Дверь была вынесена, окна выбиты, через них виднелась поломанная мебель и висящие на стенах доски с гербами.
– Очень странно, – проговорил Саен тар-Тиррин. – Этот олдаг оставляет за собой настоящий след из разрушений, но сам все время остается жив.
– Ничего удивительного, – буркнул младший маг, – та вещь, что он несет с собой, очень необычная и… страшная. Кроме того, он едет не один, с ним я чувствую альтаро и еще одного колдуна.
– Ты с ним справишься?
– Вне всяких сомнений.
В этот момент Лотис ощутил на себе очень внимательный, полный угрозы взгляд. Завертелся в седле Саен тар-Тиррин, еще двое альтаро схватились за мечи. Но исходящий непонятно откуда взгляд пропал так же внезапно, как и появился. И Белая Кость решил – всему виной усталость.
Ночь провели на постоялом дворе у площади Синей Розы, а утром продолжили поиски. Через невероятно грязные трущобы след выполз к Черной улице, к стене, над которой поднимались высокие стройные башни.
– Школа Истинного Знания, насколько я понимаю, – сказал Одриенс тар-Лиен.
– Похоже на то, – веснушчатая личина Аллоэна тар-Удланда сморщилась, изображая неудовольствие. – Двигайте направо, а затем вон в тот переулок. След ведет туда.
В переулке обнаружились ворота, а за ними усыпанный песком двор, столб с гонгом и здание в окаймлении густых зарослей. Альтаро потоптались у распахнутых створок, и вслед за младшим магом поехали дальше. По мостику пересекли узкую речушку с коричневой водой, вдоль которой шла восточная стена школы, и оказались среди убогих халуп.
– Ну что? – поинтересовался Саен тар-Тиррин.
– Он внутри, – ответил Аллоэн тар-Удланд, – нам нужно хорошенько подумать, что делать дальше.
И они свернули к Дейну, в приличном районе нашли большой и дорогой постоялый двор с изображением вставшего на задние лапы льва на вывеске. Заняли большой угловой стол, заказали много снеди и мало выпивки.
Думал младший маг довольно необычным образом. Он обмакивал в вино кончик гусиного пера и рисовал на столешнице какие-то странные знаки. Сердился, когда они высыхали, ожесточенно чесал в затылке. Прочим, включая предводителя, оставалось смотреть.
– Вариантов два, – Аллоэн тар-Удланд заговорил, когда от жареного с яблоками поросенка остались лишь косточки, а кувшины показали дно, – первый – мы будем ждать, когда наш «друг» выйдет за стены школы. Когда это случится – не знает никто. Второй – попытаться проникнуть внутрь и убить его там.
– Это безумие… – сказал Траер тар-Роллион Лисий Хвост из ствола Гремящего Ливня, известного не только храбростью, но и предусмотрительностью. – Там магов, как блох на собаке.
– Не сейчас, – Аллоэн тар-Удланд покачал головой. – Летом большинство из них покидают школу. В данный момент, я думаю, там не больше полудюжины наставников, и не самых сильных.
– Чего-нибудь еще желаете, мессены? – колобком подкатился улыбающийся хозяин. – Еды? Вина? – он подмигнул. – Веселых девушек?
– Нет – отрезал Саен тар-Тиррин.
Хозяин улыбаться перестал и поспешно отошел.
– Полдюжины магов – это много, – подал голос Лотис, – да и стены наверняка защищены заклинаниями.
– Верно, – кивнул Аллоэн тар-Удланд, – но они рассчитаны на людей. Кроме того, никто не ждет столь наглого нападения. Нам нужно-то всего лишь преодолеть стены, найти олдага-беглеца и убить его.
– Но мы сами при этом умрем, скорее всего, – голос Маллиана тар-Хатиса не выражал ничего.
– Гибель во благо родного народа – почетна, – напыщенно провозгласил Саен тар-Тиррин, и глаза его сверкнули. – Или вы боитесь?
– Мы готовы к смерти, – сказал Лотис. – Но только хотелось бы, чтобы она не была напрасной.
– Об этом я позабочусь, – кивнул Аллоэн тар-Удланд. – А пока нам всем лучше отдохнуть. Ночью спать не придется.
Они сняли две комнаты на втором этаже, самые тихие, выходящие окнами на задний двор. Оставшееся до вечера время Лотис проспал. Открыв глаза, обнаружил, что над Безарионом пылает алый факел заката, и что дневная жара никуда не исчезла, так и висит над городом.
– Ночью будет гроза, – сказал младший маг, проснувшийся раньше остальных. – Может быть, это нам поможет.
Восемь альтаро спустились вниз и поужинали под песни дравшего струны менестреля с опухшим лицом пьяницы. Но голос у него оказался приятным, а «Баллада о старом йотуне» напомнила эльфам грустные песни родины. Саен тар-Тиррин даже кинул певуну несколько цехинов.
На улицу вышли, когда совсем стемнело. Лошадей оставили на постоялом дворе – на них через стену не перескочишь – и направились на север, туда, где на фоне мутного неба выделялись башни школы. В темном переулке несколько пьяных в еловый корень доходяг решили ограбить поздних прохожих. Но, увидев семь обнаженных мечей, в мгновение протрезвели и убрались.
В один момент идущему последним Лотису показалось, что за ними следят. Он замер, вглядываясь туда, где во мраке скользнула низкорослая тень. Прошло несколько мгновений, но во тьме ничего не двинулось, и воин ствола Алого Заката поспешил за соратниками.
К лежащему перед воротами школы переулку вышли в тот момент, когда далеко над морем полыхнула первая зарница, а западный горизонт издал приглушенное ворчание. Порыв ветра сдул духоту, принес свежий, щекочущий ноздри запах моря, закружилась между домами пыль.
– Через ворота сунется лишь безумец, пусть даже они открыты, – проговорил Аллоэн тар-Удланд.– Нам дальше.
И они зашагали к коричневой речке, носящей среди горожан название Ржавой. Вошли в ее мутные воды на несколько локтей и остановились.
– Теперь нужно немного подождать, – прошептал младший маг, и словно в ответ на западе громыхнуло еще – на этот раз не ворчанием, а настоящим грозным рыком, каким сильный зверь дает знать о своем появлении.
Ветер крепчал, с моря темной стеной надвигались тучи. В их пучине одна за другой тонули звезды, словно кто-то натягивал над Безарионом гигантский полог. Молнии били пока вдалеке, но гром оглушал. Город затихал, сжимался, готовясь к встрече с бурей.
– Пора, – сказал Аллоэн тар-Удланд, когда на землю упали первые редкие капли. Он глубоко вздохнул и поднял руки.
Вода, бурлящая у его ног, заплескала чуть громче. Младший маг объединил силу с мощью родственной эльфам Стихии. Воззвал не просто к Ржавой речке, а через нее – к Дейну, к могучему океану, грохочущему в нескольких милях западнее. Заклубился, густея, туман, коричневые волны ударили в берег под стеной школы.
Дождь припустил сильнее, превратился в ливень, все звуки перекрыл мощный гул. Молния, похожая на белое дерево, разорвала небо над Безарионом, осветила упершиеся в тучи башни школы. Лотис на мгновение ослеп, а потом и оглох, когда раскат грома попробовал на прочность его уши.
