Мать всегда говорила, что мой взгляд напоминал ей о ее деде. Тот был страшный человек. В нашем поместье его имя запрещалось произносить, а в тех землях, откуда прибыла мать, о нем, наверное, помнили до сих пор.
Поверьте, сажать на кол по сравнению с тем, что делал он, - сущее милосердие.
И вот сейчас я понимал, что чувствуют силу имущие. Я ощущал власть, и она возбуждала. Сначала я даже не понял, что он сказал, только смотрел ему в глаза и видел страх.
Наверное, я просто слишком много выпил...
- Врешь, хозяин. Вот и вся твоя натура. Что значит "выкупит"? Разве Линда работает не добровольно?
- Проваливай, Огонек. Собирай свои манатки и проваливай. Ты уволен.
- Не велика потеря, хозяин. Но мы с тобой еще поговорим.
Мы с Хромым переглянулись. Он хотел подняться, но я покачал головой и дотронулся до плаща, под которым прощупывалось лезвие метательного ножа. Он прекрасно знал, что я избавлю его от бремени жизни раньше, чем он до меня допрется на своей палке.
Я поднялся наверх. Вздохнув, я протянул руку к ручке двери и в нерешительности замер.
Сняв шляпу, я вошел внутрь. В ноздри ударил затхлый запах табака и застоявшегося пота. На столе лежали три кувшина вина, рядом валялась раскуренная трубка из слоновой кости, которой так гордился Бастин.
Я взглянул на кровать.
Линда отвернулась к стене, обхватив себя руками за плечи, а рядом храпел рыжий ублюдок, от одного довольного вида которого мне хотелось наложить на него руки.
Я хотел его убить. Я думаю, надо было поступить именно так. Вместо этого я взял со стола его трубку, откинул в сторону одеяло. Когда крысеныш проснулся, хлопая спросонья глазами, он раскрыл рот и тут же получил трубку меж своих гнилых зуб.
- Лучше молчи, - на Линду я старался не смотреть.
Я взял его за лодыжку и потащил вниз.
Эта сволочь сопротивлялась. Бастин пинался и все время пытался дотянуться до меня, сыпля ругательствами, и мне пришлось его утихомирить. Получилось у меня скверно - этого рукоблуда не успокоила даже парочка тычков каблуком сапога меж ребер.
Подобно какой-то кукле я спустил его с лестницы, стукая головой о ступеньки. Не буду отрицать: мне это нравилось. Совсем чуть-чуть! Шучу. Это было просто восхитительно.
Под непонятливые взоры посетителей я открыл дверь и молча вышвырнул Бастина из таверны, задав ему начальную скорость в виде хорошего такого пинка под зад. Ойкнув, тот вылетел на улицу и шлепнулся рожей в каменистую насыпь.
Взвыл. Вскочил на ноги, утирая кровь на лице, и закричал:
- Теперь-то понятно, урод, - это он про мои шрамы, естественно, - почему ты так защищаешь свою любимую шлюху. Нет, в постели она полный отстой, просто больше тебе с такой рожей никто не даст! Оба хуже мусора, прям два сапога пара...
- Идешь по накатанной, друг, - пожал я плечами. - Тебе осталось только припомнить мою мать, и будет полный фарш. Ну же, не стесняйся!
И он не постеснялся. Этот ублюдок орал бы еще часа два, если б в его ноге вдруг не застрял метательный нож.
- Ай! - я поморщился. - Прямо в коленную чашечку, как же неприятно! Так и недолго инвалидом остаться. Станешь у нас вторым Хромым, вот я радоваться буду.
Бастин завыл, катаясь по земле, и по его ноге стекала струйка крови. Я сглотнул, припоминая свой сон, но голод не наступал. Значит, всего лишь сон...
- Хромой! - взревел хозяин, грохнув кружкой о стойку. - Вышвырни его отсюда. Зачем я тебе деньги плачу, инвалид, если ты ничего не делаешь?
Тот поднялся со стула. Он подошел ко мне и положил руку на плечо.
- Прости, Огонек, но работа требует.
- Прощаю, Хромой. А теперь убери-ка руку, пока не стал еще и Одноруким.
Ага. Я зарвался. Вчера я бы мог себя еще сдержать, а когда сегодня увидел их обоих в постели башню вообще сорвало. Неужели я такой ревнивый? Нельзя было к ней привязываться. Ничему тебя жизнь не учит, дурак!
- Уходи по-хорошему, я не хочу тебя бить.
Я ухмыльнулся и взглянул ему в глаза.
- Думаешь, раз ты такой здоровый, ты выиграешь?
- Я старше. Ты просто зарвался.
- Дай мне вернуться. Я хочу с ней поговорить.
- Нет. Ты итак уже устроил здесь настоящий спектакль, - зашипел подошедший хозяин. - Никакого расчета, Дастин, просто проваливай!
И тут я не удержался. Ну очень мне хотелось врезать ему промеж глаз, аж руки чесались!
Зрители вздохнули: кто-то восторженно, а кто-то с тихим злорадством. Хозяина мало кто любил. Даже, наверное, его товарищи по темным делишкам его недолюбливали. Знаете, просто бывают люди, которые ну вот никому не по душе!
- Ну, пацан, пора вдолбить тебе в голову, что ты тут не главный!
Кулаки у Хромого прямо как пара кувалд. Ага, и бьют так же.
Я отлетел к стене и рухнул на землю. В башке гудело, перед глазами плавали звездочки. Никогда не думал, что это и вправду так случается, но Хромых стало вдруг пять.
Они подошли ко мне, и их руки сомкнулись на моей шее. Здоровяк потащил меня к двери как сраную дохлую курицу со свернутой шеей. К счастью, не на убой, однако ж мое самолюбие это ничуть не утешило.
Спохватившись, я пнул его ногой в протез.
Вскрикнув, Хромой попытался удержаться на другой ноге. Хватка его ослабла, и я скрутил ему руку, засадив коленом в живот.
Говорила мне мама: не лезь в драку без повода!
Я замахнулся и ударил его в лицо.
Хромой, вместо того чтобы попробовать уклониться, вдруг с рыком подался вперед, и я едва не сломал пальцы, наткнувшись кулаком на его стальной лоб.
- Святые черти, у тебя там хоть кость?
Пальцы ужасно болели. Я укачивал руку на руках как младенца, а Хромой тем временем уже поднялся на... ногу.
Выдохнув, он ударил в живот. Воздух вышел из легких, и я повалился назад.
- Зараза...
Я пополз в сторону.
Хромой, взбешенный моим поведением (я ж ведь просто развлечься хотел, ну чего он вспыхнул?), поднял меня за ворот плаща и хорошенько встряхнул, едва не выбив из меня весь дух.
Хрустнул стол - это он от того, что я в него влетел, когда старый вояка снова зарядил мне в глаз. Ох и фонари же останутся, хоть ночью без света гуляй!
Шляпа слетела с головы. Давно пора. Она итак уже на соплях держалась.
- Глядите на его уши! - кто-то пораженно вскрикнул.
- Ой, давайте только без оскорблений.
Я поднялся с пола, шатаясь и стряхивая с плаща пыль.
Для начала я глянул на Бастина, которого двое затаскивали внутрь. Они не сразу меня заметили, а когда увидели, то тут же отпустили его руки, из-за чего крысеныш рухнул на землю и снова застонал. Ей богу, как будто я ему член отрезал, а не просто изувечил какую-то там ногу! Пусть скажет спасибо, что я тот еще дурак.
