– Ты со своими психоанализами, – орал Хисст – Я ждал этого момента долгие годы!
Кроуб вскочил с кушетки, крепко прижимая к костлявой груди чашку с белым мулом, и тоже закричал
– Не пускай огненных ангелов на мою сторону!
Искры побежали по полу камеры Кроуба, голубоватыми язычками подлизывая лужицы разлитого белого мула
– Нет! Нет! – вопил Кроуб – Ты спустил на меня огненных ангелов!
Ломбар продолжал колотить по решетке горящим одеялом.
Не раздумывая, я бросился к двери В это время, услышав крики, на пороге появился охранник, и я сшиб его с ног.
Охранник упал, ружье отлетело в сторону Падая, он зацепил меня, и мы, сплетясь в один клубок, покатились по снежному насту вниз, под гору.
Я успел заметить, что из хижины выбежал Ломбар, обматывая вокруг себя все еще продолжавшее гореть одеяло.
Следом за ним из двери вырвался целый каскад пламени.
И тут раздался нечеловеческий рев – в хижине взорвались банки и корыта с белым мулом.
Взрывом крышу хижины подбросило высоко вверх, в фонтане пламенеющих щепок и соломы я разглядел тело Кроуба.
Когда все стихло, до меня донесся голос Кроуба, экзальтированно выкрикивающий.
– Смотрите! Я лечу! Я лечу! Я ВСЕ РАВНО СТАЛ АНГЕЛОМ!
Вдруг, летя высоко над землей все так же крепко прижимая к груди чашку с белым мулом, Кроуб взорвался с ужасным грохотом.
Ломбар Хисст, завернутый в горящее одеяло бежал к краю скалы
Вот он оказался уже у самого края, но все равно продолжал бежать, перебирая ногами уже в воздухе Размахивая изо всех сил руками, он, падая, ревел:
– Я БОГ' Я НАСТОЯЩИЙ БОГ' С ДОРОГИ, ВЫ, ()1 ОТНЫНЕ Я ПРАВЛЮ ВСЕЛЕННОЙ!
Описав огромную дугу, как огромный огненный шар, тело его, перевернувшись в воздухе, рухнуло с высоты в две тысячи футов на плавающую у самой скалы льдину
Льдина накренилась, тело Ломбара соскользнуло в воду, и через мгновение бушующие волны швырнули его на скалы – зеленоватые холодные воды океана приобрели багровый оттенок.
Кроуб и Ломбар были мертвы.
Я пообещал Нехту замять это дело
Но я не обещал ему, что я не опишу это происшествие в своей книге Я расследующий журналист, и я очень быстро постигаю премудрости этого ремесла Ложь – вот главный козырь расследующего журналиста Соврешь здесь, соврешь там – только так можно узнать чистую правду Что значит солгать какому нибудь подонку по сравнению с моей высокой Целью – донести правду до вас, мои дорогие читатели9 Вы должны быть мне благодарны за то, что я решился избрать эту трудную и опасную профессию Даже сам Боб Худворд, я уверен, не справился бы с этим лучше
Вызвав Шафтера, я полетел на юг, собираясь нанести последний визит Хайти Хеллер, чтобы выяснить одну очень важную деталь этой истории Передохнув в северном отеле, чтобы немного оправиться от загадочной головной боли и кругов под глазами, переодевшись в более приличную одежду, мы на следующее утро снова двинулись в путь и скоро приземлились на посадочной площадке перед домом Хайти Хеллер в Пауш Хиллз.
Не дожидаясь слуг – мне расположение дома было уже хорошо знакомо – я поднялся по лестнице.
В первом же зале я увидел дворецкого, огромных размеров мужчину, который натирал серебро, и обратился к нему:
– Доложите Хайти, что здесь Монти Пеннвэлл, который хочет поговорить с ней.
Поклонившись, дворецкий вышел, а мне только того и надо было: я искал комнату, куда приносили корреспонденцию: возможно, несколько минут наедине с письмами, адресованными лично ей, могут оказаться очень полезными для продвижения моего расследования.
Дверь, ведущая в художественный салон, оказалась не заперта. Заглянув туда, я обнаружил еще одну дверь в соседнюю комнату – очень возможно, что именно там держала Хайти свою корреспонденцию. Расследующий журналист не должен гнушаться ничем. Я оглянулся назад: в зале по-прежнему никого не было. Я на цыпочках направился к интересующей меня двери. Оказалось, в этой комнате Хайти хранила подарки и сувениры, присылаемые ей поклонниками со всех концов Конфедерации. Эю был своего рода музей. Но меня интересовали отнюдь не музейные экспонаты.
Посередине комнаты стоял письменный стол, и на нем я заметил почтовую открытку, на которой было что-то написано. Я насторожился,
Надпись на открытке гласила:
ЖЕЛАЮ СЧАСТЬЯ В ДЕНЬ ХАЙТИ ХЕЛЛЕР
С любовью,
Джеттеро,
ТУТ ЖЕ НА СТОЛЕ СТОЯЛА КОРОБКА, КОТОРУЮ ПРИВЕЗ С СОБОЙ НА МАНКО ХЕЛЛЕР И КОТОРУЮ ОН ПРИКАЗАЛ ОТПРАВИТЬ ХАЙТИ!
Вероятно, почтовый рейс задержался, и посылка была доставлена лишь сегодня.
Я опасливо огляделся по сторонам. Сейчас мне могло пригодиться все, даже самые незначительные мелочи. В соседней комнате было тихо. Я подошел к столу.
Посылка была уже распечатана – вероятно, слуга приготовил ее для Хайти, чтобы ей оставалось только разрезать ленту и открыть крышку коробки.
Снаружи коробка была довольно большая, обернутая очень красивой золотистой бумагой, подобной которой я не видел ни разу в жизни и перевязанная лентой в два фута шириной, наверху собиравшейся в огромную розу. Очень красиво и выглядит совсем не по-волтариански,
Чтобы развязать ленту и поднять крышку мне было достаточно нескольких секунд.
Развернув верхний слой бумаги, и сразу же понял, что предмета, подобному лежащему в коробке, я в жизни никогда не видел – там находилось какое-то загадочное кольцо, размещенное в горизонтальном положении, подвешенное в пяти дюймах над более широкой платформой. С кольца, завернутые отдельно в оберточную бумагу, свисали около дюжины статуэток, частично выполненных из стекла.
В центре основания лежала зеленая прямоугольная коробка; само же основание было сделано из какого-то прозрачного, отливающего голубым, материала. Снизу клейкой лентой была прилеплена полоска бумаги, видом напоминающая счет-фактуру из магазина.
Мог я их видеть где-нибудь раньше?
Мне может сгодиться любая мелочь!
Я ДОЛЖЕН ЗАПОЛУЧИТЬ ЭТОТ ЛИСТОК БУМАГИ!
Чтобы отлепить листок со дна, мне нужно было вытащить наружу этот странный сувенир.
Начав поднимать его, я сразу же понял, что недооценил его вес, хотя Хеллер нес его с такой легкостью, что я мог вполне и ошибиться.
Я снова попытался поднять это загадочное устройство, но оно, к тому же, цеплялось всеми углами за веревки. Дело закончилось тем, что я просто-напросто уронил коробку вместе с ее содержимым и ленточками на пол. В тот момент мне некогда было сокрушаться по этому поводу. Главное цель моя была достигнута.
Не обращая никакого внимания на саму безделушку, я увлекся платформой, на которой была приклеена бумажка.
