— Не больно, — сказала она и секундой позже: — Подожди. Я сейчас.
— Понимаю, — сказал Джерин, — Хочешь остановиться? Спешить не надо.
Она покачала головой.
— Ладно, — сказал он и взял ее под ягодицы, мягко опуская их на себя, пока фаллос полностью не вошел в ее лоно.
Именно так и советовал действовать обильно иллюстрированный свиток из города Элабон, и, кажется, все получалось.
— Все в порядке? — спросил он.
— Было не так больно, как я ожидала, — сказала она, кивая. — Ты был нежен. Спасибо тебе.
Он поцеловал полураскрытые губы и стал ласкать ее тело руками. Почувствовав, что она расслабилась, он начал движение, очень медленно, едва ощутимо, поместив левую руку у нее между ног. Чтобы усилить ее желание или, верней, разбудить его, поскольку мало кто из женщин способен испытать настоящее наслаждение при первом соитии.
Его собственное возбуждение росло постепенно. Он не пытался ускорить процесс. И апогей его оказался острее и слаще всего, что он испытывал раньше, так как путь к вершине был долог и нетороплив. Он закрыл глаза и крепко прижал к себе Силэтр.
Когда она слезла с него, они увидели кровь, но совсем немного. Ему хотелось знать, что она думает обо всем этом. Не глядя на него, она произнесла, обращаясь по большей части к себе:
— Мне жаль всех Сивилл, которые умерли, так и не познав этого.
Он положил руку на ее голое плечо. Вместо того чтобы отстраниться, она прильнула к нему.
— Сегодня я заключил два союза, — прошептал он. — Этот — лучший.
— О да, — выдохнула она. — О да.
Послы Араджиса выехали на рассвете, двумя днями позже. Джерину ужасно не хотелось вставать с первыми лучами солнца, однако он непременно решил их проводить. Взглянув вверх, на небо, он указал на золотую Мэт, бывшую полной три дня назад. Теперь она скользила к западному горизонту.
— Господа, она делает полный оборот за двадцать девять дней, — сказал он, обращаясь к Мэрланзу и Фэборсу. — К тому времени, когда она снова достигнет нынешней фазы, я надеюсь, колесницы великого князя уже будут сражаться на моей стороне.
— Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы так оно и было, — заверил его Фэборс, сын Фабора.
— Йо, этого времени нам должно хватить на обратный путь и на то, чтобы собрать людей и колесницы, — добавил Мэрланз Сырое Мясо. — Надеюсь, Лучник снова пошлет меня на север. Наверняка это стоящее занятие — драться одновременно против чудовищ и трокмуа.
Джерин повидал немало воинов, как трокмуа, так и элабонцев (не говоря уже о Вэне), которые любили войну как таковую. Он знал, что так бывает, но приходил в замешательство каждый раз, когда с этим сталкивался.
— Я вообще предпочел бы не воевать, но иногда у человека просто нет иного выбора, — сказал он.
Мэрланз бросил на него любопытный взгляд.
— Вы прекрасно владеете мечом, милорд. Может, вам и не нравится сражаться, но делаете вы это отменно.
Вероятно, ему было так же сложно понять Лиса, как Лису — его. Может быть, даже еще сложнее, если ему нечасто доводилось заглядывать в души людей, на него не похожих. Джерин считал, что объяснять подобные вещи — бессмысленная трата времени. Поэтому ограничился тем, что ответил:
— Если не делать того, что необходимо, то вскоре вообще не удастся ничего сделать.
Мэрланз взвесил его слова, показывая, как и предполагал Джерин, что он умней, чем кажется, и наконец кивнул.
Подъемный мост с шумом опустился на землю. Послы Араджиса и сопровождавшие их воины проехали по нему и направились в сторону элабонского тракта. В последнее время, когда торговля сделалась беспорядочной, посетители в Лисью крепость заглядывали очень редко, а что таилось в соседних лесах, никто не знал. Для хороших гостей мост опустится снова. А пока он вновь встал торчком. Крепость есть крепость.
Из замка вышел Вэн, потирая заспанные глаза.
— Итак, они двинулись на юг, да? — сказал он, зевая. — Как ни крути, а нам нужна помощь.
— Нужна, — ответил Джерин. — Мне совсем не понравился насмешливый тон Адиатануса во время нашего последнего разговора. Посмотрим, как он будет смеяться, когда увидит колесницы Араджиса рядом с моими.
— Да, это будет неплохо, не сомневаюсь. — Вэн снова зевнул. — Я хочу хлеба и эля. Может, тогда мои мозги заработают.
— Кочевники урфа в пустынях к югу от империи Элабон варят какой-то горький напиток, который не позволяет усталому человеку уснуть и прогоняет хмарь с таких, как ты, по утрам, — сказал, вздохнув, Джерин. — Были времена, когда урфа приезжали в Айкос поговорить с Сивиллой. Мы могли бы купить у них таких ягод. Но теперь прорицательницы в Айкосе уже нет, и даже если бы она там была, урфа не смогли бы до нее добраться.
— Прорицательницы в Айкосе уже нет, — повторил Вэн по пути в главную залу и взглянул на Джерина. — А вот леди Силэтр очень даже здесь.
— Да, она здесь, — подтвердил Джерин.
Они с Силэтр и не пытались скрыть, что стали любовниками. Даже если бы им захотелось держать все в секрете, ничего бы не вышло. В Лисьем замке водилось слишком много любопытных глаз и болтливых языков. Если бы Джерин мог, он бы взглянул на Вэна свысока. Но поскольку чужеземец был значительно выше его, ему пришлось поднять голову.
— И что же?
— Ничего, капитан, — поспешно ответил Вэн, — Пусть это принесет радость вам обоим. — Он помолчал, а затем пробурчал тихонько: — И пусть боги сделают так, чтобы я сумел ужиться с Фанд, а не задушил ее под горячую руку.
— Пусть, — откликнулся Джерин.
Фанд до сих пор ему ничего не сказала. Им обоим было совершенно ясно, что все, происходившее между ними, умерло. Но когда она переводила взгляд с него на Силэтр, в ее зеленых глазах читалось: «Я же говорила». Да, она действительно говорила ему, что так все и выйдет, от чего выражение ее лица раздражало его еще сильнее. С другой стороны, Фанд нравилось злить людей, поэтому, чтобы не доставить ей удовольствия, ему приходилось скрывать от нее свои чувства.
Сев за стол Вэн отрезал себе большой кусок хлеба. Утро выдалось прохладным, и Джерин решил набрать миску горячей ячменной каши из котла, висевшего над огнем очага в дальнем конце зала. Он взял ложку, сделанную из рога, положил себе каши, отнес миску на стол и налил себе кружку эля.
Он как раз совершал возлияние Бэйверсу, когда Силэтр спустилась вниз.
— Давай присоединяйся к нам, — сказал он, — Мэрланз и Фэборс отправились на юг, чтобы сообщить Араджису о заключении договора.
— Я так и подумала, когда ты поднялся, — ответила она, отрезая себе, как и Вэн, кусок хлеба.
