Он помолчал, что-то пристально рассматривая за окном, а затем продолжил:
«Чтобы остановить все это, нам нужно добраться до эпицентра».
«Ты знаешь, как это сделать?»
«Предполагаю», — уклончиво отозвался он.
Дальше я не стал расспрашивать, потому что из-за угла показался следующий супермаркет. Он выглядел относительно целым, зато стены домов вокруг были затянуты какой-то зеленоватой плесенью…
Вторая машина остановилась рядом с нашей.
— Я проверю, — сказал Вивиан, высовываясь из окна.
Ему не терпелось сделать что-нибудь полезное самому, и Кристоф не стал лишать его инициативы.
Ученик проворно выскочил на дорогу, быстро направился к трехэтажному зданию, а спустя пару минут уже выглянул из дверей и махнул рукой, приглашая входить.
Первым на улицу выбрался Миклош. Огляделся с хищным любопытством, «сканируя» пространство на свой лад, довольно ухмыльнулся и быстро пошел к магазину. Следом за ним вышли Берт и сопровождающие его люди. Мой собрат выглядел ошарашенным и встревоженным. Он прекрасно знал, куда едет и что может увидеть в Столице, но не предполагал, что город, который привык считать своим, окажется настолько чужим и враждебным.
— Не думал, что все настолько плохо, — озвучил родственник свои мысли, и впервые за долгое время в его чувствах ко мне не было агрессии.
Однако, заметив встревоженные взгляды людей, Берт тут же взял себя в руки и, вновь излучая спокойную уверенность, повел их внутрь магазина. Я отправился следом.
Кристоф на несколько мгновений задержался в дверях, осматривая улицу, а затем тоже вошел в торговый зал.
Стеллажи с товарами лежали здесь друг на друге, словно упавшие костяшки домино. По полу разливались разноцветные липкие пятна — пролитый и подсохший сок. Везде валялись коробки, банки и пакеты с нарядными этикетками. От обесточенного холодильника с мясом потягивало знакомым сладковатым запахом. Все лампы под потолком были разбиты. Тусклый свет лился с улицы сквозь стеклянные двери.
Из-за поваленных полок вынырнул Вивиан, нагруженный десятком мощных налобных фонарей, и стал раздавать их людям, одновременно сообщая Кристофу:
— Здесь все чисто. Второй и третий этаж вообще не тронуты. На складе есть пара грузовиков. Один точно на ходу. Мы сможем загрузить их.
— Отлично, — рассеянно отозвался кадаверциан, глядя, как люди под руководством Берта расходятся по супермаркету. Длинные белые лучи света заметались по стенам, выхватывая из темноты коробки и банки с продуктами, искрясь на стекле витрин, — Спасибо за помощь, Вив, дальше мы справимся одни. Найди асимана.
— Я поеду с тобой, — сказал я Вивиану. — Помогу его обнаружить.
Он молча кивнул, и мы направились к выходу.
Молодой некромант сел за руль своего джипа. Я устроился рядом. Машина неторопливо ползла по улице, объезжая раскуроченные автомобили и мусорные баки, вытащенные каким-то шутником прямо на проезжую часть.
Вивиан поглядывал по сторонам, и я смутно чувствовал волну его силы, сферой окружающей машину. За ней в черноте копошилось что-то полуматериальное, жадно следящее за нами, но пока не решающееся приблизиться.
Я уже давно заметил, что большую часть времени Вив старается молчать. Он так и не смог смириться с новым голосом Флоры. Однако мысленно кадаверциан по-прежнему «говорил» своим реальным мужским голосом. Поэтому со мной — единственным, кто имел возможность слышать его настоящего, — он общался гораздо свободнее, чем с остальными. И гораздо более длинными предложениями. Чем я и старался воспользоваться.
— Что ты делаешь в городе? — спросил я кадаверциа- на. — Вы все время пропадаете здесь, считается, что ищете способ избавиться от потусторонних сущностей. А что происходит на самом деле?
Вивиан отвлекся от дороги и посмотрел на меня тяжелым взглядом. Пронизывающим и одновременно пустым. И вновь лицо Флоры исказила чужая мимика, сделав его совершенно неузнаваемым.
«С тех пор, как я впервые побывал в мире некромантов, меня стало постоянно тянуть вернуться туда, — мысленно сказал он наконец, отвернувшись от меня, — Думаю, со всеми остальными кадаверциан происходило то же самое. А теперь этот мир здесь. Мы постоянно чувствуем его, он зовет нас. Он опасный. Но нам комфортно в нем».
— Понимаю, — ответил я, ощутив его легкое неудовольствие от моих вопросов и глядя на черные здания, проплывающие мимо. — Я чувствую нечто подобное после того, как был заперт в сознании Основателя. Мне теперь тоже постоянно не хватает собственных ощущений, мыслей, желаний. Это как голод, который очень трудно утолить.
Вивиан внимательно взглянул на меня второй раз, и я понял, что кадаверциану приятно наше единомыслие. Я очень четко передал его личные ощущения.
«Новые боги, — произнес он тихо и с огромным удовлетворением, — Крис говорил, что Основатель называл так некромантов. Сейчас мы единственные, кто может защититься…кому принадлежит этот мир».
— Да уж, все остальные в нем теперь оказались даже как-то не к месту, — отозвался я, и ученик колдуна усмехнулся, думая, что я иронизирую.
Вокруг одного из домов кружили легкие существа, похожие на обрывки полиэтилена. Они влетали в разбитые окна и вылетали обратно. Собирались в стаю, а потом снова рассыпались на отдельные полупрозрачные клочья. Неведомые твари застыли, когда машина проехала мимо, однако напасть не решились и вновь продолжили свой странный танец вокруг здания.
«Крис сказал, что асимана нужно искать в районе Садовой. Там полно высоток. Ты можешь указать точнее?»
— Могу, — пробормотал я, не спеша погружаться в эманации города, ставшие продолжением мира кадаверциан.
«Тебе стало тяжело пользоваться телепатией?» — с проницательностью, которая, как мне казалось, раньше была ему несвойственна, спросил некромант.
— Да, так что я предпочитаю ее не использовать без крайней необходимости.
Я закрыл глаза и
прислушался.
На этот раз город был наполнен болью. Человеческой и не совсем… Она оглушила меня и дезориентировала. Я не мог понять, откуда она движется. Казалось, что со всех сторон.
Пришлось постараться, чтобы отключиться от нее. Я снова погрузился в тишину, созданную самим собой, а потом вынырнул, пытаясь уловить лишь одну-единственную точку во всем городе — огонь асимана.
«Кайл, слышишь меня? Это Дарэл».
Ответа не было, но я почувствовал страх, отчаяние и снова боль, яркую, обжигающую вспышку. Страх перед неведомыми тварями из потустороннего мира уступил место другому. Ученик Якоба боялся меня, вернее, того существа, которое раньше было мной. Основатель постарался запугать асиман так, что даже мое имя теперь вызывало у некоторых пироманов панику, ненависть и отвращение.
