— Устойчиво, когда тройственно, — прошептал Хоуп в восхищении.
От Врума сорвалась какая-то волна, движущаяся вдоль нити. Она долетела до изумрудной звезды, оттуда к черной сфере, а затем от сферы вернулась к нам.
И вместе с этой волной о камень под ногами ударилось пятно мрака, принявшее очертания человека. Следом за ним потянулись еще такие же, разбившиеся рядом. И на местах столкновения остались лишь очертания тел, что тут же принялись шевелиться и метаться из стороны в сторону.
Одна из нитей, соединяющая Врума и черную сферу, лопнула и втянулась обратно в последнюю. Затем то же самое произошло между сферой и изумрудом, только теперь нить втянулась в изумруд. А следом лопнула и последняя связующая нить, потянувшись к Вруму.
И когда она втягивалась в ската, на мгновение, но я увидел очертаний китов, плавающих вокруг зеленой звезды. И, возможно, даже услышал их прощальную песнь.
А потом все вновь исчезло, камни стали камнями, круг под ногами — кругом, а небо — небом. От навалившейся тяжести, после невесомости, я рухнул на колени. Верх и низ навалились внезапно, так что я на несколько мгновений потерялся в пространстве, а перед глазами все завертелось.
Рядом Хоуп пытался отползти в сторону из круга, но не успел. Его вырвало прямо на камни. Я с трудом, но все же сумел удержать завтрак в себе, но сам распластался и закрыл глаза. Надо подождать, пока головокружение не прекратится. Просто подождать.
— Значит, все-таки из-за тебя весь переполох, — раздался глухой голос.
Я моментально подскочил на ноги, обнажив мечи. Зря, конечно, второй раз пришлось бороться со своим же желудком за съеденный завтрак. Но я снова победил и уставился на говорившего.
С противоположной стороны от той, откуда мы пришли, между камней стоял человек в мантии до колен. Зеленоватый цвет не оставлял сомнений, к какой секте он принадлежит, да еще и Туман, сидящий на верхушке одного из камней, отсалютовал мне трубкой.
— Давно не виделись, обезьяна.
— Туман, — произнес человек в мантии строгим голосом.
И улыбка моментально сползла с рожи старшего сына, хоть из-за расплывающихся черт лица это было трудно заметить.
Я же пригляделся к новому гостю, который безболезненно вступил в круг, подходя ближе. Сначала я решил, что у него нет лица, затем мне показалось, что это какая-то фарфоровая маска. Но не совсем так.
Да, это действительно была маска, из-под которой виднелись лишь глаза. Она имела очертания человеческого лица, гладкая, идеальная. А еще она закрывала не только лицо, но и шею, а возможно и больше.
Потому что на маске сияли зеленоватым светом ниточки рун, которые постоянно перемещались, переплетались, сползали вниз, куда-то под мантию, лезли на лоб, уходя под капюшон. И ни на секунду не останавливались.
В отличие от всех видимых мной рун в этом мире, такую искусную и тонкую вязь можно легко узнать из многих. Точно такая же, как и на моем зеленом браслете.
Человек в болотистой мантии остановился в паре метров от меня, и я наконец смог разглядеть его посох, покрытый такими же рунами, как и все его тело. И только сейчас я заметил, как ниточки плетений перетекают с его рук на посох и обратно, оплетают круглое навершие, образуя невероятные узоры, чтобы затем вернуться обратно на руки и скрыться под рукавами.
Ладони человека такие же фарфоровые, как и маска на лице, но гибкие, будто это перчатки. Хотя, скорее вторая кожа.
— Отец Сумрака, — прошипел Йозеф у нас из-за спины.
Краем глаза я заметил, что он тоже вошел в круг, хотя до этого не решался. Но на ремесленника мне было плевать, все-таки тут было существо поважнее. Но я все же заметил проявившееся сновидение Йозефа.
Это был какой-то огромный саквояж, больше похожий на вытянутый шкаф. В него как раз мог бы поместиться худой человек, только вот створки были наглухо закрыты. Шкаф просто плыл в воздухе за спиной ловца.
— Чего тебе от меня надо? — обернулся я к Отцу Сумрака.
— Это скорее тебе от меня кое-что надо.
Из-за спины Отца вальяжно, но грациозно, выступило сновидение. Тишки-етишки, сегодня точно не тот день, когда я перестану удивляться. Потому что сновидением Отца был огромный кошак с густой шерстью и небольшой гривой.
Только шерсть была не цвета слоновой кости, а скорее пепельно-серой. Впрочем, из-за мантии ловца все вокруг принимало болотистый оттенок.
— Это Скай? — прошептал Хоуп, удивившись не меньше меня.
— Я похож на этого слабака? — прорычало сновидение.
— Ты похож на поросший мхом валенок, — ответил я. Почему-то его фраза задела меня.
— А может вскрыть тебе брюхо и выпотрошить? — блеснули длинные клыки, как у саблезубых тигров.
— Таши, — произнес Отец спокойно.
Кот фыркнул, прорычал, посверлил нас взглядом и отвернулся. Улегся на камень, словно потерял к нам интерес.
— Отец, — прошептал сзади Йозеф. — Эта тварь похуже Архитектора будет. Он отравляет оба мира одним своим присутствием.
— Помолчи, — Отец ударил посохом о камень.
И на одно краткое мгновение все руны на нем замерли, вспыхнули и раздались в стороны, образуя вокруг фигуры ловца подобие сферы. Но прежде, чем они успели растаять, вокруг Йозефа заклубился зеленый туман.
Я только успел обернуться, как туман уже принял форму железного саркофага из какого-то зеленоватого металла. Огромная, в человеческий рост, он заперла в себе Йозефа. И все бы ничего, но этот саркофаг был похож на ежа из-за десятков клинков.
Я только успел дернуться, как клинки пробили железо насквозь и вышли со всех сторон уже окровавленными. Синхронно, быстро, в одно мгновение запертого Йозефа изрешетили какой-то невообразимой магией.
— Ты убил его, — произнес я растерянно.
— Брось, — отмахнулся Отец. — Детей ректора таким пустяком не убьешь.
— Что?
Спокойный Лаэр проигрывает удивленному со счетом два-ноль.
— Каюсь, грешен, — раздался звонкий смех Йозефа где-то позади.
Я вновь обернулся, да какого пресвятого хрена тут происходит? Йозеф вновь входил в круг камней целый и невредимый. Разве что одежда вся в дырах и кровавых пятнах. Но тело, с виду, вообще целое.
Железная дева растаяла, но на том месте никого не было. Три-ноль, крыша уже прогудела о скором отправлении.
— Но не забывайся, старик, — стал серьезным Йозеф. — Один щелчок пальцев и здесь окажется мой отец.
— Это который за нейтралитет и невмешательство? — из-под фарфоровой маски раздался приглушенный смех.
— Ради твари вроде тебя можно и исключение сделать. Последний катаклизм произошел из-за тебя.
— Джу и Ши с тобой бы не согласились. Да и пока я в этом кругу, ректор мне ничего не сделает.
— Зато я сделаю, — произнес Хоуп.
Я услышал щелчок наруча и одновременно с этим почувствовал, как закружился эфир, а древнее место силы начало пробуждаться. Камни, истлевшие останки, мелкая поросль, все зашевелилось под воздействием какого-то вихря энергии.
Я почувствовал, как меня неудержимо сносит невидимый поток, пытаясь оторвать от земли, а взгляд Хоупа стал каким-то безумным. Он уже снял куртку и потянулся к защелкам второго блокиратора.
Отец Сумрака ударил посохом о землю.
— Инсомния.
Руны метнулись вокруг его тела, перестроившись в какой-то невероятный узор. Вспыхнули и от его посоха во все стороны разошлась волна, искажающая само пространство. И стоило ей накрыть нас, как все в одно мгновение прекратилось.
Исчезли Врум и шкаф за спиной Йозефа. Пиво, до того мирно сидящий на плече Хоупа, тоже исчез. Остался только странный кот по имени Таши, так похожий на Ская, разве что крупнее и массивней.
А еще пропало нежное ощущение покалывания на коже. Эфир исчез. В месте силы, до самого основания пропитанном эфиром, больше не было эфира. Я попытался накинуть сон, призвать Врума, наснить сферу. Ничего.
Хоуп удивленно водил глазами, уставившись на свои руки. Сжимал и разжимал пальцы, снимал блокираторы. Ничего не происходило, даже ветер загулял среди камней, впервые за… Сколько? Тысячелетия?
