— Мне кажется, нет, — предположил я. — Он довольно убедительно объяснил свое присутствие.
— Ни единому слову Чудова-Юдова верить нельзя, — проворчал Валенок.
— Он или не он, — рассудил Грег, — надо будет его найти. Но боюсь, теперь это непросто. Я знаю его много лет. Он опытный маг, из тех, кто может перемещаться между мирами. То есть практически неуловимый. Алекс, ты вроде сказал, что бросил ему вызов? Удачи, но сейчас давайте все-таки закончим с этим… бизнесменом.
Пока мы говорили, Герман успел собраться с духом снова начал выделываться.
— Я вызвал помощь, имейте в виду! Сюда уже едет ОМОН!
— Нет, я больше не могу! — воскликнул Валенок. — Он совсем не догоняет. Сейчас я его пугну!
— Главное, не пугни до смерти, — посоветовала Ники.
— Подожди, еще успеешь наиграться, — вмешался Грег. И неожиданно повернулся ко мне. — А ты что скажешь, Алекс? Как нам с ним поступить?
— Он хотел убить мою дочку, — произнес я твердо. — Он должен умереть.
— Вот как? Хорошо. Кто его будет убивать? Ты?
Я стиснул кулаки, страстно желая, чтобы Герман сдох. Нет — чтобы был наказан по заслугам. Но что-то во мне противилось убийству. Возможно, это был драконий, рефлекторный запрет. Или человеческая совесть.
Я с надеждой взглянул на Германа. Может, он мне чем-нибудь поможет — хотя бы попытается сам напасть на меня, и я, защищаясь, случайно его прикончу?
Но Герман стоял неподвижно, только победоносно улыбался, глядя на мои страдания.
— Нет, — прошептал я. — Не могу.
— Почему? — спросил Грег.
— Слабак! — заявил Валенок.
Я даже спорить с ним не стал. Чувствовал я себя ужасно. Давно уже не ощущал себя полным ничтожеством. А теперь мне казалось, что все было зря. Ишь, переродился, вырос над собой! Закатай губу обратно! Был просто лузером — а стал лузером-драконом. Потрясающий прогресс!
— Давайте сдадим его ментам, — предложила Ники, глядя на меня с жалостью.
— Только не ментам! — сказал я умоляюще. — Пожалуйста! Они его отпустят. Еще сами же окажемся во всем виноватыми.
— Слышал, Грег? Вот он, глас народа, — съехидничал Валенок, облизывая взглядом Васькиного отчима. — А я с ним, между прочим, согласен. Ну? Можно?
— Так почему? — повторил вопрос Грег, глядя на меня.
Я промолчал, угрюмо глядя на повеселевшего Германа.
Если бы он только не был человеком!
Грег задумчиво уставился в небо. А потом сделал нечто странное. Подошел к Валенку, протянул руку и погладил его по голове.
Валенок широко улыбнулся, сунул мне лапу железного дракона:
— Покарауль!
Он повернулся к Герману и окинул его оценивающим, плотоядным взглядом, под которым отечественный производитель задергался, как под прицелом.
«Что происходит?» — подумал я, холодея.
Герман стоял мокрый, как мышь, но все еще хорохорился. Не уверен, что в его положении я держался бы так же. Все-таки я его недооценил. На лбу у него блестели капли пота, но даже голос не дрожал.
— Ничего вы мне не сделаете! — заявил он, обращаясь к Грегу. — Хотели бы — давно бы уже убили! Давайте обсудим цену вопроса…
— Я-то давно уже хотел, — перебил его Валенок. — Да только гвозди мешали!
Глаза Германа, и так расширенные, вдруг почти вылезли на лоб. Он испустил дикий вопль, оттолкнул Грега и кинулся бежать по аллее к воротам.
Чего это он так испугался? Я оглянулся — и сам каменел. Рядом со мной возвышалось чудовище из моих кошмарных снов. Дракон-демон — только не белый, а черный с зеленым отливом, похожий на ожившую замшелую корягу, с ледяными хищными глазами. Демон распахнул зубастую пасть, раскинул кожистые крылья и быстро пополз вслед за жертвой.
Герман несся так, будто за ним гналась сама смерть (собственно, так оно и было). Валенок догнал его в конце аллеи, у самых ворот. Черные крылья загородили мне обзор, да я и не очень хотел бы увидеть то, что там происходит. От ворот долетел страшный крик и сразу оборвался, сменившись чавканьем.
— Грег, останови его! — не выдержал я. — Не надо!
Неожиданно глава клана толкнул меня к воротам.
— Иди туда! Ты осудил его на смерть — так иди и смотри, как делают твою работу!
И я пошел, спотыкаясь на негнущихся ногах. А куда было деваться?
Когда я добрел до места, все закончилось, и Валенок уже принял человеческое обличье. Но выражение его лица — бледного, в красноватых отсветах пожара — было совершенно нечеловеческим. Как тогда у Моралеса в парке.
На потрескавшемся асфальте, почерневшем от крови, валялись какие-то ошметки, при виде которых меня чуть не вывернуло.
— Что ты с ним сделал?! — пролепетал я.
Валенок с удовольствием осмотрел кровавое месиво.
— Убил его. И съел, — он облизнулся. — Хочешь — присоединяйся.
Я с ужасом отвернулся. И вдруг почувствовал это. Место убийства буквально вибрировало от концентрации силы! Всем существом я ощутил, как чистейшая жизненная энергия покидает растерзанную белковую оболочку и медленно рассеивается в пространстве. Утекает сквозь пальцы, пропадает впустую! Меня охватила жгучая досада. Почему бездействует Валенок? Как он может стоять и смотреть, как сила уходит в никуда? Это противоестественно, это просто нелепо!
И я сделал самую естественную, разумную вещь на свете. Я подошел к убитому — точнее, самому крупному его фрагменту, — опустился на колени и обнял его, как лучшего друга. Пачкаясь в горячей крови, прижал к себе и закрыл глаза, впитывая в себя саму суть его жизни. Такого наслаждения я не чувствовал никогда в жизни…
Но тут мне на плечо опустилась тяжелая рука.
— Не смей! — раздался голос Грега.
— Не мешай! — огрызнулся я неожиданно злобно.
Пальцы сжались.
— Нет. Прекрати!
Я попытался стряхнуть руку и воскликнул обиженно и яростно:
— Но разве ты сам не чувствуешь…
— Чувствую. Нельзя.
— Но Валенок!
— А ему — можно.
От изумления я как-то сразу остыл и пришел в себя. Как это — «можно»? Можно — что?!
— Валенок, заканчивай, — приказал Грег.
Валенок бросил на него злобный взгляд и сделал движение, весьма напоминающее выпад… Но Грег повел рукой в воздухе, сжал пальцы — и зигзагообразная татуировка на лице Валенка вспыхнула россыпью огненных точек. Валенок со стоном схватился за голову. Но лицо у него стало такое, словно он только что проснулся.
— И приберись за собой, — добавил глава клана. — Алекс, отойди, сейчас тут будет неприятно.
Мы повернулись и пошли к главному корпусу. Позади раздалось шипение, в спину ударил порыв ветра с едким кислотным запахом.
