— Спокойную жизнь. Не такую, к которой она, конечно, привыкла, но вполне себе обеспеченную. Маленький домик. Неплохое содержание. Мне сказали, у нее есть ребенок? Я бы и его обеспечил.
— Ее, — уточнил Райдо. — Нани — девочка.
— Как мило. Но впрочем, мне совершенно безразлично, девочка, мальчик, главное, чтобы не мешал. Вам я кажусь циничным?
— Реалистичным. Значит, жениться на ней вы не собираетесь?
Городские предместья начались с дымов, которые стлались по улицам, расползались, клочьями оседая на ограде, на ветвях больных яблонь и хилых берез. Они ползли, оставляя шлейфы угольной пыли, лишая снег исконной белизны.
Воняло.
— Жениться? — Альфред хохотнул. — Помилуйте… вы это всерьез? Во-первых, мои родители и прежде были не в восторге от этой моей идеи, а ныне и вовсе придут в ужас. Особенно матушка. У моей матушки сердце больное, ей нельзя волноваться. И я, будучи хорошим сыном, не дам ей поводов для волнения. Во-вторых… поймите меня правильно, мне нравится Ийлэ, но брать в жены женщину, которой, уж простите за выражение, пользовались? Это несколько чересчур. Да и меня просто-напросто не поймут. Одно дело любовница, но совсем другое — жена. Женщина, с которой произошло несчастье определенного толка, не может рассчитывать…
— Изнасилование, — перебил Райдо, — называйте вещи своими именами.
— В обществе не принято говорить об изнасилованиях.
— Полагаете, молчание избавит от проблемы?
— Отнюдь. Скорее уж сделает ее не такой… заметной. А это для общества куда важней.
— Ясно.
— Вы со мной не согласны, — Альфред вновь констатировал факт. — Вы думаете, что я — сволочь, которая пытается воспользоваться бедственным положением девушки…
— Не так?
— Сволочь. И пытается. Но я предлагаю ей честную сделку. А вы…
— А я уже заключил, — Райдо придержал лошадь. — Ийлэ моя. Со-родич. Надеюсь, ваши родители, мнение которых столь важно для вас, растолкуют значение этого слова.
— Увольте. Я и без родителей разберусь.
— Рад за вас.
Запах хищника стал сильней.
Раздражение? Гнев? Или… напротив, Альфред выглядит донельзя довольным собой, словно получил от Райдо именно то, чего добивался? А чего, собственно говоря, добивался?
И что получил?
Предупреждение. И он не боится, не опасается даже, и если отсутствие страха объяснимо, то разумные опасения должны быть. А если не разумные, то хотя бы инстинктивные.
— Где нашли тело? — Райдо втянул воздух.
Город. Маленький, но все одно город, и запахи переплетаются, не ковер, не узор, скорее уж путаные обрывки…
…нить-след, что возникает в переулке, теряется среди иных следов.
…грязная мостовая мечена не единожды, что колесами, что ногами…
…дома стоят тесно, смыкаются стенами, фасадами обращены к мостовой. Старые фонари. Пустые бочки. Телега, с просевшей осью, что встала поперек улицы, почти перегородив.
— Шериф расскажет, — Альфред поднял воротник. — Кажется, снова метет. В это время года снежные бури случаются частенько. Вам, наверное, непривычно.
— Мне многое здесь непривычно, — нейтрально ответил Райдо. — Но как-нибудь разберусь.
А небо и вправду потемнело.
Ветер порывистый, и снег колючий, мелкий.
— Гостиница здесь дрянная. А вот мой отец будет рад гостям, не всем, конечно, но вам определенно будет рад. Он, знаете ли, предпочитает дипломатию.
— А вы?
— А я уверен, что дипломатия хороша исключительно как альтернатива. Порой дела требуют куда более решительных методов. Полицейское управление — прямо по улице, темный дом. Не пропустите.
— Вам надоела роль провожатого?
— Боюсь, что при всей моей к вам… симпатии, у меня и собственные дела имеются. Но был рад встрече. И разговору. Если случится вдруг, что Ийлэ перестанет быть вам нужна…
— Непременно вспомню о вас.
Альфред поклонился и меховую шапку приподнял, поклон этот при всем его изяществе выглядел сущим издевательством.
Пижон.
Фигляр.
Ийлэ ему нужна… тихий домик… содержание… Райдо заставил себя сделать глубокий вдох. Он и сам удивился тому, что этот человек его разозлил. Спокойствием своим. Уверенностью, что все будет именно так, как хочется ему…
…он ведь привык к такому… получать то, чего желает…
Не на этот раз.
И Райдо пришпорил лошадку: если он хотел вернуться домой сегодня, стоило поспешить.
Ийлэ ждала.
Она ненавидела ожидание.
И эту вот игру в прятки, которая вовсе не игра, но о том лучше не думать.
В старой башне холодно. Ветер проникает сквозь заслоны каменных стен, и стены эти, бугристые, неровные, изнутри влажноватые, больше не кажутся надежными.
— Он вернется, — сказала Ийлэ, поправляя меховое одеяло. — Он обещал вернуться… я не верю обещаниям, но ему без нас не выжить.
Темно.
И скрипят старые переборки, наводя на мысль, что башня эта — древняя… и отец еще говорил, будто бы перекрытия давно пора менять. Но у него все руки не доходили, а может, просто забыл. Все время ведь о чем-то да забывал. И прошлую зиму башня простояла брошенной, до зимы же была осень с ее затяжными дождями, и после зимы — столь же дождливая весна, которая в этом году все тянулась и тянулась.
Ийлэ самой казалось, что она вот-вот утонет.
Захлебнется в дожде, который все шел и шел, стремясь напоить допьяна иссохшие леса. И те оживали, но медленно нехотя.
Главное, крыша в башне обвалилась, и вода стекала по этим вот стенам, размывая серый раствор. Дерево разбухало, а потом сохло по летней жаре, чтобы осенью вновь напитаться влагой. Оно хрупким сделалось, это дерево. И башня кряхтит, постанывает, предупреждая Ийлэ, что надо уходить.
Бежать.
Некуда бежать.
Лес больше не спасение. Лес — ловушка.
— А жить он хочешь, — Ийлэ говорила шепотом, который самой ей казался гулким, громким. Звуки вязли в камне.
Холодно.
Она уже и забыла, каким коварным может быть холод.
И ничего, есть ведь шуба и даже две. Одеяла. Пес позаботился.
— Он заботится не обо мне, он заботится о себе… — Ийлэ двигалась на ощупь.
Она ведь когда-то играла здесь в прятки, давно, так давно, что от той ее памяти ничего не осталось… или нет?
В корзинке Райдо свечи оставил, целую связку. Но огонек все соскальзывает с воскового фитиля, скатывается едва ли не на пальцы, но не ранит.
Страшно.
Ийлэ помнит, какую боль может причинять пламя. И стискивает зубы: потом, позже она позволит этому страху ожить, но сейчас ей нужен свет. Старую башню заполнили хламом. И хорошо. Интересней в прятки играть…
