Мне на выбор предложили две комнаты, но я сразу выбрала ту, окна которой выходили на внутренний дворик. Света в ней было меньше, чем в той, окнами выходящей на фасад, но мне она показалась родней. Мебель молочного цвета прекрасно гармонировала с золотисто-салатовыми обоями, высокий белоснежный потолок создавал видимость воздушности помещения, а покрывало кровати сочного фиолетового цвета не казалось тёмным пятном, а наоборот точно вписывалось в интерьер. Ещё имелась ванная, а шкаф-купе с зеркалом во весь рост, казалось, мог вместить не только весь гардероб, но и кучу незначительных мелочей.
Когда я осмотрелась в выбранной комнате, мы с женой магистра по её просьбе присели на кровать, и она с улыбкой заметила:
- У нас есть минут пятнадцать, пока Ортолон закончит у себя в кабинете. Он никогда быстро от бумаг не отрывается. Понравилась комната?
- Да, она чудесна, - искренне ответила я и запнулась, не зная, как к ней обратиться.
- Меня зовут Тамила, но мне было бы приятно, если бы ты стала называть меня мамой.
- Хорошо, мама, - вымолвила, пробуя на вкус это неизвестное для меня слово и чувствуя, как оно согревает сердце.
Мы поболтали с нею о моей жизни до академии, и хотя в подробности не вдавалась, представление о детдоме у мамы сложились вполне правдоподобные. А я в свою очередь спросила, почему они решили меня удочерить. Оказалось, что мы с магистром проводили за занятиями столько времени, что, приходя домой в свободные дни, он частенько пересказывал жене все последние студенческие шалости и наши с ним занятия. Оказывается, я произвела на своего декана настолько положительное впечатление, что однажды, когда он по привычке рассказывал супруге об очередном этапе моего обучения, она и предложила: «Дорогой, если тебе так понравилась эта девочка, так давай её удочерим?». Магистр удивился, поразмыслил и согласился. Так я и стала их дочерью.
Когда мы спустились в столовую, то декан уже сидел в кресле и читал газету. Мама попросила помочь накрыть на стол, и когда мы закончили и сели кушать, он обратился ко мне:
- Лиона, когда мы наедине в академии или когда мы дома, называй меня папой, хорошо? Я не перестану быть твоим деканом ещё как минимум пять лет, но это касается только учёбы.
- Хорошо, папа, - улыбнулась я, взамен получив две солнечные улыбки.
Они и правда были похожи между собой, мои папа и мама. Ярко-голубые глаза, серебряные волосы, белая кожа. Папа высокий, кажется строгим, и видно, что не забывает о физической подготовке. В отличие от академии, одет в рубашку с закатанными рукавами и расстегнутым воротом и льняные штаны. Мама ниже его на целую голову, стройная, с хорошей фигурой, одетая в лёгкий сарафан, но босиком. Оба добрые, улыбчивые, и какой-то частью сознания мне до сих пор не верится, что всё не сон.
После завтрака (чай, гренки, булочки с сахарной пудрой - вкуснее, казалось, не ела ничего), отодвинув в сторону тарелки, папа сказал:
- Лиона, я не знаю, понимаешь ли ты, но возможно, что в этом семестре некоторые студенты факт твоего удочерения воспримут в штыки, посчитав, что тебе будет оказываться дополнительная помощь. Нет, конечно, если у тебя возникают какие-либо трудности, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь или совет, но экзамены за тебя сдавать я не буду, - тут мы оба посмеялись. - Я просто хочу, чтобы ты понимала возможность этого.
- Я понимаю, не волнуйся, я умею давать отпор, - невесело усмехнулась я и пояснила: - Это первое, чему мне пришлось научиться в прошлой жизни.
- Ясно. Тогда о другом: дело в том, что у нас с Тами есть дочь, я ведь тебе уже рассказывал, что она работает на Войтене. Но она давно взрослая, у неё есть любимый и Шайнила редко бывает дома. Но вы обязательно познакомитесь. Кроме неё у нас нет детей, ничьим воспитанием мы давненько не занимались и возможно по отношению к тебе мы можем совершать ошибки, просто по незнанию, а не потому, что мы тебя не любим. Надеюсь, что чтобы не произошло, мы всегда сможем обсудить проблему.
- Лиона, я понимаю, что учёба в академии не будет тебе давать возможность часто бывать дома, по крайней мере, ещё полгода точно. Да и первые летние каникулы большей частью ты тоже проведёшь там. Но надеюсь, это не помешает нам узнать друг друга, - сказала мама.
- В доме можешь развлекаться, как хочешь, - сообщил папа. - Библиотека, бильярд, бассейн - в твоём распоряжении. Только в хамам без нас не ходи - для непривыкшего организма надо начинать понемногу. Город, да и планету в целом я тебе покажу, когда у нас будет немного больше времени.
- Я в бильярд не умею играть, - призналась я.
- Ничего, я научу, - пообещал папа.
- Я думаю, что ты у нас быстренько освоишься, - тепло улыбнулась мама.
- Ну, девчонки, оставляю вас вдвоём, папе надо поработать, - сообщили нам, и мы с мамой собрали со стола посуду, под разговоры помыли её, а затем она предложила переодеться и позагорать возле бассейна.
На мой резонный вопрос: «А во что переодеваться?» мне было предложено на выбор несколько купальников, и в один я даже неплохо поместилась. Подойдя к бассейну, увидела, что его бортики были специально приподняты и сделаны довольно широкими, чтобы, постелив полотенце, можно было лечь и загорать. Или, решив искупаться, просто светить ноги вниз и спрыгнуть.
Пока загорали (да, особенно я), мама рассказала, что специфика их планеты состоит в том, что лето здесь десять месяцев в году, а ещё два месяца - зима со снегом и морозом. При этом нет сильной жары, температура воздуха очень комфортная, а от фруктов и овощей просто отбоя нет. Ещё мне пояснили, что ронки очень свободолюбивый народ, и работать на кого-то могут если только уважают этого человека, или если у них нет иного способа заработать себе на жизнь. Потому те, кто живёт в бедности (а, к сожалению, есть и такие), три раза в неделю ходят по домам жителей и предлагают свою помощь в уборке, готовке и прочая. Готовить мама предпочитает сама, тем более, муж не каждую неделю бывает дома, а вот уборочными услугами пользуется раз в неделю, приглашая давно проверенных ронков. К сожалению, заставить работать своих сограждан на благо мира никто не может.
Мы нежились на солнышке, купались - вот где мне пригодилась наука Смея - снова загорали. Чуть позже подошёл папа, мы с ним наперегонки плавали в бассейне, и он отчаянно поддавался, а я смеялась, а когда призналась, что и плавать-то умею всего ничего, смеялись мы уже все вместе. Пообедав, папа ушёл в город по каким-то своим делам, а мы с мамой занялись мерками (ох, ну что за день сегодня такой). Но я не возражала - в школьной форме было жарко, и мама пообещала к моему следующему визиту нашить мне сарафанов, маек и шорт. А ещё купить несколько купальников - чтобы моими были. Да и вообще она решила, что девочке моего возраста надо немного больше вещей, чем два комплекта школьной формы, что, впрочем, мною только приветствовалось - ребята, те, кто постарше или те, у кого есть семьи, на выходных ходят отнюдь не в форме, и я бы тоже не отказалась.
