– У меня есть только воспоминания о последних перемещениях покойного, чтобы понять устройство шахты, нужно вернуться к останкам еще раз.
И мы пошли к останкам. Что хорошо в компании черных – никто не впадает в истерику, белый бы от таких переживаний уже дуба дал. В тишине подземелий разносились звуки шагов и бурчание пустых желудков. Где ж вы, мои блинчики…
– Ничего, – бормотал Райк, словно в ответ на мои мысли, – главное – дать о себе знать!
Хорошо сказано. Мне хотя бы мышь дохлую в руки, но в коридорах, которые тысячелетиями прочесывали потусторонние существа, не сохранилось даже плесени.
Покойник мало чем мог помочь: в прежние времена из рудника вели вентиляционные шахты (колодцы метрового диаметра) и аварийный подъемник, запертые под землей люди обсуждали их между собой, но точного местоположения я не видел. Даже если эти дырки не завалило, вряд ли они выглядят лучше, чем главный ствол, а триста метров без крепежа и страховки мы не одолеем.
После краткого совещания решили искать подъемник, он, если сохранился, должен был располагаться в противоположном конце рудника (почти в километре от главного ствола). Шли вперед гуськом, тщательно прощупывая все вокруг. Райк и третий обсуждали возможности подъема с глубины. Если раздолбить проклятиями бетон, можно было найти толстую арматуру и нарезать из нее костыли (хорошо быть черным магом).
– Раньше в шахтах медную проволоку находили, – припомнил второй номер, – если ее скрутить в жгут …
То будет лучше, чем ничего, но… триста метров! Медь – тяжелый металл, к тому же тянется под нагрузкой. И забивать крепеж можно было разве что проклятием – по всей шахте мне еще ни разу не попались на глаза молоток, кайло или еще какой пригодный к работе инструмент – все давным-давно уперли (с трехсотметровой глубины, вот мастера!). Нам попадались только сосуды из мутного стекла, какие-то обломки и обрезки, битый кафель и серый прах, все остальное ободрали с мясом.
Поход окончился раньше намеченного: дорогу перегородила куча камней, плавно уходящая под потолок.
– Та-ак, – протянул полковник, словно это я виноват в обвале.
– Раньше тут ничего не было!
– Обходные пути есть?
– Вроде были.
Под землей рудник разветвлялся множеством штолен, либо длинных и широких, либо коротких боковых. Ради безопасности работающих параллельные коридоры сообщались во многих точках.
– Веди!
Ему легко говорить, а я давно уже отказался от попыток пользоваться чужой памятью и теперь полагался исключительно на логику. Мы обошли два завала, но вернуться в оставленную штольню не смогли. Райк скомандовал привал:
– Спать будем. Ночь уже.
Действительно, часы показывали половину десятого.
По рукам пустили фляжки с водой, после некоторого замешательства выяснилось, что в двух из них самогонка, которую и вылакали в первую очередь. Сразу стало ясно, что жизнь удалась, несмотря на мелкие недоразумения последнего времени. Под многометровой толщей скал, окруженные завалами, чистильщики привычно переругивались и устраивались на ночлег.
Приходил озадаченный Шорох – объект его интереса впервые забирался так глубоко под землю. Привычно показал ему молнию, все равно сориентироваться под землей он не поможет, органы чувств у него слишком специфичные.
Чистильщики спали прямо в дыхательных масках, а вот я так не мог: непривычная к наморднику кожа чесалась, усилие, требуемое для вдоха, не давало расслабиться, а стекла, хоть и зачарованные от запотевания, казались отвратительно тусклыми. А, да пес с ними! Я сдвинул маску на глаза и, удовлетворенный, заснул.
Незваного гостя Ларкес почувствовал заранее (маг он или не маг?), но до последнего надеялся, что Сатал идет к целителям или Кевинахари. Старший координатор еще ни разу не общался со своим предшественником после окончания карантина и теперь не знал, как себя с ним вести. Вдруг прежние схемы окажутся неверны? Подумав, Ларкес остановился на нейтральной модели поведения.
Сатал ввалился в дверь после символического стука, ревниво оглядел кабинет, но тут же взял себя в руки:
– Уделишь минуту?
– Конечно, присаживайтесь!
Бывший координатор плюхнулся в кресло перед столом нынешнего и некоторое время сосредоточенно сопел, борясь с нездоровыми инстинктами.
– Ты, это, про ученика моего что-нибудь слышал?
Ларкес наклонил голову:
– Насколько я знаю, он работает в соответствии с договором…
– Не то! – отмахнулся Сатал. – Мне тут… один знакомый намекнул, что он где-то под землей, застрял и не может выбраться. Это вообще реально?
– Я узнаю, – очень спокойно отозвался координатор, значения судорожно растопыренных пальцев гость понять не мог.
– Узнай.
Сатал посидел в раздумье, резко встал и, не прощаясь, вышел. Остекленевший взгляд Ларкеса скользнул по стене портретов. Под землей?.. Маг потянулся к телефону.
– Здравствуй, дружище, – зажурчал в трубку обманчиво благодушный голос, – позови-ка мне Вильяма Райка. Нет его? А где же он?
Новый проход нашли чисто случайно: возмущенный отсутствием дыхательной маски, Райк пнул меня, а я спросонья выдал плетение, выбившее породу с потолка на полметра вглубь, правда, сам виновник от него как-то увернулся, а вот мне наставило синяков упавшими камнями. В дыре открылось темное пространство – коридор, расходившийся со штольней буквально сантиметров на тридцать. Сразу стало ясно, что он строился другими людьми и в другое время. Бледно-голубой свет выхватывал из темноты циркульные своды, ровный пол, стены без всяких следов крепежа или отделки. Никаких излишеств – двоим только-только разойтись.
Номер третий двумя проклятиями расширил отверстие, и все немедленно полезли туда.
– Вспомогательная штольня? – предположил кто-то.
Райк бросил по сторонам внимательные взгляды (коридор плавно изгибался) и постановил:
– Он должен куда-то вести. Может, это соседний рудник и здесь сохранился выход на поверхность. Я, пятый и некромант – налево, остальные – направо! В случае чего используйте манки.
Чистильщики поперли вперед без тени сомнения, а вот мне припомнились сказки про всякие гробницы и ловушки, поэтому я немного приотстал. Меньше надо читать, точно вам говорю! У меня даже появилось бредовое чувство, что мы идем по большому кругу и где-то там встретимся с оставшейся частью команды, но всего через сотню шагов на полу появились выполненные белой эмалью символы, и коридор вывел нас в просторный зал, стены которого фонарики почти не освещали.
