— Нет, ты ни в чем не виновата, — Лаль чуть коснулся ее плеча, дождался, когда гостья вновь взглянула на него, а затем улыбнулся, подбадривая. — Все в порядке. Я понимаю. Ты очень добрая девочка. Ты не хотела меня обидеть, — он огляделся вокруг. В его глазах вспыхнула грусть. Но она погасла так быстро, что Мати решила, что ей показалось. — Все в мироздании рано или поздно надоедает. И нуждается в переменах. Так?
— Так, — тяжело вздохнув, кивнула Мати.
— Ну что же, значит, пришло время изменений, — новый, незнакомый голос заставил девочку вздрогнуть.
Увидев вышедшего из тени Лаля незнакомца — высокого, кряжистого мужчину, — она скорее от неожиданности, чем страха отпрянула назад. Бог сна подхватил ее в тот миг, когда девочка уже была готова сорваться с вершины холма и кубарем покатиться по крутому склону вниз.
— О! — толи смешок, толи возглас наигранного удивления сорвался с губ незнакомца. — Никак я испугал тебя?
— Я просто… не ожидала… встретить здесь еще кого-то… — пробормотала та, глянув сперва вниз, представляя, каково бы ей было, не останови ее бог сновидений. Затем она посмотрела на гостя. Нет, конечно, он выглядел куда менее страшным, чем падение со столь большой высоты в миг, когда она была бы не готова, не способная взлететь в небо птицей.
Постепенно в ее глазах опасливое недоверие к чужаку начало сменяться любопытством.
Пришелец не мог не видеть этого. Однако еще какое-то время он продолжал молчать. И лишь дождавшись, когда любопытство усилится настолько, что вытеснит из души девочки последние отблески настороженности, он приблизился к ней, опустился рядом на корточки чтобы, разговаривая, не нависать над малышкой мрачной пугающей скалой, одним незначительным движением сокращая лежавшую между ними пропасть, одним этим поступком завоевывая доверие и доброжелательность девочки.
— Прости. В следующий раз я предупрежу о своем появлении, — его голос был низким, тяжелым, и, в то же время, не срывался в хрип или шепот, звуча ровным, сочным басом.
— Кто ты? — заглянув в глаза чужака, пытаясь разглядеть в них отражение души, но видя лишь кружившие вокруг мерцавшего огня серые тени, спросила Мати.
— Мой брат, — ответил за него Лаль.
— Брат? — девочка раскрыла рот от удивления. — Разве у тебя есть брат?
— Теперь — да, — улыбнувшись, проговорил чужак. — Меня зовут Эрра, — он протянул девочке большую, усыпанную кольцами руку, в которой маленькая ладошка Мати потерялась без следа. И, все же, девочка почти не почувствовала прикосновения, будто тронула тень, что-то неживое, лишенное и тепла, и холода. Ощутив некое подсознательное беспокойство Мати потянула руку, спеша вырвать ее из ладони этого странного мужчины… Но тот удержал ее, заглянул в глаза девочки:
— Тебе незачем меня бояться, маленькая. Я не призрак, а бог.
— Бог? — в ее взгляде сперва было недоверие, затем — восхищение. О, это было здорово — познакомиться еще с одним богом! — Ты тоже повелитель сновидений, как и Лаль? — спросила она.
— Нет, — рассмеявшись, он выпустил руку смертной и выпрямился в полный рост. — Я властвую над кое-чем более реальным, чем сны.
— Расскажи! — в ней не было страха, нет, лишь одно любопытство, которое так старательно и аккуратно подогревал собеседник, зная, когда следует продлить молчание, а когда — сказать слово.
— Неужели ты никогда не слышала обо мне? — удивленно воскликнул тот, впрочем, и в его удивлении было что-то ненастоящее, нереальное, как и в касании руки. — Ну, этого просто не может быть!
Та долго глядела на своего собеседника, старательно вспоминая… Ведь если он говорил, что она не могло его не знать, значит, она должна была помнить… Но нет. Ее память была чиста, словно небеса над головой.
Лаль стоял чуть в стороне, не вмешиваясь в разговор, но, в то же время, не пропуская из него ни слова. Нельзя сказать, что он был очень удивлен тем, что Нергал не назвал своего настоящего имени. Скорее, ему показалось странным, что тот воспользовался малоизвестным и давно забытым, но, все же, своим именем, а ведь мог выбрать любое, назваться хоть Намтаром, хоть… Нет, только не Шамашем. И потому, что душа этой крошки, несомненно, почувствовала бы обман, не способная забыть своего спутника-покровителя, и потому, что Нергал, несмотря на весь свой изощренный ум, хитрость и особое, вернее, весьма специфичное чувство юмора, никогда бы не назвался именем своего заклятого врага, даже для того, чтобы осквернить его.
— Ну, постарайся, малышка! — тем временем продолжал Эрра. — Ты должна помнить!
— Нет, — Мати виновато развела руками. — Я не помню ничего с тех пор, как попала сюда.
— Совсем ничего? — Эрра не спускал с нее взгляда пристальных, не мигающих глаз, в глубине которых с новой силой разгорался холодный синий огонь.
— Ну… — та задумалась. — Почти. Я помню снежную пустыню, помню, что я — караванщица, что меня зовут Мати, что у меня есть друзья, младшие, которые сейчас где-то там, — она махнула рукой вниз, в сторону застывших у подножия холма деревьев, а затем хотела вернуться к перечислению, но собеседник остановил ее.
— Вообще-то, я имел в виду несколько иное. Прости, наверно я не совсем ясно выразился. Со мной такое бывает, ведь я не бог речей. Я хотел узнать, кого из небожителей ты помнишь.
— Лаля, — та бросила быстрый взгляд на бога сновидений, — и еще… — она, задумавшись, наморщила лоб, — еще… Я не могу вспомнить! — ее глаза наполнились болью и чувством вины за то, что она оказалась не в силах ответить на столь простой вопрос небожителя.
— Ну ничего, ничего, не переживай, — пробасил Эрра, — я не сержусь. Я же вижу, ты умненькая девочка, которая все знает, просто забыла. На время. Давай, я расскажу о себе. По тому, как я одет, ты, наверное, догадалась, что я — бог войны. Сражения — моя стихия, дух битвы — пища. Я покровительствую воинам, чья храбрость не знает предела. Для них я — любимейший бог на земле. Не случайно смертные всегда изображали меня победителем — воином с серповидным мечом, вот этим, — он указал рукой на прикрепленные к поясу ножны, которые, казалось, были сделаны из чистого золота, — и дубиной… Ее я с собой не захватил, ведь я шел в гости, а не на бой.
— Здорово! — прошептала, не спуская с него восторженного взгляда, Мати. — Эрра, — даже зная, что перед ней бог, ей все равно даже в голову не приходило обращаться к нему так, как подобает — "господин Эрра". Возможно, она просто не помнила об этом. А, может, не хотела, — а у тебя есть другие братья или, может быть, сестра?
— Есть, — в его глазах зажглось удивление. Конечно, он знал, что будут вопросы, более того, с нетерпением ждал их, но что маленькая смертная спросить его о семье… — Почему тебе это интересно?
