— Если так, то наши маги один другого стоят, раз у обоих получились одинаково мерзкие твари, — прокомментировал про исходящее Фен.
Пока он произносил эти слова, два демона покатились по земле, сжав друг друга в смертельных объятиях. Оставив свое творение столь же легко, сколь легко ребенок отбрасывает игрушку, которая надоела и не приносит больше никакого удовольствия, Фэйрин пробормотал три коротких слова, и из тела его умирающего демона возник механический гигант, размахивающий усаженной острыми шипами палицей. С быстротой молнии из расчлененного тела второго демона возник такой же воин, и битва гигантов закипела с новой силой.
И эта схватка развивалась точно так же, как предыдущая: лишь только атакующий порыв механических чудовищ стал ослабевать, их место на арене занимали все новые и новые твари. Липкие змеи, омерзительные жабы, тонкие, как прутья, существа, заполнившие воздух удушливой вонью — каждая проекция разума магов была много страшнее и жутче, чем предыдущая, и все они яростно кромсали и рвали друг друга в огненном круге. Ни Тропосу, ни Фейрину, однако, не удалось превзойти противника в магическом искусстве. Их поединок затягивался.
Когда обоим волшебникам стало ясно, что их соревнование может так ничем и не кончится, Тропос решил испробовать иную тактику. Забросив свое последнее творение — огромного белого червя, который выделял едкую кислоту из всех усиков, покрывающих его гибкое, сегментированное тело, — он встал перед Фэйрином в своем человеческом облике и улыбнулся.
Затем он превратился в дракона.
Это превращение напомнило Ривен подводных плиэнов, только вот то, во что превратился Тропос, напоминало скорее кошмарный сон, нежели изящные построения пенных див. Скрюченная фигурка Тропоса внезапно поднялась в воздух, распрямилась и стала чернее, чем даже рясы обоих магов. Из тела его выросли огромная морда, хвост, крылья и кривые когти, а само тело стало твердым, покрывшись металлической чешуйчатой броней. Чудовище, в котором нельзя уже было узнать Тропоса, наклонило голову на гибкой шее и дыхнуло на противника обжигающе-ярким пламенем.
Но и тело Фэйрина тоже замерцало, превратившись в дракона кроваво-красного оттенка. С протяжным криком второй дракон тоже взмыл в воздух, избежав таким образом попадания огненной струи. Теперь уже оба дракона рассекали ночь могучими крыльями, описывая широкие круги а затем, выставив вперед смертоносные когти, ринулись навстречу друг другу.
Пламя вырывалось из ноздрей чудовищ, трава пригибалась под горячим ветром, поднятым взмахами широких кожистых крыльев, а несколько стьюритских палаток даже сорвало и унесло прочь, в темноту.
— Не хотел бы я встретиться с такой тварью, когда она не в духе, — пробормотал Фен. Альбин и Ривен почти не слышали его, потрясенно глядя на воздушный бой.
Драконы развернулись и с пронзительным криком повторили свою атаку. Алый дракон спикировал к земле, потом выровнялся, но черный стремительно развернулся и последовал за ним. Красный дракон повернулся к преследователю, и огромные тела столкнулись в воздухе, кромсая друг Друга зубами и когтями с такой яростью, что всех зрителей на земле передернуло. Во все стороны полетели куски плоти и сверкающие чешуи, но ни одно из сражающихся чудовищ не опустилось на землю.
Однако долго это продолжаться не могло — слишком много сил отнимало у магов парение в воздухе одновременно с необходимостью наносить удары и уклоняться. Утомленные драконы приземлились в огненном круге и исчезли. Оба колдуна теперь стояли на площадке в своих первоначальных формах.
— Умри! — пронзительно выкрикнул Тропос, выбираясь из остатков своего драконьего тела. Длинные голубые молнии сорвались с кончиков его вытянутых тонких пальцев и ударили Фэйрина в грудь с такой силой, что маг чуть не отлетел в пламя, окружающее арену.
Фэйрин, однако, почти мгновенно пришел в себя и ответил на выпад Тропоса тонкими, желтыми лучами яростной энергии. Желтые и голубые молнии скрестились, рассыпая во все стороны крупные шипящие искры. Раздался оглушительный треск, искры посыпались гуще, последовала целая серия громоподобных разноцветных взрывов, и внутри магического огненного круга закипела такая ожесточенная битва, что самих волшебников не было видно в облаках горячего разноцветного пара и россыпях ярких искр. Тем не менее ни один из них не смог пока одержать верх, и беспощадные удары так и сыпались с обеих сторон.
— Сколько же это может продолжаться? — воскликнул Альбин.
— Недолго, парень, во всяком случае — не вечность, — отозвался Фен. — Они уже потратили столько энергии, что это не может не сказаться на обоих. Лучше бы, конечно, они истребляли друг друга, чем нас.
— Похоже, что последний выпад Тропоса задел Фэйрина, — прошептала Ривен побелевшими губами. Ужас был явно написан на ее лице. — Видите, он согнулся и упал на колени?!
Тропос тоже заметил, что нанес противнику чувствительный удар.
— А теперь, — безумно взвизгнул он, — теперь настало время нанести последний удар!
В одной руке Тропоса появился кинжал, а в другой он держал клетку Сэл, которая каким-то образом попала в его обожженную руку, хотя все это время она стояла на пне за пределами огненного круга.
— Это пиллаун! — проскрежетал Тропос, держа клетку над головой. — Помнишь заклинание, о котором рассказывал нам Пербельд? Заклинание, которое может превратить волшебника — любого волшебника — в прах? Оно было недоступно нам, потому что для него требовалась одна очень редкая вещь — живое сердце пиллаун!
— Он хочет убить Сэл! — крикнула Ривен и вскочила, собираясь броситься вперед. Фен и Альбин успели схватить ее за руки и удержать. Как раз вовремя. В этот самый миг Сэл, которая с неестественным спокойствием прислушивалась ко всему происходящему, вырвалась из своей незапертой клетки и с потусторонним воплем вонзила свои острые как бритва когти в изумленное лицо Тропоса.
— Аиии-ииии! — заверещал Тропос, когда пиллаун метнулась прочь.
Затем он крикнул еще громче — протяжно и жутко. Смертоносные желтые молнии сорвались с кончиков пальцев поверженного Фэйрина, и мстительный старый колдун вспыхнул, на глазах у изумленных и испуганных стьюритов превратившись в масляно-желтый огненный шар.
— Сэл! — позвала Ривен в голос.
— Она улетела в безопасное место.
— Нам надо убираться отсюда, госпожа, — настойчиво зашептал Фен, многозначительно подмигнув Альбину.
— Ты наверное знаешь? Ты видел? — допытывалась Ривен.
— Абсолютно достоверно. А теперь, госпожа, нам надо побыстрее отправиться к башне, пока стьюриты не пришли в себя и не принялись оглядываться по сторонам. В некотором смысле нам не повезло, что Фэйрин решил устроить это представление именно сегодня ночью. Когда Арант немного протрезвеет и пошевелит мозгами, ему может прийти в голову, что все это было затеяно для того, чтобы отвлечь его внимание от какой-нибудь вылазки Броуна. А теперь, леди, возьмите нас за руки и позвольте помочь вам перебраться через эту канаву. Право же, вам одной будет неловко.
