– У них нет права тебе указывать, Китто, – сказала я. – Ты – сидхе. У тебя есть рука власти. Это магия сидхе, а не гоблинов.
Он грустно улыбнулся.
– Ты не знаешь их так, как я. Я ни за какие сокровища не стану их злить. – Он тронул пальцем мое лицо там, где еще остались пятна крови. – Можно я помогу отмыться тебе и Галену?
Он улыбнулся, и на этот раз улыбка была настоящая, не грустная.
– Я польщен, что Гален первым потянулся ко мне. Я знаю, что это не в его привычках. – Он прислонился к высокому Галену и улыбнулся ему, глядя снизу вверх.
Гален улыбнулся в ответ и погладил его по руке.
– Я хотел видеть твою улыбку.
Улыбка Китто стала шире.
– Для меня много значит, что тебе не все равно, рад я или печален. – Он посмотрел на меня уже серьезно: – Но поверь мне, Мерри, сидхе ты или нет, принцесса или служанка, тебе стоит опасаться Падуба и Ясеня.
– Они получат доступ к моему телу, как и другие гоблины-полукровки. У них будет шанс занять королевский трон.
– Мы будем рядом с Мерри во время ее визита к гоблинам, – сказал Гален. – Мы не допустим, чтобы с ней что-нибудь случилось.
– Ты в этом так уверен... – сказал Китто, глядя на высокого стража.
– А насколько они опасны? – спросил Никка.
– Оба они – из самых опасных воинов нашего двора, – ответил Китто.
– Рядом с Красными Колпаками[21] они выглядели почти тщедушными, – заметил Гален.
– Я не знаю, что значит "тщедушными", – сказал Китто.
– Маленькими, слабыми, – пояснила я.
Китто кивнул в знак того, что понял.
– Но размеры – это еще не все. Падуб и Ясень известны среди гоблинов своей жестокостью.
Я перестала гладить Китто и почти застыла. Последние его слова заставили меня взглянуть на вещи под новым углом. То, что Падуб и Ясень сумели заслужить такую репутацию среди гоблинов, у народа, специализировавшегося на жестокости, говорило о чудовищном уровне насилия.
– Гоблины физически сильнее, чем мы, – сказал Гален. – Полукровкам-сидхе при вашем дворе вряд ли легко живется.
Китто вздрогнул, хватка рук на моей талии ослабла, так что я смогла прижаться к нему. Оказавшись между мной и Галеном, он обвил меня руками и потянул на себя, чтобы чувствовать прикосновение двух наших тел сразу.
– Ты даже не представляешь, Гален, насколько. Не представляешь, как ясно все видят в тебе жертву. Мне не повезло – я не только выгляжу слабым, я и правда слабый. Падуб и Ясень были очень красивыми детьми – беленькие, с золотыми волосами. Если б не глаза, они сошли бы за своих при любом дворе сидхе, и даже с такими глазами, как у них, их могли бы принять.
– Почему они не подали просьбу о принятии к нашему двору? – спросила я. Головой я лежала на влажных кудрях Китто и на теплом плече Галена.
– Не понимаю, – ответил Китто, – потому что в юности им много пришлось вынести. Наши женщины любили вынуждать их совокупляться с ними, пока они не набрали силы, чтобы уметь отбиться.
Мы с Галеном недоумевающе нахмурились, но Никка, похоже, понял.
– Ты имеешь в виду, что гоблинши их насиловали?
Китто кивнул.
– Для женщины непросто изнасиловать мужчину, – удивилась я.
– Но возможно, – сказал Никка и спрятал лицо в изгибе руки, положенной на бортик ванны. Другая рука была глубоко погружена в воду, словно он хотел достать что-то со дна. – Королева это любит.
Я потянулась к его плечу сквозь воду. Он отпрянул, когда я притронулась к нему, словно ожидал чего-то гораздо менее приятного. Карие глаза Никки были открыты слишком широко. Что бы он ни припомнил, это явно не было хорошим воспоминанием. Андаис обеспечила своим стражам очень много плохих воспоминаний.
Я нежно поцеловала его в губы и отстранилась, чтобы видеть его лицо.
– Дай мне отмыться, и мы займемся любовью. Нежной любовью. А потом ты пойдешь к Бидди, и ваша страсть тоже будет нежной.
Он кивнул, но чуточку торопливо, и в глазах еще различалась тень страха. Вода колыхнулась, и я почувствовала это за миг до того, как Китто поднялся и положил руки на плечи Никки рядом с моими.
– Пока я не попал в свиту принцессы, я не представлял, что сидхе могут терпеть такие ужасы, разве что они заслужили наказание. – Он притронулся к щеке Никки. – Теперь я знаю, что при любом дворе есть боль, и никто не бывает в полной безопасности.
Китто поцеловал крылатого стража в щеку.
– Я сейчас помогу им отмыться от крови, а потом принцесса сотрет печаль из твоих глаз.
Никка улыбнулся в ответ.
– Можно получить удовольствие и без соития. Мерри может стереть печаль и из твоих глаз, Китто.
Китто снова улыбнулся краешками губ, словно не отваживался на настоящую улыбку.
– При дворе гоблинов тот, кто доставляет удовольствие губами и языком, считается хуже партнера. Это показывает твою подчиненность тому, кого ты удовлетворяешь.
– Сидхе расценивают это по-другому, – сказал Гален, присоединяясь к нам.
Китто блеснул в его сторону широкой улыбкой:
– Я так и понял, видя, как Мерри упрашивает вас позволить ей это сделать.
– Мне нравится оральный секс, – сказала я.
– Мы знаем, – хором ответили они и посмеялись своему дружному ответу.
– Мне не нравится, что Падуб и Ясень считают себя вправе указывать тебе, Китто. Но если ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке во время соития, то давай я закончу с тобой то, что вы едва давали мне начать. Все, кроме Шалфея.
– Соитие с Шалфеем тебе было запрещено, – напомнил Никка. – Королева Андаис не хотела дать эльфу-крошке шанс усесться на наш трон.
Я кивнула.
– Да, и потому мы не сделали ничего такого, от чего я могла бы забеременеть. – Я посмотрела на Китто и позволила мыслям отразиться в моих глазах. – А теперь я должна и с Китто обращаться так, чтобы не забеременеть от него.
Китто испустил дрожащий вздох, но дрожь была вызвана не страхом.
– Если бы ты была гоблином, я бы твоего взгляда испугался, но я уже знаю, что означает этот огонек в твоих глазах.
– Что? – спросила я голосом, уже севшим от предвкушения.
– Что ты вот-вот сделаешь что-то очень приятное для меня, – ответил он. – Позволь мне помочь вам с Галеном вымыться.
– А потом?
Он бросил на меня взгляд, который я уже встречала у других мужчин, взгляд, означавший, что он знает, что сейчас произойдет, и что ни отказа, ни остановки уже не будет.
– А потом ты сделаешь со мной то, что хочешь.
– Кроме тех мелочей, что ты уже позволял Мерри, кто-нибудь занимался с тобой оральным сексом? – спросил Гален.
Китто ответил ему долгим взглядом:
– Нет.
Я глубоко вздохнула и поежилась. Я еще ни у кого не была первой. Я была уверена, что все мои стражи с кем-нибудь бывали до меня. А для Китто я буду первой, кто станет держать во рту его плоть, – если ему того захочется.
