Саечка вернулась. Привезла мешки сушёных трав, листьев, мха какого-то. Лесная аптека у индейцев большая, а тут ещё Гондурасские медикаменты к этому хозяйству прибавляются. Жена хорошо выглядит, полнеть начала, лицо стало мягче. Прикинул срок беременности, в которой не оставалось никаких сомнений. Нет, конечно, это не из прошлой их поездки привезено. Ну да, похоже. Это, выходит, четвёртого потомка ему скоро подарят. С девочками нескучно, но и парнишка бы не помешал. Рогатку для него сделает. Вызнает, откуда берётся сырой каучук, сварит его с серой и сажей, вроде так им про изготовление резины рассказывали на уроках химии. При варке на поверхности станут лопаться толстые пузыри, создавая на короткое время подобие вулканов. А они с сыночком станут там помешивать длинной деревянной ложкой. Хорошо.
Пора, пора позаботиться о комфорте. Надо бы завести в обиходе деревянные полы и светлые окна. К печам народ быстро привык, стерпятся и с этим. Баньку парную, наконец, наладить. Она точно найдёт приветливый отклик в благородных индейских душах, а то в здешних «потельнях», что они устраивают в ямах и маленьких палатках, просто не продохнуть, не повернуться.
Пора работать над ареометрами, Толкущим Камни без них тоска, а ведь ребята об этом даже не догадываются. И штангенциркуль надо изгальнуться сделать, забодались ведь люди циркули-измерители к линейкам прикладывать. Шаблоны, да лекала штабелями хранить — мрак. Сообразить, как делать шарики для подшипников, разобраться, почему линзы полируют криво, придумать эталоны тока, напряжения, сопротивления и электрической ёмкости. Так что, всё. В техническом прогрессе он больше не тягловая сила. Просто ему с ним по пути.
Ну а уж если посмотреть на ситуацию политическим взглядом, то есть в создавшейся ситуации очень интересная возможность, которой раньше просто не было. Он же теперь может пригласить сюда из Европы учёных людей. Настоящих, про которых упоминалось в школьной программе. Конечно, даты рождения и смерти припомнить не получится, но вот так, навскидку, Коперник, Галилей, Джордано Бруно и Гюйгенс — точно помнит, что костюмы, в которых они были изображены на портретах, вроде как из этой эпохи. Надо бы выяснить через Ганса о них хоть что-нибудь.
Даже, если получится, что здесь уже известно то, что они открыли, польза из этой затеи несомненна. И педагоги из них явно будут лучше, чем он. А главное — они знают, как сделать из материалов этого времени массу нужных приспособлений.
Гасиенда Каса-дель-Корво — зимняя резиденция Большого Медведя, как называют Мишку испанцы, расположена на берегу отлично защищённой акватории Сан-Агустина. Короткая набережная, замкнутая двумя каменными беседками и пологая лестница к домашнему пирсу — всё это расположено на территории, которую европейцы считают приусадебным участком Великого Вождя.
Пирс — баржа, сделанная из армированного сталью бетона, может при надобности и сплавать куда-нибудь потихоньку, если возникнет такая надобность, но обычно она мирно стоит на одном месте и служит причалом, компенсируя изменение уровня воды, происходящее в периоды приливов и отливов. Это была первая, не самая удачная попытка соорудить негниющее плавсредство, потом для этого предпочитали пропитанную полимером ткань. Разгильдяи Сиропчика так и не создали эпоксидки, но намекают на то, что не всё еще потеряно. Тем не менее, формовать детали «по-месту» пока невозможно и армированный пластик — просто листовой материал, поддающийся изгибанию и сварке.
Мишка любуется акваторией. На стоящей на рейде «Тегусигальпе» матрос из шланга окатывает верхнюю палубу, а на «Теночтитлане» ремонтируют фиксатор бакового люка. Пара боевых корабликов Тамбовского флота всегда присутствуют здесь в период его пребывания в этом городе.
На рейде устраивается военный трёхмачтовик, пришедший из Европы. Завозят якоря, натягивают канаты. Фрегат или линкор — кто его разберёт? Не интересовался он тонкостями. Но хабазина здоровенная с высоченной кормой, похожей на дворец, и какой-то деревянной тёткой, ухватившейся за бушприт, чтобы не грохнуться в воду. Народ на палубе весь в галунах и перьях, галдёж стоит, как в курятнике. На воду спущена просторная лоханка, в которой занимают места гребцы, разряженные шибче, чем тропические попугаи.
Правее, у торговой пристани небольшой кран наполняет трюм пузатого парусника клетями, где ровными рядами угнездились квадратные керамические штофы со спиртовой настойкой дубовой щепы. Наклейки на них разные, в зависимости от того, в какой стране предполагается продать товар. До порта назначения этот бухловоз, и другие суда с Тамбовскими грузами сопроводят «Кеацкоатль» и «Киргудуц». Первый построенный на верфи Бревнодорожного Кордона боевой кораблик оказался удачным, и в дальнейшем мастер вносил в его конструкцию улучшения, не носящие принципиального характера. Так что, боевой флот Тамбовщины состоит из однотипных канонерок, каждая из которых на современном театре военных действий способна выполнить любую задачу. Сжечь порт или потопить флот.
Они не швартуются к причалам в чужих портах и не принимают на борту гостей. Заходят ненадолго на рейды, но их команды на берег не сходят. Тут служат семьями, а экипаж из двенадцати взрослых и нескольких детишек размещен без тесноты. Припасов на полгода, в крайнем случае, задействуют опреснитель или поймают рыбку.
Боестолкновений с их участием не было ни разу. Вернее, выглядели эти соприкосновения непривычно. Если кто-то не слушался подаваемых Тамбовцами сигналов, то на воду сбрасывалась мишень, а потом, на глазах у упрямца с расстояния в пару километров превращали в пылающую груду обломков. Два ствола да по десять выстрелов в минуту, если попал хотя бы один из каждых пяти, это любого впечатлит. Тем более что даже всплески промахов, это ещё и выразительные огненные вспышки на воде.
Вразумлённые такой демонстрацией мореплаватели, похоже, ни разу не сохранили эти встречи в тайне, поэтому с Тамбовцами просто не связываются. И они ни с кем не связываются. Привели конвой, увели конвой. А в основном эти кораблики, держась обычно парой, прохаживаются вдоль восточного побережья Северной Америки с юга на север и обратно. Конечно, таким патрулированием обнаружить все попытки достичь зелёных берегов «дикого» континента невозможно. Но индейцы, живущие на побережье, могут подать сигнал дымом или по радио, у кого оно уже есть. Гонца прислать в ближайший лагерь Трусливых Койотов тоже не считают за труд. Денёк-другой пешей прогулки для индейца не слишком обременителен. Или с самолёта увидят чужой парус, если погода и техника позволяют. Самолётов, правда, пока мало, и летают они недалеко, но всё вместе позволяет надеяться на то, что покой нелюбезных аборигенов приезжие тревожат редко.
