— Не знаю, милорд. А как раз хотела это проверить. Вечером он так мило посапывал в кресле в моей комнате, что я не осмелилась будить его высочество и переночевала у брата, — невинно ответила девушка.
Отис подавил ухмылку и покачал головой.
— Кальм всегда любил поспать.
— Хотите, милорд советник, пойдемте вместе в мою комнату и посмотрим. Если что, вы поможете мне разбудить принца? — очаровательно улыбнувшись, спросила Элия и доверчиво положила свою ладошку на руку мужчины.
Пока Отис обдумывал ответ, дверь комнаты сказительницы распахнулась, и появился заспанный, лохматый и злой, как тысяча демонов, Кальм.
— Ну что, Отис, славно провели эту ночку? — ощерившись, спросил принц (Увидев советника в компании слегка растрепанной принцессы, парень тут же сделал свои выводы).
— Вполне ею доволен, — ответил советник, бросив на девушку ласковый взгляд.
— Слишком шустры вы стали, Отис. А шустрые долго не живут, — заносчиво пригрозил Кальм, не соображая со сна и досады, что за слова слетают с его языка.
— Со всеми претензиями, возникшими ко мне во время поездки, ваше высочество, обращайтесь к его величеству. А я, в свою очередь, выскажу ему свои, — холодно бросил советник, поигрывая рукой Элии. — Относительно дуэли в Вальне, повлекшей за собой скандал с шурином местного владетеля, о пьяном дебоше в Гард" норе, попытке изнасилования дочери королевского наместника в Далоне, погроме, устроенном вашими высочествами в Медарене, скандале в Нервисе, ссоре со жрецами Храма Судьбы в Альше…
Отис сделал паузу, наслаждаясь тем, как на перекошенном побледневшем лице Кальма ярость уступает место страху. Принц панически боялся отцовского гнева. Советник усмехнулся про себя: "Щенок попытался зарычать, но получилось только тявканье".
— Мы поговорим с вами позже, советник, я спешу, — постаравшись изобразить небрежный тон, пробормотал принц и поспешил ретироваться.
"Уж не в сортир ли?" — мелькнула у принцессы озорная мысль, но она сдержалась и прикусила язык. Девушка откровенно забавлялась, наблюдая, как ставят на место зарвавшегося мальчишку.
Отис насмешливо посмотрел ему вслед, потом погладил тонкие пальчики девушки и, лукаво улыбнувшись, заметил:
— Дорогая моя, какие у тебя прелестные ручки. Похоже, они никогда не знали черной работы. Узкая ладонь, длинные пальчики — руки не простолюдинки, а аристократки.
— Наследство мамочки. Папа говорил, она была знатного рода, но сбежала с ним из родительского дома, предпочтя свободу дороги роскоши быта и пустоте в сердце. А что мозолей нет — так сказители не пашут и не сеют. Мозоли у нас на языке! — рассмеялась девушка, внутренне напрягшись, и лишний раз похвалила себя за предусмотрительность, заставившую испортить маникюр на ручках еще до ухода из Лоуленда.
— А тебя утомила "свобода дороги" и, встретив двух высокородных болванов, ты с их помощью решила восстановить свое положение в обществе? — без обиняков спросил Отис.
"Ну почему же двух? — снова не без ехидства подумала девушка, — ты ведь тоже не из простолюдинов", и ответила:
— Да нет, что вы! Я решила соблазнить вашего короля. Как думаете, корона мне пойдет? — она затрепетала ресницами.
Советник рассмеялся и отпустил ее руку:
— Великовата будет. Да и женат король.
— Да? Вот жалость. Тогда погостим немножко в вашем легендарном королевстве и снова отправимся в странствия. А за свободу своих подопечных можете не опасаться. Плотские удовольствия и власть не стоят того, чтобы променять на них свободу истинного пути. Что же касается денег, поверьте, хорошие сказители зарабатывают достаточно, чтобы ни в чем не нуждаться. Ваши принцы мне ни к чему.
"Поживем — увидим, — решил Отис. — Если будешь мешаться, детка, убрать тебя всегда успеем. А пока пусть все идет своим чередом. Сказители — неплохая парочка. Красивая женщина, красивый мужчина… С ними вдвоем должно быть интересно".
— Ну вот, теперь Кальм освободил твою комнату, и ты можешь вернуться в нее, — советник дал понять сказительнице, что разговор окончен.
Зайдя к себе, принцесса, наконец, умылась, расчесала густые волосы и переоделась в серебристо-серое дорожное платье с неглубоким декольте и разрезом на юбке, доходящим до колен. Для сказителей и менестрелей такая одежда считалась вполне допустимой, а раз, по расчетам Дариса, они должны были этот вечер встретить в Альвионе, то и очень желательной — для привлечения внимания короля. Вдруг им удастся сегодня свидеться!
Нежное кружево белья, шелковые чулочки, изящные кожаные туфельки, хрустальная подвеска, спускающаяся с тоненькой серебряной цепочки прямо в ложбинку, образованную холмиками изумительных грудок, копна медовых волос, струящихся по спине, нежный аромат духов — все недорого, но лаконично и гармонично, направлено на то, чтобы свести с ума любого мужчину. И конечно никакой маскирующей косметики!
Завершив утренний туалет, принцесса направилась назад в комнату Джея, дабы оторвать его от магической миски проверить заодно насколько хорошо она (богиня, конечно, а не миска) выглядит и подготовить брата к появлению с сестрой на людях. Надо же кому-нибудь проводить беззащитную девушку на завтрак.
Не став стучать, Элия сразу открыла дверь комнаты брата и с порога обратилась к нему:
— Ты готов, дорогой?
Что-то промычав, принц оторвался от аппетитного содержимого миски и, сглотнув, уставился на богиню. Мысль о необходимости отвечать на вопрос даже не заглянула к нему в голову. Да и голос куда-то подевался. Наконец, после старательного поиска, какая-то его часть все-таки нашлась, и Джей хрипло спросил:
— Чего?..
— Я говорю, ты уже кончил?
Первый ответ на этот вопрос: "еще нет, но уже скоро" не прошел цензуры остатков сознания. А вместо того, чтобы подыскивать ему альтернативу, принц продолжал пялиться в декольте сестры, размышляя о том, какого цвета на ней нижнее белье. Все многоуровневое мышление бога, сдавшись на милость чувствам, было занято этим вопросом. А чувства, в свою очередь, сосредоточились на одном единственном объекте — и, о Силы, каком объекте! — на Богине Любви. Джей автоматически встал. Стоя оказалось гораздо удобнее разглядывать декольте. Принцу показалось, что при движении в вырезе платья Элии мелькнул кусочек черного кружева. "Наверное, белье у нее черное, на сливочной коже, а может, я ошибся и оно цвета персика или…" — завороженно думал принц, осознавая, что не в силах владеть собой и это демонски заметно, но мужчине было уже на все наплевать… И тут принца озарило:
— Может, присядешь? — хрипло предложил он.
