— Да я ж договариваю, — понизил голос следопыт, тенью следуя за торопящимся во двор господином. — По подбородку ежели судить, то не человек это был. Тяжелый такой, аж до середины груди доходит. Стоит ли связываться с тем, чьих сил не знаешь? Да и я так про себя кумекаю — ежели такая погань появилась, следует её взять и расспросить откуда, кто, зачем… может он не один такой?
Берияр и сам все это прекрасно понимал, выговаривая старому товарищу только из вредности. Нет, он не боялся нечисти или чар, от которых надежно защищался самым действенным из известных амулетов. Закаленным железом.
Деревянные ворота детинца распахнулись и отряд из трех десятков всадников одетых в теплую одежду из шкур, устремился прочь от резных горниц по белой ленте дороги, ускользающей в снежно-изумрудные недра непуганого леса. По направлению к поросшему старыми соснами холму, в недрах которого скрывался один из богатейших на севере рудников, под названием Палая Гора.
И хотя путь, указанный следопытом был не близким, Берияр ни разу не задумался о странных чужаках, чье появление могло нести за собой неприятности. Он молчал, слушая вполне обычные в их краю разговоры о погоде, о несущей торговлю весне, о том, что у кого-то ощенилась любимая охотничья сука.
Все обыденно и совершенно буднично. Тихо стряхивали снежный дождь с темных лап приветствующие отряд ельники. Оголодавший на зимовке волк торопливо доедал законно добытую косулю. Один из мужчин снял с седла лук, но был остановлен Берияром. Светло-серые глаза хозяина Медвежьего Хребта и серо-зеленые хищника на несколько мгновений встретились. Хищник тихо настороженно заворчал, не выпуская из пасти добычу, но Берияр не дрогнул. Тогда серый обиженно по-собачьи тявкнул и неторопливо отошел в тень, провожая привычно угрюмых мужчин долгим взглядом, как это делали зверьки поменьше.
… Чужаков они перехватили, проехав известным только бывалым следопытам тропами, за кабаньим логом. Те ехали, открыто, не скрываясь, не боясь внезапной стрелы, могущей вылететь из недружелюбной чащи. Ремесло всех семерых Берияр определил с первого взгляда, тут не требовалось особых познаний. У всех, кроме коротких мечей еще и копья с раскрывающимся трилистником наконечником. Скрывающиеся между пропитавшимися тяжелым запахом дороги мехом тугие кольца плетеных кольчуг. Тощие седельные сумки, подергивающиеся на конских боках. На головах у всех капюшоны, под которыми угадываются очертания шоломов. Все само за себя говорит.
Когда на дорогу прямо перед ними выкатились дозорные, пришлые резко застопорили коней и с криками похватались за оружие. В общем, поступили так, как и должны были люди, которых застали врасплох.
Лишь предводитель их, не растерялся — придерживая грызущего удила коня, лег локтями на луку и принялся с интересом рассматривать следопытов. Солнце только встало над верхушками деревьев, бросая на плечи и головы розоватые отсветы. И прекрасно освещало тяжелую костистую челюсть предводителя чужаков.
— Вы кто такие? Откуда прибыли? — неприветливо спросил Берияр, при этом не делая никаких угрожающих жестов. За него все сделала свита. Предводитель разбойников ответил вопросом на вопрос. Ответил медленным, тяжелым голосом:
— Свободные… люди. Издали едем, никому зла не причиняем. А вы кто будете?
Из ельника послышалось ворчание хищника. Кони нервно затоптались, перепахивая снежный наст подковами.
— Сначала сам имя назови, — потребовал старый следопыт, выезжая вперед Берияра к сгрудившейся на дороге семерке. — Да морду на свет божий покажи, а то дюже сомнения берут, что до твоего роду-племени! А вы не балуйте, соколики, а то ведь у нас парни простые — топориком промеж глаз заедут, не объясните потом, что живот чесался.
Подтверждая старшинство, и на этот раз первым заговорил тот, с длинным тяжелым подбородком:
— Вы вроде здесь люди не случайные, а своевольничаете. Ну как хозяин тутошний прознает, может повелеть и плетьми выпороть!
Старый следопыт усмехнулся своим зияющим провалами меж зубов ртом:
— Мы сами власть здешняя, царем и Богами благословенная. Средь нас, между прочим, боярин пожалованный, нынешний держатель Медвежьего Хребта и смотритель за всеми землями на день пути!
Берияр в выяснении отношений разговора не принимал, подчеркивая, что не к лицу ему невесть с кем объясняться. Пристальный взгляд из-под капюшона заставил вздрогнуть повидавшего всякое старика-следопыта. Тяжелая челюсть клацнула выдавая глумливое:
— Какая честь для меня видеть перед собой самого Берияра! Того самого Берияра который долгие пятнадцать лет после смерти своего отца от раны, полученной на охоте, как цепной пес сидит на одном из богатейших рудников Брайдерии.
— Довольно! — разгневанно крикнул Берияр, положив руку на аккуратно умостившийся на конской шее арбалет. — Ты и твои дружки немедленно поедут с нами! Поговорим в более удобной обстановке кто пес!
Как по команде вся свита Берияра выстроившаяся за его спиной полумесяца, вытянулась вперед, объезжая семерку чужаков слева и справа. Оружие уже давно было в их руках, и было готово разить без разбору.
— Хорошо, хорошо, — ехидно засмеялся их главарь. — И все-таки, прежде чем мы займемся делом, позволю себе представиться.
Он шутливо поклонился в седле, роняя жутковатую рекомендацию самому себе:
— В здешних, да и многих других краях меня часто называли прозвищем… — капюшон полностью скрыл лицо и напряженная ситуация достигла своего апогея. — Истребитель Героев.
И наклонившийся вперед Демигор широко раскрыл свой рот. Настолько, что напряженно ерзающему в седле следопыту стало видно все его огромное нутро, кажущееся, куда большим, чем сам он, походящее на полный острых изогнутых клыков тоннель. Зубы тянулись и тянулись, наверное, до самого копчика. Но было ли так на самом деле, старик узнал буквально в следующий миг. Когда похожее на выпущенную стрелу тело сорвалось с коня и моментально, перекусила его худосочное тело пополам и, свалившись с разорванными останками в снег, стало стремглав терять свои человеческие кондиции. Кровь закапала с дрожащих игольчатых лап невысокой елочки.
Берияр и все его окружение были готовы ко всякому — за долгие годы им доводилось сражаться с людьми, колдунами и даже нечистью — но к такому зрелищу невозможно было быть готовым. Увы, прийти в себя им не дали и когда серый, весь перевитый жилами и отростками торчащих из сочленений рогов демон поднялся над головами коней и наездников, расправляя широкую грудь и рваные крылья летучей мыши — шестеро его спутников нанесли свой удар, разворачиваясь к флангам. Завихрились снежные вихри, накрыв и спутников Демигора и свиту Берияра. Сухая крупа больно секла кожу и норовила попасть в глаза, заставляя коней приседать, поворачиваясь на месте, а людей прятать лица.
— Колдовство!!! — испуганный крик оборвался вместе с жизнью, ибо стальной трилистник копья, безошибочно рассекши белый занавес, ударил прямо в скрытое за ворсистым шарфом горло молодого следопыта. Не растерявшись, конники рванули сквозь вихрь, направляя оружие перед собой. Туда где совершенно точно находились копейщики. И столкнулись друг с другом, услышав демонический хохот, сковывающий члены смертным ужасом. Уши слышали нетерпеливый топот, и насмешливый свист идущий казалось со всех сторон сразу, шелест перепончатых крыльев, а глаза успевали заметить темное марево. Но оружие неизменно проваливалось в пустоту.
Кони кружили на местах, сталкиваясь в разразившемся безумии меж собой, и их наездники не видели ничего дальше вытянутой руки, истерично тыкая оружием наугад, раня своих же товарищей. В то время как стальные трилистники делали свою работу. Быстро, методично. Не замечая магической непогоды. Очи их обитателей пронзали белый занавес не хуже копий.
— Осторожно! Осторожнее!! Мара! Не дайте себя обмануть! Отходите! — сплевывая набивающийся в открытую глотку снег, велел Берияр, стягивая пышную шапку себе на лицо и отводя скакуна назад. — Спина к спине!
