— Откуда такая сила?
Нелей пожал плечами.
— Я бы не назвал их особо сильными.
— Возможно, свойство магических эликсиров стимулирует тонус мышц? — предположил Ярослав, — Мне пришлось убить одного из них — кровь жидкая как вода, а при соприкосновении с рубиновым мечём, чернеет и немедленно свёртывается.
— Я видел меч, это специальное оружие против них. Серебро обладает свойством портить эликсир. Рубины на его рукояти установлены преднамеренно, чтобы кровопийца видел свою смерть. Теперь стоит носить его при себе постоянно. Судя по всему, эти трое приходили именно за тобой. Не знаю, что им надо, но вероятно это убийцы, нанятые Семнаном, больше просто некому.
— Чем объясняется такая живучесть? Мой противник получил десяток смертельных ранений и остался жив.
— Скорее мёртв, потому как сердце его мертво. Эликсир в жилах не требует его работы.
— Но как энергия передаётся от одних органов другим?
— Эликсир это делает сам, ему не нужно сердце — только кровь. Даже если кровь попадает в желудок, она впитывается эликсиром, потому их называют кровопийцами, многие не только переливают кровь в жилы, но и употребляют внутрь как пищу, это доставляет удовольствие насыщения, хотя совершенно излишнее. Нанесение множества ран — не удивительно, сердце не гонит эликсир по жилам. При ранении истекает медленно, в течение многих часов. Раны затягиваются быстро, такое свойство эликсира. Может показаться со стороны, что морлака не убить обычным оружием, только специальным, но это не так. У всего есть предел. Ты сам видел, как только нечисть почувствовала опасность, они бежали. Если отсечь руку, ногу, морлака можно обездвижить, а затем расчленить, а это смерть даже от обычного оружия, хотя если пришить отсечённую руку, она прирастёт, пусть и не как новая, но действовать будет.
Ярославу показались странными подробные знания Нелея, и он не утерпел спросить:
— Откуда ты, всё знаешь? Разве сам…
Тот с саркастической улыбкой отрицательно покачал головой.
— Не…ет, я не из них, я обычный человек, и не боюсь умереть. Хотя отличить молодого морлака от человека внешне практически невозможно.
Они ходят среди нас. А откуда мои знания — это табу. Власти Риналя жестоко преследуют тех, кто практикует кровавые ритуалы. Смерть грозит всей семье, не только морлакам, но и людям, так что всё скрывается в глубокой тайне.
Ярослав понял — дело тут нечисто и у Нелея есть серьёзные связи среди этих самых морлаков. Тем более ценным является доверие Нелея и его желание посвятить Ярослава в некоторые может и не слишком тайны, но всё же. Он с благодарностью высказался:
— Благодарю тебя, Нелей, за оказанное своим рассказом доверие, будь уверен, я из тех, кто умеет хранить секреты…
— Не сомневаюсь… — дружелюбно улыбнулся Нелей — Дхоу индлингов, достойный человек. Потому хотел бы предупредить, быть на чеку и знать их слабые места. Один вид рубинового меча может остановить убийцу.
— Что настолько боятся смерти?
— Не настолько, но ради чего собственно практикуют ритуалы?
В конце разговор зашёл о завтрашнем дне. Ярослав предупредил Нелея.
— Как я говорил, с рассветом, Вы, я и Астипол, уходим в погоню за нелюдью. Возьмём больше колесниц. Следует хорошо подготовиться, взять больше воды, продуктов. Фесал, Карий и Оройт остаются с основными силами осаждать Рахин.
Нелей удивлённо спросил.
— Почему колесницы? — имея в виду предпочтение Ярослава передвигаться верхом.
— Поход отнимет несколько дней, думаю семь–восемь, сколько врага тоже не ясно. Стоит взять больше воды, продуктов и людей, так что я считаю на колесницах будет сподручней. Передвигаться придётся быстро, а поклажи много, в каждой колеснице по дополнительному лучнику…
Медный путь — тропа, проложенная тысячами ног и копыт за тысячи лет. Пыль, взбиваемая каждым шагом, стелется тонкой дымкой, уносимая ветром и оседающая где–то вдали. Тяжело ступают вьючные животные. Усталые погонщики вяло понукают, изнывая от иссушающей жары. Где–то там, за горизонтом, на расстоянии сотен переходов, в глухих лесах севера у медной горы, рудокопы, напрягая мышцы, тяжёлыми кирками и молотами ломают породу, добывая куски ценного металла. А вокруг горы дымят плавильни, углежоги свозят бревна для новых закладок. Носильщики таскают слитки металла. И так изо дня в день, сотни, может тысячи лет, идут караваны по Медному пути, доставляя металл из диких лесов севера в многолюдные города юга. Назад караваны везут вино, материю, оружие, гонят стада скота, дань для диких лесных народов, толпы пленников — рабов, предназначенных заменить отживших свой век подневольных рудокопов. Многие сотни лет Медный путь видит одну и ту же картину…
Сегодня идущие Медным путём вуоксы повесили головы, им повезло выжить, но многие их товарищи сложили головы у стен города инургов. Весть о поражении быстро достигла каравана, хотя беглецы с поля боя ещё не успели его догнать. Она дошла с колесницами инухаев, что якшаются с вождями племён.
Коэн Чала долго не мог для себя решить, какой стиль поведения выбрать в момент произнесения доклада в Семнане, о проигранном сражении. Размышляя он понимал бесполезность тех или иных уловок. У таких людей как Башту или Вехт не вымолишь снисхождение, их можно пронять только убедительной позицией. Как раз в этом смысле Коэну нечего предложить. И хотя борьба с вырвалгом ещё не закончена, первую схватку он проиграл. Вырвалг разбил вдвое превосходящих силы дикарей. Коэн видел битву с дальнего расстояния и когда исход стал очевиден, поспешил покинуть место, похоронившее его самые последние надежды. Действительно, закончилась его деятельность как наблюдателя. Дикари больше никогда не воспримут советы. О карьере в братстве тоже можно забыть. Конечно, дикари ещё побаиваются. В течение суток он сопровождал их караван идущий на север, замечал косые взгляды и даже злобные речи в свой адрес, но на большее дикари не решались. Но это не на долго, авторитет полностью разрушен, Зардак погиб. Возможно Коэн сможет прятаться в лесах, но не получит ни уважения, ни пищи. Любой вздорный вуокс может убить, прельстясь лёгкой добычей. Впрочем в Семнане ждёт не менее холодный приём. Даже если группа подосланных убийц расправиться с вырвалгом, это не его Коэна группа, а Шлемы и слава достанется ему, а если нет, на Коэна всё спишут. Какое последует наказание? О…о, уж что другое, а наказание братья изобретать умеют, и далеко не всегда это может быть смерть, придумают нечто похуже. Например, пожизненный застенок в изысканном обществе убийц и насильников, причём подадут это как милость. Да мало ли что можно придумать. Необитаемый остров с ядовитыми змеями мог бы стать лучшим выходом. Не зря Коэн не торопится в Семнан. Стоит ли торопиться на похороны. Впрочем мир Портала давал большой простор беглецам. Конечно за ним пошлют убийцу, но мало найдётся людей так хорошо знающих местные нравы и укромные места на западном побережье. Шанс остаться в живых имелся, но чего он стоит в сравнении с потерянными перспективами. Многие в такой ситуации не желая терпеть унижения предпочтут покончить с собой, но Коэн не из малодушных, которые видят перед собой единственные двери для выхода. Дверей множество, нужно только удачно открыть.
