение сидящего напротив. Наконец тот перевел дух, взгляд его ожил, и он серьезно посмотрел на Олега.
— Интересно, очень интересно! — сказал он вроде бы сам себе. — Знаешь что, ты хочешь увидеть Настю?
— Хочу, — тотчас ответил Олег.
— Она не здесь, но, если ты не против, можно съездить в то место, где она находится.
Олег кивнул.
— А не боишься?
— Чего?
— Ну хотя бы меня?
— Если бы я боялся, то вряд ли сюда бы пришел.
— Но ведь ты не знал, куда идешь, а теперь, — старик помедлил, — теперь понимаешь?
Олег был слегка сбит с толку. Он чувствовал, что Артур Афанасьевич пытается у него что-то выведать, но никак не мог понять, что же именно. Старик явно знает что-то, чего не знает он. Но что же, что же?
— Ты подожди минутку, я сейчас распоряжусь насчет транспорта.
Олег разглядывал большие кусты, на которых цвело множество мелких желтых и красных роз.
«Как он там сказал: „под розой“, значит — тайна. А не пытался ли он выведать у меня тайну, о которой я и сам не догадываюсь?»
Артур Афанасьевич между тем появился вновь. Он переоделся в старенький, кое-где лоснящийся костюм.
— Сейчас подойдет машина, а пока можешь нарвать букет роз. Вручишь своей даме сердца.
Но Олег отказался рвать розы по причине колючек. Вскоре подошла машина. Это были довольно потрепанные «Жигули». Они уселись, и машина покатила неведомо куда.
Дорогой все больше молчали. Олег сидел вместе с Артуром Афанасьевичем на заднем сиденье и от нечего делать смотрел в окно.
Ехали минут сорок. Наконец остановились возле большого дома, стоящего в окружении высоченных сосен.
— Прибыли, — объявил старик, — теперь ты мой гость, а к гостю отношение особое.
— Это что, ваш дом? — полюбопытствовал Олег.
— Мой, — не без гордости ответил Артур Афанасьевич, — неплохой домишко, верно?
— Ничего, — подтвердил Олег.
— Отведи его в комнату, ну, знаешь, для гостей, — сказал старик личности, встретившей их у порога. — Ты, молодой человек, не стесняйся, — обратился он к Олегу, — располагайся, прими ванну, а потом я тебя позову. Не обижайся, что покидаю, и ничего не бойся, ты — гость, а это понятие для меня свято.
Чуточку растерявшись от столь цветистого напутствия, Олег прошел следом за человеком.
Тот поднялся на второй этаж дома и, почтительно поклонившись, распахнул перед ним дверь.
Олег очутился в странном месте. Большая комната была обставлена весьма экзотично. Она сильно напоминала покои какого-нибудь средневекового правителя. Первое, на что он обратил внимание, была огромная кровать из черного дерева. Кровать эта занимала добрые две трети немаленькой комнаты. Ее резные готические спинки напоминали стены собора. На них были искусно вырезаны купидоны, гирлянды роз… Кровать была застелена черным покрывалом, обшитым по краям кружевами того же цвета. Черные же бархатные шторы висели на окнах. Кроме кровати, в комнате находился комод, не уступавший ей в древности, и рыцарские латы, стоявшие в углу. Была в комнате и еще одна дверь, заглянув за нее, Олег попал в ванную комнату, выложенную от пола до потолка черным кафелем. Преобладание черного цвета сначала рассмешило Олега, а потом заставило задуматься: не скрывается ли здесь зловещий намек… Но на что? Может быть, на смерть? Ведь старик клятвенно заверил, что не причинит ему зла. Но можно ли верить его клятвам?
Решив не забивать себе голову глупыми сомнениями, Олег стал рассматривать роскошную кровать. Налюбовавшись ее резьбой, он переместил внимание на комод, ящики которого оказались совершенно пусты. Следом пришла очередь рыцаря в углу.
Олег поднял и опустил забрало шлема, щелкнул пальцами по латам, издавшим при этом погребальный звон.
После осмотра экспозиции он решил искупаться. Он долго плескался в мрачной ванне, а когда наконец вылез из воды, надел висевший тут же кроваво-красный махровый халат и улегся на готическую кровать. Прошло довольно много времени с того момента, как его привели в эту комнату и оставили одного. Или он никому не был нужен, или его выдерживали, как выдерживают под прессом цыплят табака. Рассуждая таким образом, Олег незаметно заснул.
Проснулся от скрипа раскрывшейся двери. Он лениво открыл глаза, но в комнате было темно, и он ничего не увидел. Наконец он услышал осторожное кашляние.
— Да? — сонно произнес он.
— Не могу ли я зажечь свет? — прозвучал осторожный голос.
— Пожалуйста, — произнес Олег. Вспыхнул неяркий свет, и он увидел на пороге давешнего провожатого.
— Мастер желает видеть вас за ужином, — произнес человек, — необходимо быть в смокинге, такова традиция.
И только Олег хотел заявить, что у него нет смокинга, как увидел в руках слуги какой-то длинный полотняный мешок.
— Смокинг к вашим услугам, — сообщил человек, — тут же и крахмальный пластрон, и штиблеты. Все, что полагается.
— Надевай, — небрежно произнес Олег, решив принять правила игры.
Рубашка действительно была накрахмалена так, что стояла колом. Смокинг, который до этого Олег видывал только в театральных постановках из старинной жизни, пришелся как нельзя впору. Лаковые туфли слегка жали, но он решил не обращать на это внимания. Дополнило наряд кружевное жабо, которое слуга заколол булавкой с кроваво-красным камнем.
— А нельзя ли взглянуть в зеркало? — спросил Олег.
— К сожалению, зеркал в доме нет, — с легким удивлением, словно он не ожидал подобного вопроса, отозвался слуга.
— Ну нет так нет. — Олег не возражал. — Как, на ваш взгляд? — спросил он.
— Изумительно, — последовал ответ, — все сшито будто специально на вас.
— Я готов, — сказал удовлетворенный Олег, — ведите в покои.
— Как прикажете доложить?
— Очень просто: его черное сиятельство Олег Владимирович Тузов.
Слуга одобрительно усмехнулся.
— Его черное сиятельство Олег Владимирович Тузов! — громко произнес он через минуту на пороге ярко освещенного зала.
— Отлично! — воскликнул Артур Афанасьевич. — Отлично! Я в вас не сомневался. Вы все схватываете на лету.
Олег обратил внимание, что его назвали на «вы».
Сам хозяин был точно в таком же наряде, как и он. Только его жабо было заколото булавкой с крупным черным бриллиантом.
«Да он ли беседовал со мной в розовом садике? — усомнился Олег, глядя на величественную фигуру. — Где сиреневая майка, где ветхие шаровары?» Поистине это был совсем другой человек. Неведомой мощью веяло от него. Сверкающий и одновременно сумрачный мир окружал эту загадочную личность. Вспыхивали и гасли чуть заметные цветные огоньки. По стенам рдели кровавые сполохи.
