- Благодарю, я так и поступлю, - очнувшись от раздумий, ответила виконтесса. - Когда ему надлежит появиться на свет?
- Вам лучше знать, миледи, - вновь улыбнулся лекарь. - Но, полагаю, если женские дни в последний раз приходили к вам в марте, то бог облагодетельствуют вас малышом в Светлый праздник. Вам несказанно повезло, миледи: на вашего ребёнка снизойдёт благословение Спасителя.
Родить на Светлый праздник действительно мечтает каждая женщина, это хоть как-то сгладит позор. Забеременеть без мужа, словно блудница…От кого? Стефания ненадолго задумалась, а потом поняла, что двоих надлежит сразу отмести. Сигмурт Сибелг в последний раз был близок с ней в январе, а лорд Орсан - в феврале. Значит, дитя зачато от Его высочества. Виконтесса не желала этого, но это произошло. Что ж, хоть не от мимолётной связи.
Узнав о радостном известии, наследник прислал любовнице кошелёк с золотом. Та приняла его, ответив, что всегда рада услужить Его высочеству.
О беременности виконтессы Сибелг при дворе не судачил только ленивый. Гадали, когда она зачала, сколько ей ещё ходить, когда принцу прискучит беременная любовница, и он уложит в постель новую, не в тяжести. Стефания же фальшиво улыбалась, принимая пожелания здоровья, и прикрывала ладонями живот, опасаясь сглаза.
Хлоя не отходила от сестры ни на шаг, уча отвечать на завуалированные колкости такими же двусмысленностями. Она считала её счастливицей, хотя сама виконтесса так не думала.
Вопреки ожиданиям, семейство Эверин восприняло беременность Стефании благосклонно, мать даже прислала через сына скупые поздравления. Генрих тоже успел сделать всё необходимое для прибавления в семействе, дети должны были появиться на свет с разницей в пару месяцев.
Все: и Хлоя, и лэрд Эверин, получивший место в Совете благородных вкупе с титулом баронета, и семейство Амати - с нетерпением ожидали обручения виконтессы: они не сомневались, что венценосное дитя родится в браке. Но принц не спешил сбыть с рук отяжелевшую любовницу, продержав при себе вплоть до начала осени. В июле, правда, он заговорил о женихе, которой послужит ей наградой за труды.
Стефанию всячески противилась попыткам родни свести её с холостяками из высшего света, не желая вторично выйти замуж по чужой воле. Разумеется, об Иваре Дартуа пришлось забыть: сын опального герцога не мог к ней приблизиться. После переезда двора они виделись лишь однажды при обстоятельствах, исключавших обещанную близость. Пара поцелуев - и всё, вновь под бок к принцу.
После виконтесса узнала о своей беременности и стыдилась попадаться маркизу на глаза: ей казалось, что он теперь её презирает. Зато пару писем Стефания всё же написала, но, к сожалению, ни одно не дошло. Почему, виконтесса случайно узнала от Хлои: Ивар Дартуа вслед за отцом отбыл в Лагиш. Герцога всё-таки отпустили, частично вернув власть над родовыми землями. Отъезд был поспешным - так пожелал король, не желая видеть поверженного противника по возвращении в столицу на День ивовых ветвей.
Но маркиз прислал-таки виконтессе прощальную записку и небольшой подарок: серебряный крестик с гранатами. Всё это Стефания получила с опозданием, уже в конце июня: посланец Ивара долго не мог разыскать переезжающий с места на место двор.
Виконтесса, не снимая, носила этот крестик, веря, что он оградит её от бед. Тайком ото всех доставала и любовалась. Да, он не так баснословно дорог, как подношения наследника, но подарен от чистого сердца. Смотрела на него и мечтала, что всё сложилось иначе, и судьба позволила остаться рядом с Иваром. Вспоминала и герцога Лагиша, его обволакивающий голос, взгляд, горделивую осанку…
Когда по состоянию здоровья Стефания уже не могла делить ложе с наследником, тот нашёл ей замену. Хлоя тут же поспешила заверить сестру, что он спит с ней и только, и намекнула, что на днях виконтессу познакомят с женихом.
- Я не желаю выходить замуж, лучше уеду, - решительно заявила Стефания, заботливо поглаживая наметившийся живот. Теперь по ночам её мучили страхи, снилась прошлая беременность, прерванную примерно на таком же сроке. Просыпаясь, виконтесса вставала на молитвенную скамеечку и просила бога сберечь малыша.
- Тебя не спросят, - возразила леди Амати, присаживаясь рядом.
- Даже теперь, когда я фаворитка Его высочества? Тогда зачем вся эта игра? - кисло улыбнулась виконтесса. - Я продалась принцу, но не продамся никому из его подданных. Намекни королю, что я удалюсь от двора и ничем не побеспокою его сына. Пенсии хватит для сносного существования.
- Вот упрямая дура, за тебя же прочат графа! - в сердцах выкрикнула Хлоя. - Будешь как сыр в масле кататься, ребёнка он признает.
- И будет всю жизнь попрекать тем, что шлюха? Благодарю покорно! Я по горло сыта браком с Ноэлем Сибелгом, теперь я выбираю сама.
- Да хоть взгляни на него! - продолжала уговаривать сестра, предчувствуя, какую бурю вызовет непокорность Стефании. - Вдруг он тебе понравится? Это не старик и не прыщавый юнец, у него много денег…
- Я вещь, да? - виконтесса встала, в упор глядя на неё. - Или человек? Сначала продавала семья, теперь король? Будто мало было услаждать похоть его сына по ночам!
Не дожидаясь ответа, Стефания направилась к двери. На вопрос, куда, ответила: 'К Его высочеству'. Хлоя попыталась остановить её, но сестра была непреклонна, а устраивать скандал на людях леди Амати не стала. Стефании нельзя волноваться, как и нельзя давать пищу для пересудов.
Принц развлекался в компании приятелей и новой любовницы, когда, игнорируя возражения стражи, в его покои решительным шагом вошла виконтесса. Покосившись на притихшую леди, шёпотом поинтересовавшуюся у ближайшего кавалера: 'Это она?', Стефания прямиком направилась к наследнику и заявила, что желает переговорить с ним.
- После, - недовольно махнул рукой наследник.
- Боюсь, потом будет поздно, - покачала головой виконтесса и обвела беспокойным взглядом присутствующих. Мысленно усмехнулась: замена ей нашлась быстро, весь интерес пропал. Игрушка - она и есть игрушка: хороша, пока новая. - Речь о моём замужестве.
- А что с ним не так? - удивился принц. - Я нашёл хорошего жениха, вы должны быть довольны, миледи. И благодарны за то, что тот человек согласился покрыть ваш позор.
Стефания едва не задохнулась от такой наглости. Её позор! Да разве не он виновен в нём, разве не на нём лежит грех? Сдержалась, прикусив губу, но отступать не собиралась.
- Ваше высочество, несомненно, оказал мне великую честь, видимую всем и каждому, - она положила руку на располневшую талию, нарочито погладила живот, - мне, вашей скромной подданной, её с лихвой довольно. Избранный вами жених достоин лучшей супруги.
