Тритемий, Эсквилина, Ригглер и Шакелас наблюдали за поединком со стороны. Они увидели, как Брюс превратился в столб огня. Смерч и пламя переплелись так, словно душили друг друга. Какое-то время они бились на равных — уже не на скале, а высоко в небе. Две стихии то сплетались, то расплетались, чтобы вновь сойтись в смертельном поединке.
И вот смерч не выдержал напора огня, рухнул на склон горы и превратился в гируда. Брюс выпрыгнул из огненного облака с занесенным для удара мечом. Ноги его еще не коснулись скалы, когда отрубленная голова гируда, подпрыгивая, покатилась по склону. Буря умерла вместе со своим повелителем. Мгновенно закончился ливень, стих ветер.
От победителя поднимались клубы пара. Он вложил меч в ножны, подошел к превратившимся в кучку глины останкам гируда. Поднял перстень Повелителя Бурь и отряхнул с него налипший прах. Надев перстень на палец, Брюсов спустился вниз. Друзья встретили его радостными криками. Лишь Шакелас почему-то не участвовал в общем ликовании. Он насупил лохматые брови и виновато спрятал глаза, когда Андрей встретился с ним взглядом.
—Ты чем-то недоволен? — тяжело дыша от пережитого страха и волнения, спросил Брюсов.
—Отчего бы? — возразил Шакелас, почесывая темя одной из задних косичек. — Мы быть почти на место. Вы получить все, что хотеть, от мой отец.
—Отлично, принц, — обрадовался Ригглер. — Надеюсь, у твоего почтенного родителя найдется для меня кубок-другой доброго вина.
—Получишь целый бочка, если пойтить вот в та песчаная ложбина меж три скалы. Там и есть вратаАйронмаунтен, — сказал Шакелас и, ловко перебирая волосяными ножками, побежал в указанном направлении.
—Я читал, что вход в подземелья горбунов находится на вершине Железной горы, — удивился Тритемий. — Разве нам не следует идти наверх?
—Кто лучше меня знать все ходы-выходы? — подскочив на месте от возмущения, раздраженно крикнул горбун. — Мы идти или стоять?
—М-да, что-то их высочество нынче не в настроении, — заметила Эсквилина, шагая рядом с Андреем за убежавшим вперед Шакеласом. — Прямо на себя не похож, того и гляди укусит.
Шакелас в одно мгновение пересек оранжево-желтый островок между тремя скалами, оставив на мокром песке еле заметный след в виде нескольких пунктирных линий. Но едва Андрей, Ригглер, Тритемий и Эсквилина спустились в ложбину, как тут же провалились по пояс. Любое движение заставляло их все больше увязать в песке. Брюсов удивленно посмотрел на Шакеласа. Тот блаженно улыбался, удобно расположившись на одной из трех скал, окружавших ложбину. Андрею стало понятно, что они оказались в западне, и заманил их туда принц горбунов.
—Что это значит, Шакелас?! — крикнул он возмущенно.
—Это значит Мертвая зыбь, — засмеялась отрубленная голова. — Я передавать вам привет от император Морой.
Из груди Брюсова вырвался стон отчаяния. Медленно погружаясь в песок, он слышал жалобные крики Эсквилины, Ригглера и Тритемия. Через мгновение все четверо исчезли в поглотившей их воронке. Когда поверхность зыби выровнялась, Шакелас спрыгнул со скалы и, цепляясь волосяными лапками за неровности почвы, начал ловко подниматься к вершине горы Айронмаунтен.
Глава 25
О том, что нет оберега лучше, чем истинная вера
Вкусивший крови молодой неофит в очередной раз поднялся с брусчатки, хотя подковы Задиры оставили на его кирасе глубокие вмятины.
—Драгуны! — азартно крикнул он, вытирая рукавом сутаны красную слюну с подбородка. — Прочь с вином! Здесь есть кое-что получше!
Великий Экзекутор понял, что этот обезумевший вояка представляет сейчас наибольшую опасность: он отведал крови, но не насытился. Однако и сидевшие у костра драгуны тоже почуяли запах крови. Они вскочили на ноги и впились в Бевериджа и старуху голодными взглядами. В этот миг они не могли думать ни о чем другом, как только об утолении желания в сотни раз более сильного, чем просто жажда воды или вина. Обращенец в помятой кирасе приблизился к Бевериджу и воскликнул, показывая пальцем на старую женщину.
—Ваше милосердие, пришло время причастия крови! Из уважения к вам мы начнем со старухи Клэр.
Великий Экзекутор медленно встал, опираясь одной рукой на рукоять меча, и велел женщине держаться у него за спиной. Как только молодой обращенец оказался в паре ярдов от них, Беверидж резким движением выплеснул содержимое кубка ему в лицо. Святая вода подействовала на гируда, как струя кипятка. Он вскрикнул и прянул назад. Кожа у него на щеках и лбу повисла безобразными лохмотьями, глаза вытекли. Беверидж наотмашь ударил его мечом по шее, и голова драгуна покатилась по брусчатке, а сам он, прежде чем рухнуть на спину, еще несколько мгновений сохранял вертикальное положение.
По команде верзилы семеро гирудов обнажили палаши и с самым решительным видом двинулись к Великому Экзекутору, выставив перед собой клинки. Старуха Клэр испуганно вскрикнула, однако Беверидж знал, что делать, сказался многолетний опыт общения с гирудами. Сжимая в правой руке меч Гилберта, он наклонился и что-то достал из лежавшей у его ног сумки. Прежде чем обращенцы успели сообразить, что происходит, к ним под ноги полетел стеклянный шар. Брызнули в стороны осколки, всю площадь затянуло темно-серыми клубами магического дыма. Послышались проклятия бестолково метавшихся в серой пелене гирудов.
Беверидж подхватил сумку и, хромая, потащил старуху за руку в сторону конюшни, рассчитывая воспользоваться своей запасной лошадью. Им удалось первыми добраться до раскрытых ворот. Они вбежали внутрь и замерли от неожиданности: в трех шагах от них в луже собственной крови билась в агонии вторая лошадь Бевериджа. Видимо, молодой драгун пожадничал и начал с нее, а затем напал на Задиру, который сумел за себя постоять.
—О, Дева, только не это! — с болью в голосе вскрикнул Великий Экзекутор.
Он сам загнал себя в ловушку! Следовало пробиваться не к конюшне, а к выезду из замка. Впрочем,времени для сожалений не оставалось. Беверидж шагнул в сторону и прижался лопатками к стене рядом с выходом. В конюшню влетел верзила. Увидев старуху, он бросился на нее. Великий Экзекутор оказался позади гируда и воспользовался этим преимуществом. Свистнул меч, и обезглавленный обращенец упал на посыпанный соломой земляной пол.
На этом успехи Бевериджа закончились. Он успел воткнуть клинок под кирасу еще одному вынырнувшему из дыма неофиту. Однако тот, не обращая внимания на рану в животе, голыми руками вырвал у него меч, отбросил в сторону. Трясясь от вожделения, опустил окровавленные ладони на плечи Великого Экзекутора... И вдруг истошно завопил, учуяв святую воду в его жилах. В руке Бевериджа появился нож из обсидиана. Он воткнул черное лезвие чуть ниже кирасы и надавил на него сверху вниз. Из распоротого живота гируда полезли наружу внутренности, плоть начала съезжать со скелета, словно платье с вешалки. Распад продолжался до тех пор, пока от обращенца не осталась кучка костей и серых лохмотьев.
