Двое стражников вывели бывшего капитана из замка, где почти у самой лестницы ожидала повозка с клеткой, в которую его и затолкали. Конвоирами выступали пятеро солдат в полном комплекте доспехов и с мечами на поясах. Ворота, к которым неспешно подъехала повозка с заключённым, медленно открылись, и за ними Атон увидел живой коридор. Бесчисленное множество людей стояло по обе стороны Стелы царей, и их нескончаемый поток тянулся до центральной площади. Едва Атона вывезли за ворота, толпа, словно по приказу невидимого командира, ожила, и начался сущий хаос. В бывшего гвардейца летели камни, гнилые фрукты, ругательства и проклятия. Кто-то пытался добраться до узника в клетке, но городская стража, что сдерживала волны разъярённых горожан, пока что удачно и бескровно оттесняла слишком ретивых назад. Пока Атон ехал, он оглядывался по сторонам, смотрел на людей, и не мог понять: почему его ненавидит целый город — если не всё королевство. Люди смотрели на него, как на закоренелого убийцу или людоеда — или скорее даже, как на дьявола, что пришёл к ним из преисподней.
Телега с клеткой медленно ехала, а люди, которых Атон некогда пообещал защищать, швыряли в него тем, что попадалось под руку. Чтобы хоть как-то защитить себя, Стрэйб свернулся на дне клетки в клубок, словно кот, и прикрыв голову руками, стал ждать конца этого последнего унижения. Как и предполагал бывший гвардеец, телега отвезла его к центральной площади. Едва извозчик затормозил, под гневные крики толпы клетка открылась, и два стража из конвоя вновь грубо подхватили бывшего капитана и выкинули его на землю. Атон больно ударился о брусчатку, но не издал ни звука. Бесцеремонные рыцари подхватили и так ослабшего капитана под руки и потащили к сооружению, которое в кратчайший срок возвели специально для него.
Эшафот выглядел не слишком аккуратным, и сделанным явно на скорую руку, но для быстрой казни и такого вполне хватало. Пока Атона поднимали по грубо склоченной лестнице вверх, Стрэйб понял ещё одну вещь, которая не давала ему покоя. Над ним не проводили суда. Даже самые омерзительные головорезы — и те получали право на слова защиты, даже если их вина была полностью доказана, но бывшего гвардейца это право обошло стороной.
Когда Атон оказался наверху, под пристальными взглядами тысяч глаз горожан, что стояли внизу и взирали на него с уже знакомым презрением, он увидел короля Балдера, стоявшего рядом с петлёй. Рядом с ним высился огромный бугай в чёрной маске, семеро телохранителей с копьями наизготовку и… родителей бывшего капитана. Отец и мать Атона стояли по правую руку от короля и, глядя в пол, жалко дрожали. Когда Стрэйб оказался в десяти шагах от них, его пожилая мать подняла глаза — в них читались скорбь и… страх.
“Страх! Вот чего не хватало! Всё это — мой самый страшный кошмар, а значит…”
— Атон Стрэйб, капитан королевской гвардии и рыцарь короля, — внезапно заговорил король, словно понял, что “смертник” отыскал разгадку, которая кружилась вокруг него, словно назойливый комар, и никак не давалась в руки. — Шесть месяцев назад тебе именем короля было порученное задание, которое должно было спасти жизнь моей покойной супруги Адель. Вместо того, чтобы исполнить приказ или отказаться от выполнения, ты дал своё согласие, а после дезертировал и пропал. Шесть месяцев ты скрывался, но сегодня бог услышал мои молитвы, и ты наконец предстанешь перед его судом…
“Да, да, теперь я точно уверен. Мы прошли через переход Огана и попали во владения страха… но почему всё это происходит… Неужели сила ворожбы владычицы на такое способна? Её миражи куда реальнее, чем у владычицы Амитолы? Учитывая, что свои силы она и сама не может контролировать, то это неудивительно”.
— За убийство принцессы Адель, принца Амира и короля Жангира, — продолжал говорить Балдер. — Я, король Балдер первый, приговариваю тебя к смерти через повешение. Приговор привести в исполнение немедленно.
“Как выбраться? Как разорвать этот кошмар? Что сделать, чтобы спастись?”
Вместо ответа Атон почувствовал, как в груди его вдруг стало… тепло, словно он выпил добрую порцию вина. Тепло из груди, словно волнами, расходилось по всему телу, придавая уже отчаявшемуся человеку… надежду.
“Огонь можно потушить водой, а значит, страх можно победить…”.
Когда к Атону подошёл палач и уже собирался толкнуть его к петле, Стрэйб знал, что нужно делать. Едва рука человека в маске коснулась его плеча, гвардеец пригнулся, и собрав оставшиеся силы, подсёк ноги бугая. Под удивлённое оханье толпы здоровяк рухнул на помост, а бывший заключённый уже бежал к королю. Стражники, что стояли возле Балдера, в ту же секунду ощетинились копьями, но Атон, подталкиваемый неведомыми силами, словно танцовщица, сделал пару пируэтов на пятках, и миновав всех стражей и их острые копья, наконец добрался до короля. Тот в ужасе глядел на приговоренного, что ещё минуту назад едва держался на ногах, а сейчас находился в двух шагах от него. Король потянулся к мечу, что висел у него на поясе, но Стрэйб, давно заприметивший эту игрушку, был готов. Едва Балдер обнажил клинок, Атон, нисколько не церемонясь, ударил короля ногой по кисти и заставил его с криком боли выронить меч.
Когда семеро телохранителей были готовы пронзить спину обезумевшего дезертира, Стрэйб уже подхватил меч с земли и без толики сомнения пронзил грудь короля Балдера. Едва меч прошёл насквозь, время вокруг словно застыло. Стражники замерли, люди замолчали, а бешеный стук сердца словно утих. “Живыми” оставались лишь Атон, что придерживал лжекороля, и сам Балдер, который смотрел на капитана расширенными от страха глазами.
— Ты не мой король.
Сказав это, Стрэйб выдернул меч из груди Балдера и отпустил его уже бездыханное тело падать с помоста.
ГЛАВА 3. ПОБЕДА СТРАХА НАД СТРАХОМ
Владения страха
Атон вскочил с криком, как обычно делают люди, которым снился очень жуткий и реалистичный кошмар. Сердце бешено колотилось, а глаза никак не могли сфокусироваться и перед ними до сих пор стоял образ испуганного Балдера, по губам которого сочилась кровь. Стрэйб, словно безумный, оглядывался по сторонам и пытался понять, что вообще происходит, но паника никак не унималась. Когда капитан наконец смог совладать с собой и своими чувствами, он привёл дыхание в порядок и уже более трезвым взглядом оглядел округу.
Картина реального, если он, конечно, был таковым, мира, была удручающей. Серое, словно заваленное пеплом, поле, одинокие скрюченные деревья, парочка каких-то чахлых кустов и свинцовое небо над головой. Атон с трудом встал на ослабевшие ноги и вновь огляделся.
“Только серость, тоска и ничего более. Это владения страха, или мой очередной кошмар?”
Стрэйб провёл быстрый осмотр своих вещей и, обнаружив на поясе Бурю, а за спиной — щит и арбалет, понял, что теперь он в реальном, пусть и гнетущем, мире. Только одного не было рядом с гвардейцем — его спутницы.
— Авива! — закричал Атон, крутясь вокруг, как волчок. — Авива!
Ответа не было. Стрэйб прошёлся в разные стороны, зовя свою спутницу, но всё, что он слышал — это собственный голос и мёртвая тишина.
“Она могла прийти в себя раньше и уйти на поиски владычицы. Да, скорее всего, так и есть. Меня бы ей не удалось тащить, а вот позвать на помощь местную “королеву” было бы правильным решением. Осталось только понять, куда она могла пойти”.
Атон не знал, куда идти, поэтому выбрал то направление, которое казалось ему верным. Направление, которое подсказывало ему сердце.
Пройдя от места своего пробуждения порядка нескольких километров, по крайней мере, так казалось капитану, он увидел впереди какое-то странное сооружение. Лишь когда Атон подошёл поближе, то он понял, что это — нагромождение камней, только не обычное, а сделанное словно в виде палатки. Идти до него было довольно далеко, но чутье гвардейца подсказывало, что именно там он и найдёт нужные ответы. Когда до каменного “шалаша” оставалось всего ничего, Стрэйб понял, что не ошибся. Внутри, как бы это странно ни звучало, горел огонь, а на стене шевелилась чья-то тень.
