Мы сделали пару кругов над площадью. Осмотревшись, Гур подмигнул мне:
— Спускаемся или еще мыльными пузырями поплаваем?
Гадский папа! Подсмотрщик. Ну погоди!
— Сам дурак, — нашелся батя.
— Снижаемся, надо провести военно-полевой суд.
Он посерьезнел.
— Ты прав. Приступим.
Мы скользнули вниз. До чего же приятно летать. Брусчатка вздыбила струйки пыли из-под ботинок.
— Идем прямиком к гроссмейстеру. Постарайся не касаться прохожих, — определил Гур и тактическую задачу, и особенность выполнения.
«Прохожих» было мало, так что протискиваться сквозь толпу нам не пришлось.
Топтавшиеся у дверей приемной охранники услужливо открыли дверь, видимо проверяли исправность. То же самое исполнил индивид в вычурном костюме, находящийся внутри. Он сделал несколько широких шагов голубоглазой походкой и, распахнув створки дверей, заглянул внутрь зала. Отошел, подумал, вздохнул и вновь закрыл дверь. Но мы-то, двое членов трибунала, уже проникли внутрь зала и скромно стали у стенки.
Совещание. Оперативно-стратегическое, тактико-штабное. Посреди зала, в компании восьми стоящих перед ним персон, сидел тип в шикарном прикиде. Серебристый камзол сиял в солнечном свете, падающего из окон. Маска-маска, а я тебя знаю! Запомнил по костюмчику. Это тебя я недоприбил тогда. Интересно, почему так случилось? Вгляделся в ауру, увидел многочисленные прорехи. Отметил, что пострадала лишь правая половина тела. В это время Гур внимательно разглядывал участников проходящего семинара. Видимо копался в их мозгах. Он кивнул мне утвердительно. Дескать, да, рылся и кое-что обнаружил. Негромко произнес:
— Можешь говорить голосом, они нас не услышат.
— Слушай, почему костюм такой блестящий? — полюбопытствовал я, вспомнив земные ткани с люрексом. Одна знакомая их любила. В очередных подвенечных платьях. Обожала мужчин и их деньги. Редкостная была стерва.
— Вплетена серебряная нить. Очень дорого. Подчеркивает статус.
Ага, местный аналог люрекса. Вот и разгадка. Часть саморазряда замкнулась по электропроводящей одежде. Батя продолжил разглядывание публики.
— И что дальше делать-то будем?
Мне надоело смотреть на преисполненные важности лица и подпирать стенку.
— Скоро у них все завершится. А у нас есть время прогуляться в другое место. Вслед за одним из присутствующих. Потом вернемся сюда.
— А этот не сбежит куда-нибудь? — забеспокоился я.
Гур фыркнул:
— Вряд-ли. Он еле ходит. И охрана вокруг. Ему сюда принесут еду, пусть перекусит в последний раз.
Оперативно-тактическая конференция со стратегическим уклоном приблизилась к завершению. Посвященные отдали гроссмейстеру честь и четко развернулись к выходу. Мы пристроились в хвост процессии. Покинув приемную, Гур указал мне на одного из удалявшихся начальников:
— Мы должны навестить основного финансиста гроссмейстерских идей.
Навестим, отчего же не навестить? Зачем, правда не сказал. Батя такой таинственный. Отъявленный интриган. Он хмыкнул.
— Все просто, этот человек выдаст нам репарацию за нанесенный вред.
А, это здорово. Люблю репарации. Желательно бы посолиднее. Штуками заморских тканей, ценной мебелью, экзотическими пряностями, крупными бриллиантами. Прекрасными невольницами. У бати две жены, а где две, там и десяток-другой поместится. Станет настоящим шахиншахом. Нет, новых красавиц нам не надо, львица сразу прибьет меня за подстрекательство. Найдет, наконец, повод для расправы над миролюбивым мною. А мужа простит, что самое обидное. И Анниэль ей поможет в отношении беззащитного меня. Даже страшно предположить. Где справедливость? Отставить невольниц. Никаких невольниц! Только как мы будем волочь остальное добро сквозь вахту? Или станем перебрасывать рулоны ткани через забор? Лучше выкопать лаз под ним.
— Уймись наконец, мучитель ты несносный, — хмыкнул Гур.
Наконец держатель фондов и богатый налогоплательщик, за которым мы следовали, зашел в помещение, где стояло за бюро с десяток человек, усердно царапающих перьями листы пергамента. Увидев вошедшее руководство, все выпрямились и застыли. Пройдя мимо окаменевших клерков, начальство открыло внутренний кабинет, подождало, когда мы соизволим зайти, и затворило дверь. Какое вежливое. После этого, сняв с шеи цепочку с ключом, банкир залез в большой резной шкаф, извлек два мешочка, похожих на тот, который Гур отхватил во время прошлого визита, и положил их на стол. Подошел к окну и начал разглядывать открывшийся пейзаж. Наверное, заметил что-то интересное.
Мы взяли добровольные взносы в нашу кассу взаимопомощи и разместили в подсумках. Я вежливо попрощался с филантропом, но он не обратил внимания. Наверное, задумался над тем, где бы еще достать денежек для следующих транзакций. Миновав корпящих письмоводителей, мы устремились к приемной гроссмейстера с целью организации беседы в обстановке военно-полевой искренности. Опять повторились манипуляции охраны с дверьми. Нетрадиционалист в мундире впустил нас к гроссмейстерский зал и аккуратно закрыл дверь.
Подойдя к гроссмейстеру, я заметил, что тот положил руки на подлокотники и смотрел вперед ничего не выражающим взглядом. Особой ненависти к человеку, замыслившему убийство не только меня с Гуром, но и жен и детей, я не ощущал. Имелось лишь ясное понимание того, что его нужно уничтожить и забыть о былом существовании. Я взглянул на батю.
Приступим.
Похвалы за доброту достоин лишь человек, у которого хватает твердости характера на то, чтобы иной раз быть злым; в противном случае доброта чаще всего говорит только о бездеятельности или недостатке воли. Ларошфуко
Кто не карает зла, тот способствует его свершению. Да Винчи
Отпустив Посвященных и прихлебывая травяной отвар со свежевыпеченными булочками, я размышлял над последними событиями. Я не мог уронить лицо и отдать капитана Верца для королевского суда, чтобы избежать блокады обители. Правда, при наших запасах продовольствия, пару лет блокады мы выдержим, но за это время окончательно утратим контроль над остальными обителями. Необходимо принять срочные меры, способные решить проблему. Мне нужно встретиться с командиром королевской гвардии, блокирующей крепость и, поставив под контроль, нанести визит королю. Тогда все будет устроено наилучшим образом. Но здоровье пока не позволяет это сделать. Хотя правая рука уже подчиняется.
Сообщения от наблюдателей о ходе карательной акции против Знающих не радовали. Единственным успехом было весть о двух арбалетных болтах в теле магистра. Вряд ли он выживет при таком ранении. Тот факт, что отряд убийц был после этого вырезан королевской охраной, меня не беспокоил. Второй отряд попал в засаду и полностью уничтожен на подступах к обители протектора. Найти замену и повторить. Что получилось у третьего отряда, пока неизвестно. Надеюсь, им удалось взорвать дом охранников и убить всех, в частности, лысого гаденыша, посмевшего поднять на меня руку. Амулет покойного капитана Вирта, мастера магии воздуха, имел чудовищную взрывную силу, а мое управляющее заклинание позволит применить его в тот момент, когда все живущие в доме соберутся на обед.
