Не удивительно, что на требование Нагрина обменять снежного ястреба на сокола Озрик ответил твёрдым нет. Княжич тут же попытался решить вопрос в присущей ему манере, но , оказавшись на земле, а потом ещё и неожиданно получив от отца примерную выволочку, на открытую вражду с винном больше не шёл. А вот Нахимена после произошедшего прониклась к заложнику вполне естественной симпатией, к тому же ей хотелось больше узнать о суровой и далёкой родине винна , о которой до этого девочка слышала лишь легенды. Через несколько дней после драки Озрика и брата княжна решилась на близкое знакомство с винном и заявилась прямо на соколятню. Как раз кормивший своего ястреба мальчишка лишь молча покосился на неё, но Нахимена твёрдо решила свести с ним знакомство.
Озрик поначалу отвечал односложно и неохотно, но уловив в голосе девчонки неподдельные дружелюбность и искренность , перестал дичиться. Уже через полчаса он рассказывал княжне и о том, сколько его Коготь поймал прошлой зимой зайцев, и про то, какое короткое в его краях лето и насколько суровы зимы! Нахимену совсем не смущал диковинный говор винна - она с интересом слушала его рассказы и сама отвечала на вопросы Озрика о Ленде, ведь многое из того, что было для неё естественным, вызывало у винна недоумение. В тот день они проговорили несколько часов кряду, и, совершенно позабыв о времени, расстались лишь тогда, когда подоспело время ужина.
В следующие два дня свидеться с Озриком Нахимене не удалось - мать снова засадила её за вышивание. Когда же ненавистные уроки были кое как освоены, княжна тут же помчалась к своему новому приятелю. На соколятне девочку ждал сюрприз - Озрик вырезал для неё широко расправившего крылья орла - герб Ленда.
- Какой красивый! .. И живой! - Нахимена восхищённо вздохнула, скользнув пальцами по фигурке. Мальчишка не только передал хищный и свободный характер птицы , но и в мельчайших подробностях воссоздал её облик , проработав каждое пёрышко. - Это просто чудо! Спасибо тебе большое!
Свои восторги девочка довершила тем, что чмокнула приятеля в щёку . Озрик же от такого проявления чувств смутился и покраснел:
- Пустое , Нами...Раньше я постоянно вырезал своим младшим игрушки... Братикам - конных и пеших воинов, сестре - кукол...
Нахимена, нахмурив брови, внимательно взглянула на Озрика - только сейчас она поняла, что в разлуке с семьёю и родиной ему приходиться совсем несладко и Крейстет для него прежде всего - неволя...
- Не грусти.- княжна прижалась к Озрику.- Родные тебя обязательно дождутся...
Но глаза смотрящего в пустоту мальчишки вдруг словно бы выцвели и он едва слышно прошептал:
- Не дождутся... Нет их уже - две зимы как нет...
Дальнейший рассказ Озрика был немногословен, но княжна смогла уловить то, что скрывалось за скупыми словами винна... Зима в тот неурожайный и злосчастный год выдалась ранней и суровой даже для Пустоши, дичь ушла, набег был неудачен. Голод пришёл в поселения по белому снегу и протянул к виннам костлявые руки ! Его холодных объятий не избежал никто, но живущим на отшибе , как отец Озрика ,пришлось труднее всего. Пустошь стала ширится несколько лет назад, но глава рода был настолько привязан к земле, на которой жило несколько поколений его предков, что всё не решался уйти подальше от наступающих льдов. В результате обнесённый прочным частоколом, больше напоминающий маленькую крепость, чем мирный хутор , посёлок оказался отрезанным снегами от других поселений сородичей.
Вначале было ещё терпимо -живущим в суровом краю виннам не раз приходилось потуже затягивать пояса и лишения они переносили спокойно. Но припасы пополнялись из рук вон плохо и вскоре голод стал постоянным обитателем деревянных, с крошечными оконцами домов. Люди боролись с ним, как могли - женщины выходили за ограду и вместе со стариками выкапывали из под снега олений мох и горькие корни , срезали кору с деревьев и собирали еловую хвою для отваров. Мужчины же ставили силки и иногда уходили в поисках добычи на несколько дней пути от селения. Озрик не оставался с другими детьми и стариками в посёлке - охотники брали его с собой, ведь уже тогда он читал следы не хуже опытных взрослых. Старшие мужчины ценили его способности и если охота оказывалась удачной, Озрик наравне с другими охотниками получал право на несколько глотков горячей крови пойманного животного. Это возвращало силы, но на одну добычливую охоту по-прежнему приходилось десять неудачных.. К тому же в посёлке было много женщин с детьми , и, как сородичи не растягивали с такими трудами раздобытое мясо, вываривая кости и жилы по нескольку раз, оно быстро заканчивалось... Затем на них обрушился многодневный, пришедший из Пустоши буран и стало совсем худо. Они не могли выйти даже за частокол и, запертые непогодой в домах, доедали последние крохи. Когда же буран, наконец, стих, посёлок оказался полностью погребённым под снегом , а снаружи царил лютый холод. Леса вокруг словно вымерли - на девственно чистом снегу стало невозможно найти даже следов слепой крысы!
Вот тогда то голод и показал Озрику своё истинное лицо! Вначале он был острым и непероносимым - терзал внутренности, заставляя их сжиматься в пульсирующий болью клубок. Через несколько дней желудок, так и не получив пищи, словно бы каменел .Но постоянно ноющую пустота под сердцем и бешенная слабость порождали чёрное, разъедающее душу отчаяние и поэтому были опаснее предшествующих им мук!.. Люди по-прежнему цеплялись за жизнь - они даже начали вываривать кожу с ремней и одежды, но такая еда не восстанавливала силы. Первыми слабели старики и дети. Озрик делился с младшими братьями и сестрой каждой ложкой варева , заменяющего еду, но когда отец заметил это, мальчишка получил хорошую трёпку. Теперь начинали действовать другие законы, по которым преимущество давалось более старшим и крепким - тем, кто мог дожить до весны...
Но до сих пор Озрика терзали не собственные муки или тающие на глазах братья, а то , что произошло после. У потерявших молоко женщин силой забрали детей и унесли грудничков далеко в лес. Обезумевшие матери рвались вслед за уходящими в лесные дебри воинами, но оставшиеся в посёлке мужчины удержали их . Озрик же , никем не замеченный, отправился за воинами. Они шли быстро, то и дело путая следы, но крадущийся за ними по пятам , прячущийся за заснеженными стволами мальчишка не отставал.
Зайдя на скрытую в самой чаще поляну, воины , по прежнему сохраняя молчание и избегая смотреть друг другу в глаза, быстро стащили с малышей многочисленные пелёнки и оставили чуть живых , с выпирающими рёбрами детей на снегу. Брошенные на морозе младенцы зашлись жалобными, криками, но воины уже уходили с поляны. Озрик в ужасе смотрел на корчащиеся на снегу крошечные тельца и до крови кусал губы , а малыши продолжали кричать - с каждой минутой всё надрывней и страшнее... Озрик уже готов был ринуться им на помощь, но тут ему на плечо легла тяжёлая рука Хюмара:
